– Доктора сюда! Доктора.!!!
– Неужто ранен? – выкрикнул Михаил и мы побежали к самолёту. А корнет тем временем, как ни в чем не бывало, выпрыгнул из кабины, постучал унтом о колесо шасси и стал открывать грузовой бомболюк сбоку. Каково же было наше удивление, когда санитары уложили на носилки тело обмороженного человека в меховой одежде и замотанного шарфом поверх шапки.
– И кого же это ты нам привёз, Витенька? – елейным голоском спросил Главком ГВФ.
– Да я и сам толком не знаю кто это. Уже на подлёте сюда увидел между торосами это чучело. Подсел. Гляжу жив ещё. Рядом американский карабин, туша белой медведицы и двое медвежат к ней жмутся. Ну я его в бомболюк погрузил, медвежата попрятались с перепугу, взлетел и вот мы уже тут! – закончил рапорт Баклагин.
– А как же ты садился на снег без лыж, а на колёса?
– Так я подобрал местечко, где ветром снег со льда пораздуло. Скользко конечно, но ровно, как на палубе!
– А кабы навернулся и мы бы тебя не заметили?
– Тогда самолёт бы подпалил. Дым-то бы заметили, а когда бензобак бы рванул, то и увидели бы и услышали!
– Резонно! Иди отдыхать. Результаты ледовой разведки потом на карту нанесёшь! – распорядился Михаил.
– А спасателям на аэросанях отправиться на поиски места посадки корнета Баклагина. Всё, что найдут вокруг, и тушу медведицы – сюда. Медвежат изловить и сюда же! Время пошло! – пришлось и мне вмешаться.
На обеде в кают-компании доктор доложил:
– Тело осмотрел. Почернения и обморожения конечностей нет. Пульс нитевидный. Общее переохлаждение организма. В себя не приходит. По найденным при нём документам, он гражданин САСШ Фредерик Альберт Кук. Будем отогревать и ждать. На всё Господня воля.
– А я вот слышал, что у чукчей, если человек крепко замерзал, то его клали между двумя голыми бабами. И то ль тепло женских тел, то ли какие-то флюиды, но замёрзший воскресал чуть ли не из мёртвых! – рассказал капитан второго ранга Вилькицкий.
– Борис Андреевич, да где же мы в Заполярье баб-то найдём? – задал вопрос командиру ледокола «Ермак» Николаша.
– А вот они мы! – и в кают-компанию зашли Даша и Глаша.
– Вы как тут очутились? – задал вопрос я в недоумении.
– А как мы всегда очутиваемся в нужном месте и в нужное время! – ответили они хором, переглянулись и прыснули со смеху. При этом Аверьянов с Сигаевым загадочно улыбнулись.
– Ну раз уж Вы тут и всё слышали, то потрудитесь исполнять! Время пошло!
– Подумаешь, всего-то делов. И не таких воскрешали! – ответила Даша и посмотрела на Николашу. А тот аж облизнулся. Но женщины уже вышли.
– Так вот кого мы спасли. Нашего главного конкурента по первенству открытия Северного Полюса! – сообщил нам Степан Осипович: – Дождёмся его реанимации, а там он уж сам нам расскажет, как докатился до такого состояния!
В это время вошёл вестовой и доложил, что туша медведицы, медвежата и шмотки американского бедолаги доставлены. Есть на флоте такая команда, как «Пельменный аврал». По этой команде все свободные от вахты получают на каждый кубрик мясной фарш, муку, яйца и пр., что надо для теста. Месят, катают, нарезают и лепят пельмени. Так вот на авианосце Колчак распорядился, что бы шкуру с медведицы ободрали, а из мяса приготовили бы фарш. А вот когда фарш из медвежатины был готов, тогда и объявили Пельменный аврал. Каждый полярник должен был попробовать медвежатины. Иначе какой же он полярник? А поделить два центнера мяса на тысячу человек своей команды и сотню с «Ермака», можно было только пельменями. Работа закипела, как и вода в котлах на камбузах. Уже сваренные пельмени разносились по кубрикам в бачках. К вечеру пришел наконец в себя и Альберт Кук. Даша с Глашей слов на ветер не бросали. От имени адмирала Макарова я пригласил его на ужин в кают-компанию отведать пельменей из его же трофейного медведя. Видать американский путешественник сильно изголодался. Пельмешки глотмя глотал, как чайка. Жрал будто не в себя. Мы не отрывали его от трапезы вопросами. Но вот когда он маханул полный гранёный петровский стакан русской водки, тут-то его и пробило на монолог:
– Я стартовал со Шпицбергена на двух собачьих упряжках. Но Северное Сияние сыграло со мной злую шутку. Компас безбожно врал и я заблудился в Белом Безмолвии. Продукты для меня и для собак заканчивались. А тут ещё случайно напоролся на белую медведицу с двумя новорождёнными медвежатами. Ярость молодой медвежьей матери была беспредельна. От её рыка собаки оборвали постромки и убежали. А я лишь успел выстрелить, когда вывалился из нарт, но сильно ушибся головой и потерял сознание. А очнулся совершенно голым в объятьях двух полногрудых, обнажённых Венер. И в тот момент, когда я был готов возблагодарить Бога за то, что так удачно пристроил меня в Раю, зажёгся свет. Надо мной склонился доктор. Венеры засмеялись и убежали, виляя пышными бёдрами. И вот я здесь. Очень хотелось бы знать где я нахожусь и не сон ли всё это?
– Господин Кук! Вы почётный гость Российской полярной эскадры, шестеро членов которой ещё вчера побывали на Северном Полюсе. А спас вас от неминуемой гибели и холода русский офицер, лётчик Виктор Акимович Баклагин, которого и хочу вам представить. – сказал адмирал Макаров и указал на корнета. Витя встал и учтиво кивнул головой. Кук машинально кивнул в ответ, но пытался осмыслить всё услышанное.
– Значит Северный Полюс уже открыт? О Боже, я разорён. Ведь я вложил в эту экспедицию свои последние 8 тысяч долларов. У вас найдётся отдельная каюта, где бы
