– «Только рюмка водки на столе!» – пропел я гимн России века 21-го.
А опохмелившись всегда хочется полетать – это я помнил ещё из прошлой жизни. Оказалось, что Зина уже слетала на Орле дважды по полчаса, а теперь уже в третий раз нарезает круги над Раменским. Борис Григорьевич Бершадский кого хочешь научит летать на раз – это у него от Бога.
Самому мне хватило и двадцати минут полёта с открытой форточкой. Весь остаточный хмель повыдуло. Так всегда бывает. После обеда огласил своё решение всем Апостолам:
– Завтра с утреца перелетаем в Симбирск. Где это – найдёте на карте.
– Мы с тобой тоже полетим? – спросила Зина.
– А почему нет? Хоть на пару самолётов больше туда перегоним. Лишь бы погода была. Да и давненько из полевой кухни горячего не хлебали.
Курс полёта нам рассчитал флагманский штурман ЦАГИ, флотский лейтенант Владимир Жирнов. Ошибку хотя бы в один градус он счел бы личным позором и заколол бы себя штурманской линейкой. Аккуратист.
А лететь-то было пару часов – всего семьсот км. Это при запасе топлива на шесть часов лёта. Уже при подлёте к аэродромам ШэВээЛПэ стало ясно, что Кондрат времени зря не терял. Палаточный городок растянулся вдоль Волги чуть ли не на километр. А от него на восток уходило сразу несколько взлётно-посадочных грунтовых полос. И их можно было разметить ещё с десяток. «Степь да степь кругом» – по-другому и не скажешь. Здесь можно было упрятать хоть сотню лётных армад.
– Господа пилоты! До конца речной навигации будете перегонять сюда «Орлов» из ЦАГИ. А отсюда сами на пассажирском пароходе вверх до Казани, а там по чугунке до Раменского. Из ЦАГИ опять два часа полета сюда и снова на пароход. Так и прочелночите пока погода позволяет.
– А ресторан на пароходе есть? – спросил лётчик Пасохин.
– Валерий Григорьевич! Там, как в Греции – «всё есть». И за всё платит казна. Называется Олл инклюзив. Но предупреждаю – девочкам из кордебалета надо платить из своих кровных и давать щедрые чаевые!
Это сообщение было встречено одобрительным гулом общественности.
Когда мы с Кондратом остались наедине, я спросил:
– Комбат охранения надёжный мужик?
– Пока не накосячил и всё выполняет четко.
– Вот и оставь его комендантом. Зина настаивает возвратиться в Гамаюн на «Орлах». Не хочет видеть, как пьяные Апостолы тискают балеринок. Может, с нами полетишь?
– Нет. Я уж с ребятами на пароходе. В Питере мне до осени делать нечего!
– Понимаю! Пишет хоть?
– Каждую неделю. Прямо роман в письмах. Как у лейтенанта Шмидта.
– Тогда мы с Зиной завтра улетим, а ты полетай тут с ребятами с недельку и обратно в Раменское за новыми «Орлами». Скоро караван леса придёт от Шароглазова, так объясни коменданту где и чего строить. Им тут и зимовать придется. Всех «Орлов» на зиму под брезент – движки законсервировать.
* * *На следующий день вылетели в 7 утра. Напрямки даже со встречным ветром было часа 4 лета. В Гамаюне были уже в 11. Хорошо ещё, что день был воскресный и в небе никого. А то бы распугали всю стаю. Подрулили прямо к ангару. Нас встречал Патрикеев.
– Дядь Лёш! Хорошо бы «Орлов» в ангар закатить от лишних глаз.
– В ангар не получится. Пришли чертежи и расчеты от профессоров. Мы сейчас там двухмоторного «Орлёнка» и одномоторного «Орла» комстралим с Зарубиными.
– Раз двухмоторный, значит уже не «Орлёнок», а «Орлик». А одномоторный так тот вообще «Орлан». Пусть так и называются. А этих «Орлов» – под брезент.
На крыльце терема нас встречали Волков и Сигаев. Оба хотели полетать на «Орлах». Но уж очень не хотелось их засвечивать.
– Налетаетесь ещё. Что с учлётами?
– Позавчера сдали лётный экзамен. Все сорок на отлично. Вчера вручил им Покорителя, эполеты подпоручиков с крылышками и распустил по домам до вторника. Сегодня вечером в «Астории» отмечаем. Вам с герцогиней надо быть всенепременно. И при всём параде.
– Ну раз надо, значит будем. Анатолий Алексеевич, прикажи пожалуйста баньку истопить. Да пришли ко мне есаула Плаксина.
Когда поднялись наверх, то по неписанной традиции кожаные куртки бросили в угол. Зина принялась собирать чистое бельё в баню.
– Сейчас попаримся с дороги и надо немного передохнуть. Молодые пилоты сегодня поляну в «Астории» накрывают. Так что будь при полном параде и готовься танцевать до утра. Отбою от приглашений не будет.
– Андрюш! А сам-то ты чего не танцуешь никогда?
– Да после той памятной скачки на Беломоре я стал плохим танцором!
И мы оба рассмеялись.
* * *В «Астории» было шумно и весело. Тосты следовали один за другим. Вальсы сменялись мазурками и снова вальсами. Зинуля была в центре внимания и молодые лётчики с любопытством разглядывали диковинный Орден Почетного Легиона на её груди. Последний тост произнёс я:
– Господа Пилоты. Послезавтра Вы вернётесь в Гамаюн, где и продолжите службу, но уже в ином качестве. А вот завтра озаботьтесь приобрести ценные памятные подарки нашим техникам, мотористам и столярам-ремонтникам. Без их незаметного труда никто бы из нас выше головы-то и не прыгнул. Так вот давайте за них и выпьем. За Российскую машинерию и инженерию!
Когда расходились, то баронесса Жанна улучила минутку и спросила меня:
– Как там Марик в Москве?
– А разве он ничего тебе не пишет?
– Пишет, но в своём стиле – туманно и расплывчато.
– Помнишь в Париже с ним была Анна, оперная дива. Так вот, похоже, она скоро станет баронессой.
– Даже так? Я с ней мало общалась. Всё же Париж и всё такое. А она из какого сословия? Кто её родители?
– Её отец – первый меховой магнат в Москве. А сама она поёт так, что соловьи от зависти дохнут.
