– А не перемудрил ли ты, князь Андрей?
– Нет! Не перемудрил. Род войск-то новый. Значит и традиции должны быть новыми. Мы с Боренькой и указик про это ещё вчера заготовили!
– И здесь без меня сговорились, наглецы!
– Так зато теперь ты можешь превзойти своего покойного батюшку!
– Это как это?
– А что говаривал покойный император Александр Третий? – У России есть только два союзника. Армия и Флот! – Так?
– Да! Это его слова!
– А ты теперь можешь сказать – У России есть только три союзника! Армия, Авиация и Флот!
– Звучит, как тост! – сказал Кондрат и бахнул пробкой шампанского в потолок. Мы выпили разом за всё!
– А теперь давай мне всю пачку указов – я разом все подпишу. А ты возьми у Бориса в портфеле Государственную печать и проштампуй их все, а то у меня рука отсохнет столько раз гербовой печатью махать.
Я с радостью взялся за эту работу. Заодно и с десяток чистых, но уже подписанных бланков, проштамповал. Ну так, про запас.
– А теперь, Государь, давай, зарождай традицию. Клади великий почин. Рви каждому пуговицу и вручай Золотую Звезду Героя России. Вот они все пять в коробочках на столе лежат.
– А почему пять то? Вас же шестеро!
– Так мне не положено. Все впервые в небо поднялись и свой страх побороли. Это геройство. А я тысячу раз уже летал во сне и ничего героического не совершил! (ну не говорить же ему, что у меня налёт шесть тысяч часов и из них пять – командирский).
– Будь по-твоему! Вручать награды – это дело я люблю! Кто первый?
– Господа офицеры! Пропустим даму вперёд! – попросил я.
Зина подошла к царю, он рванул ей пуговицу и даже попытался полезть к ней за пазуху, что бы медаль прикрутить. Но тут уж я ткнул его локтем в бок: – Осади, кузен. Крутить что-либо на этой груди – моя привилегия!
Когда все пуговицы были оторваны, а звезды вручены, Николаша начал прощаться:
– Мы с великим князем Владимиром в Царское село сегодня не поедем! Заночуем в Гатчинском замке. Глаша и Даша нас проводят и кучерам дорогу укажут, чтобы не заблудились. Профессоров до Питера проводит инженер Луцкий. Адмирала Макарова проводит лейтенант Колчак. Мой салон-вагон ждёт их на станции в Гатчине! – распорядился государь и лукаво подмигнул.
Когда все разошлись, мы решили не трогать Борюсика. Он влюбился в салатницу и разлучать влюблённых не хотелось.
Мы поднялись к себе наверх, и я широким жестом пригласил Зину:
– Графиня! Пожалуйте в опочивальню!
На что она ответила:
– Вот Комрад сказал, что раз я никого не придушила, то мне за это графский титул положен. Но сегодня ночью я точно кого-то задушу! – и тихо добавила: – В объятиях!
* * *Утро выдалось на редкость спокойным. К завтраку из Гатчины на извозчике вернулись Даша и Глаша. И если Марина заработала свои деньги, махая флажками, то уж не знаю, чем они махали, но заработали явно не хило.
После завтрака прискакал Плаксин:
– Вашбродь! Беломор пропал! Уздечка оборвана и дверка из стойла выбита аж с корнем!
– А ты белых кобылок прикупил?
– Так точно! В дальней ливаде держим!
– Эх! Есаул, есаул! Что ж ты бросил коня! Он сейчас там вступает в права собственности своего гарема. Там его и ищи. И не мешайте ему – зашибёт! Вот прими-ка лучше лафитник водки и тысячу рублей от Государя! Поздравляю тебя есаулом, а урядника Коновалова хорунжим. Деньги эти царь приговорил всем казакам твоим на пропой. Обмыть ваши новые погоны. Да съездите в Гатчину и закажите себе новые офицерские мундиры в Бутике Фимы и Лены. Помнишь, Валерий Сергеевич, в нашу первую встречу в трактире я пообещал тебе подправить твоё разжалование в урядники. Князь сказал – князь сделал!
– Не гоже нам мундиры-то носить. Казак должен быть в черкеске. И с серебряными газырями?
– Тогда вот тебе ещё пятьсот и закажите себе с Юркой новые черкески из добротного сукна. И не торгуйтесь. Сколь запросят – сразу выкладывайте Газыри я у Котлярского закажу – у него серебро чистое, без баловства!
Последние слова я говорил уже в развивающийся по ветру хвост его коня.
– Даша и Маша! Вы тута?
– А вот они мы!
– К бою готовы?
– А мы усигда готовы хоть куды. Хошь в лес, хошь на пруды!
– Тогда вот что, девоньки. Берите князя Бориса и тащите его в баню. Делайте с ним что хотите, но похмеляйте только рассолом и квасом. И чтобы через пару часов он был, как огурчик. Время пошло!
– Да нам-то пары часов за глаза хватит. Вот только выдержит ли князинька два часа нас обеих? – переглянулись девки.
– А вы без фанатизма!
– А без фанатизма это в куда? – они снова переглянулись и прыснули со смеха.
На крылечко вышел Кондрат и я пригласил его прогуляться по лужку:
– Пойдём, братик, во чисто полюшко – там случайных ушей нет. Ну и что мы имеем? Первый аэроплан слепили. К царю в душу без мыла влезли, у папеньки пари выиграли. Он нам теперь вояж через Европу в Америку оплатит. Ну это нам. Ну, может, ещё барышням нашим и небольшой охране. А нам-то надо туда человек 60 везти. И на какие шиши? Что там у нас от наших двух миллионов осталось?
– Да почти все и целы. Из первого примерно тысяч пятьдесят потратили.
– Маловато будет. По нонешнему курсу за два российских рубля только один доллар дают. Так что у нас и миллиона зелени не наберётся. Коротка кольчужка. Надо бы к Никуше на аудиенцию напроситься. Да нагнать пурги и напустить туману. Глядишь и раскрутим его ещё на лимончик баксов. Этого для начала хватит. Лишних денег не бывает. Лето уже на исходе. Ещё пару недель перекантуемся тут и пора обратно в Питер.
