Решили мы с Зинулей проведать и Юру Коновалова, благо Лыткарино было недалёко. Взяли извозчика и поехали. Все же в медленном передвижении есть и свои прелести. Можно любоваться ландшафтом.
На крыльце бывшего Барятинского особняка нас встречал сам хозяин. Он и раньше-то был стройным и поджарым, а теперь напоминал живой скелет. Его аж ветром качало. Провел нас в гостиную. Порядок в доме был идеальный. А на стене висел листок: «График дежурств в опочивальне».
– Стекольную фабрику я сварганил. Стёкла плавим не хуже Цейсовских. На шлифовку собрал всех девок с окрестных деревень. Вот только где их мне было расселять? Пришлось потесниться. Домина-то огромный, а мне одному много ли надо. Спальню и буфет с анисовкой.
– А что это у тебя за график такой висит?
– Я не лезу на рожон, но порядок быть должон – шах персидский, хоть и лысый, а имеет сорок жён. Но я-то не лысый, хотя и не шах!
– Ты себя оберегай, на сметану налегай! И маленько обороты в спальне ты поубавляй!
Про Мячково я и спрашивать не стал – не до того Юрцу сейчас. Когда приехали обратно в ЦАГИ, там царило всеобщее оживление. Вернулись Апостолы из очередной перегонки. Вот только что-то их поубавилось.
– Владимир Александрович! А где остальные то? – спросил я у командира Аверьянова.
– Андрейка! Дело в следующем. Мы когда в Казани с парохода сходили, то на борт грузчики стали заносить большие плоские ящики. Оказалось что это арфы. Целый оркестр одних только арфисток загрузился. Ну и майор Сигаев, как старший по званию, взялся сопроводить их до Нижнего. С собой прихватил лётчиков Павлова, Посохина и Голубцова. Но в Нижнем они сойдут и по чугунке сюда прикатят. Здесь же в ближайшую неделю готовых «Орлов» ещё нет. А Зубов, Маркелов и Ламин с Фроловским в ШВЛП молодых подпоручиков по кругам гоняют. Там дел до осени хватит!
Как всегда Володя Аверьянов отмазал всех. И не поспоришь. На следующий день мы с Зиной кружили на «Орлане». Всё же рулить вдвоём по очереди было очень удобно. Скорость-то едва превышала 240, потому на большой высоте вообще казалось, что стоим на месте.
– Может полетим обратно в Гамаюн? – спросила Зина.
– Можно, но хочу сначала с братом посидеть. Поговорить о делах наших.
Вечером мы с Комрадом засиделись допоздна за рюмкой чая.
– Вот что, братик! Есть у меня задумка ещё один аэроклуб открыть на Ходынке. Как раз напротив Петровского Путевого дворца. В самом дворце мы с Зиной жить будем. Там же и теорию в первый день читать желающим. Теперь, когда есть самолёт с двойным управлением, обучение куда как веселее пойдёт.
– А почему именно там?
– Так где же ещё? Место-то историческое. Можно сказать намоленное. Все первые КБ авиаконструкторов были вдоль Ходынского аэродрома. А в Петровском дворце была Академия ВВС имени Жуковского. Её же наш батя ещё до войны закончил. Я это место хорошо знаю. Дворец большой, всем места хватит. Поедешь со мной?
– Нет, Андрей, я в Питере останусь. Причину сам знаешь. Опять же все флотские вопросы надо там решать. Рожков на Мурмане целый подводный флот строит. А ну как ему наша помощь понадобится, а мы в Москве.
– Резонно. Тогда давай так. Ты оставайся в Гамаюне. А я заберу с собой бригаду Патрикеева и Зарубинских сыновей, которые ещё не женаты и своих домов там не имеют. И будем готовить пополнение. Нам же надо, что бы к середине лета 1903-го все самолёты там были. И пилоты там же. И одних только аэродромов надо будет больше десятка обустроить. Нас двоих на это не хватит – надорвёмся. Потому и хочу ещё и в Москве аэроклуб открыть. Да и от Саши Дорского из Кременчуга нет вестей. А сам писать ему не хочу. А то получится, что вроде как отчёта требую. А это не вежливо.
– А ты пошли ему в ящиках пару «Орликов». Он сам без всякого вызова появится. Тогда всё и прояснится!
– Вот умеешь ты всегда найти выход из тупиковой ситуации. Мне бы так!
– Тогда давай ещё по одной и спать. Завтра я на «Орлане» хочу подольше полетать. Будь здрав, боярин!
* * *Утром выкатили второго «Орлана». Облетать его взялся Борис Григорьевич Бершадский. А меня на правое кресло посадил для балласта. Но раз уж самолет пошел в серию, то капризов от него можно было и не ожидать.
Забрались очень высоко, аж под самые облака. Тут меня Бершадский и огорошил, как бы между прочим:
– Ты про штопор слыхал что-нибудь?
– Слыхать не слыхал – неоткуда. А вот во сне как-то видел. Страшновато.
– Свалиться в штопор может каждый! А вот теперь смотри, как из него выходить надо!
Уже на земле Зина поднесла мне рюмку водки:
– С прилётом, любимый!
Оказалось, что весь аэродром наблюдал, как мы штопорили. Первые два раза выводил Борис Григорьевич, а на третий доверил вывод мне. В этот день я не только не обедал, но и на ужин не пошел. Все последующие дни прошли в интенсивных учебных полетах. Мы с братом овладели Орланом в совершенстве. Да это было и не трудно. Получился на редкость послушный и устойчивый самолет. Как-то после обеда принесли срочную телеграмму из Симбирской ШВЛП от жандармского ротмистра Желнова: – Пожар и взрыв на складе бензина. Злоумышленник Сиваков Андриан Кондратьевич схвачен!
– Кондрат! Ты что-нибудь понял? – спросил я у брата.
– Да понять-то не трудно. Наш с тобой дед в той жизни был Архип Андрианович, а прадед стало быть Андриан Кондратьевич. Смекаешь в честь кого нас назвали Кондратом и Андреем? Выручать надо прадедушку.
– Да ещё как надо. Этот жандарм Желнов на редкость подлый тип. Для своей карьеры готов кого угодно обвинить в заговоре, как Берия.
– Так чего же мы стоим?
– Дядя Лёша! Запрягай! Срочный взлёт по готовности! Время пошло!
Пока техники дозаправляли и
