Стены коридора освещались тем же мягким светом, что и вся пещера. Однако здесь с источниками оного было все понятно – выполненные в виде декоративных окошек под потолком, они были затянуты прочной металлической сеткой.
«Это чтоб я сюрикэн не кинул. И чтоб другим меня было удобнее кромсать на фарш».
На стенах имелись сколы штукатурки, аккуратно замазанные, но тем не менее заметные. Так сказать, следы былых сражений, заретушированные аккуратными японцами.
Виктор осторожно шел вперед, но пока никого из обещанной толпы убийц видно не было. Он завернул было за угол – и внезапно неожиданно для самого себя подался назад, словно невидимая рука толкнула его в грудь.
И тут же сквозь то место, где он должен был бы оказаться через секунду, просвистел веер пуль, выбив пригоршню белого крошева из противоположной стены.
– Ну ни хрена себе! – выдохнул Виктор.
Для автомата отметины от пуль в стене были слишком значительными. Следовательно, за углом – стационарный крупнокалиберный пулемет.
Знанию, приходящему вот так вот, из ниоткуда, Виктор уже перестал удивляться и начал помаленьку воспринимать его как нечто само собой разумеющееся. Грани почти стерлись, и порой он уже сам не мог отличить, где его собственные навыки, приобретенные с подачи сихана, а где опыт ками его предка. Как вычитал Виктор в одном из трудов специалистов по шпионажу, в японских боевых искусствах вообще было принято воспринимать человека как душу, у которой есть тело, а не наоборот. К тому же все чаще и чаще действительность преподносила ему ситуации, в которых следовало не раздумывать, что, да как, да откуда взялось, а действовать. Дали в руки оружие – защищайся и не заморачивайся на тему, откуда оно взялось и с чего тебе такая милость.
Виктор и не думал.
Его рука метнулась к кармашку, спрятанному внутри рукава, и швырнула в стену напротив тяжелый металлический шарик.
Тут же в это место ударили пули.
А Виктор уже черной тенью летел на пулемет, на бегу метнув еще один шарик.
Краем глаза увидев движение, стрелок дернул стволом влево – но, получив неслабый удар меж бровей, опрокинулся назад.
Вернуться обратно не получилось.
Стальная полоса меча-маркера щелкнула по шее, оставив на ней несмываемую полосу красной пыли, просыпывшейся сквозь крошечные отверстия.
Пулеметчик поднялся с каменного пола и вежливо поклонился победителю.
Виктор, памятуя предыдущий опыт, коротко кивнул в ответ.
Он узнал пулеметчика. Тот самый, старший из двоих японских тинейджеров, так же как и он, совсем недавно стремящийся попасть за ворота Школы.
– Тебе все-таки это удалось, – усмехнулся Виктор.
– Тебе тоже, – ответил пулеметчик, нимало не удивленный тем, что Виктор свободно говорит по-японски. – Тебе многое удается. Все в Школе говорят, что у тебя сильное ками. Но ты не пройдешь испытание.
– Почему?
Парень кивнул на лестницу.
– На второй этаж ведет очень узкий выход, находящийся под прицелом трех пулеметов.
– А если по наружной стене проползти?
– Тоже не получится, – покачал головой пулеметчик. – Все под наблюдением, и у всех имеется радиосвязь. Кто-то очень не хочет, чтобы ты прошел это испытание.
– Зачем ты мне все это говоришь? – удивился Виктор. – Разве ты не с ними?
– Я здесь уже три месяца, и я знаю правила испытаний. Это не испытание. Это убийство, противоречащее Кодексу Бусидо.
– Тогда почему ты сам только что стрелял?
– Один пулемет для гэнина стихии Ветра – это нормально, – безапелляционно заявил молодой кандидат в ниндзя.
«Ну и нормы у них здесь».
– Ладно, – буркнул Виктор. – Иди к своим.
– А ты?
– А я пока подумаю. Время еще есть.
Парень пожал плечами и направился к выходу.
«Вполне может быть, что и это подстроено, – подумал Виктор, глядя на удаляющуюся спину пулеметчика. – Чтоб типа я сам отказался. Только зачем им все это надо?»
До ушей Виктора донесся приглушенный расстоянием лязг засова.
«Ну ладно, будем считать, что хоть здесь не наврали и пацан действительно вышел из игры».
Он осмотрел пулемет, установленный на треножном станке и снабженный не только цинковыми ящиками, полными запасных лент, но и сменным стволом на случай перегрева основного.
Сразу пришла идея – снять со станка пулемет и пройтись по уровням башни в режиме «думовского» бога.
«Нельзя никого убивать, – вспомнилось. – Им меня можно, мне – фигу. Ладно, черти полосатые, с почином».
Затвор пулемета он на всякий случай раздолбал об пол – мало ли что. Вдруг кому-то из побежденных придет гениальная мысль на обратном пути не выйти за ворота, а остаться и немного подождать…
А впереди была крутая лестница, ведущая на второй этаж.
Виктор остановился перед ней и призадумался.
– Так. Будем считать, что в первый раз повезло. Дальше может не повезти. И вероятность этого – один к тридцати девяти.
Он опустился на колени перед лестницей и уселся на пятки. Удивительно, как эта поза раньше могла казаться ему неудобной?
Виктор закрыл глаза.
«„Сознание круглой луны”. Лишь в этом состоянии можно увидеть мир таким, какой он есть на самом деле, не искаженным собственными мыслями и ощущениями…»
Мыслей не было. Было лишь ощущение, что картина привычного мира сползает, будто старые обои со стены, обнажая серую, невзрачную поверхность истинной реальности, словно точечными светильниками усыпанную слабо светящимися коконами.
Виктор посмотрел вверх.
Пулеметчик не обманул.
Прямо над ним зависли шесть коконов с четкими черными пятнами в центре. Виктор вдруг понял, что так выглядит оформившееся намерение убить себе подобного. Страшное желание, сжирающее море личной силы…
Черные нити намерения скрестились почти что над головой Виктора. Для того чтобы попасть в их паутину, требовалось лишь сделать несколько шагов…
И тут внезапно он решился.
Верхний этаж башни был виден смутно, словно в тумане. Но это был единственный выход.
Пальцы легко сплелись в фигуру, которую сихан назвал «печатью „хэй”». Слова молитвы-заклинания древнего божества сами лились с языка.
А картина Вселенной была перед глазами.
Туман возник почти сразу, словно ждал призыва. Он колыхался перед Виктором, словно живой. Смутные овалы, похожие на человеческие лица, проплывали в его глубине, словно пытаясь получше рассмотреть сверкающий кокон, осмелившийся открыть проход между миром живых и страной мертвых.
«Легко войти в страну Токое. Гораздо труднее найти выход оттуда… Сейчас ты мог перейти лишь границу между живым и мертвым. Твое сознание без остатка поглотила бы Пустота, как это случается с обычными людьми… Лишь безупречный Воин способен следовать путями синоби без вреда для себя…»
Голос сихана звучал где-то в уголке сознания, но сейчас он только мешал. К чему слушать чужие голоса, когда нужно действовать?
Виктор поднялся с коленей и сделал шаг…
* * *Тэцуо было скучно.
Он уже успел прокрутить пару формальных упражнений со своим тэцбуо – страшным оружием, столь созвучным его имени. Его иногда так и называли – Тэцуо, что означает «железный шест».
Тэцуо был невероятно силен. Свое оружие он выковал сам и сам же выдумал для него формальные упражнения, со временем надеясь открыть
