Дело было за малым.
Требовался начальный капитал для открытия собственного додзе.
Но если к двадцати годам у парня в Японии есть только широченные плечи, огромные бицепсы и железная палка, то путь у него один – в якудза.
А как член Организации сможет заработать действительно большие деньги? Только заработав авторитет. А у кого в Организации самый большой авторитет? Ясное дело, у шпионов и профессиональных убийц.
Несмотря на то что Тэцуо не отличался большим умом, помимо невероятной силы и ловкости у него было еще одно качество – он умел добиваться поставленной цели.
В Организации ценили и то и другое.
Так он оказался в Школе, где за короткое время сумел добиться многого. Синоби стихии Ветра – это звучит! Еще немного – и он станет Инструктором. А потом, может быть, отважится на испытание стихией Воды. Правда, говорят, что нынешний сэйко комон, советник главы клана, так и не решился пройти это испытание. Что, впрочем, не помешало ему занять столь ответственный пост.
Вот бы и Тэцуо так же!
Сейчас, достигнув определенных высот в иерархии клана, он уже не горел желанием открывать свою школу. Гораздо менее хлопотно просто хорошо выполнять приказы, получать за это весьма неплохие деньги и потихоньку делать карьеру в Организации.
Но для этого необходимо постоянно поддерживать себя в отличной форме – якудзе не нужны задохлики.
А еще надо слушаться старших. Хотя порой их приказы выглядят немного странно.
Как сейчас, например. Ждать на предпоследнем этаже белого гайдзина, который теоретически может прорваться через полдесятка пулеметов и без малого полсотни бойцов. Но даже если и прорвется…
Тэцуо ухмыльнулся и крутанул свой шест. Со свистом распоров воздух, послушное оружие описало в воздухе пару восьмерок и, словно верный пес, ткнулось нижним концом рядом с правой стопой хозяина.
И вдруг Тэцуо замер, открыв рот от неожиданности.
Из стены прямо на него шагнул белый гайдзин, облаченный в черные одежды синоби.
Замешательство Тэцуо длилось всего мгновение. Мощным движением от бедра силач послал нижний конец шеста вперед, метя в пах противника. Приказ Инструктора был однозначен – убить! А этот прием был безотказным. Сначала в пах, а после, другим концом шеста, – по затылку. Большего не требовалось.
Правда, Тэцуо успел заметить, что из рукава гайдзина тонкой струйкой выскользнула цепь. Но разве может какая-то цепочка остановить разрушительное движение железного лома?
Конечно нет!
А вот немного изменить траекторию его движения…
Тэцуо даже не успел понять, как это получилось, что нижний конец шеста не встретил никакого сопротивления, а верхний…
Что случилось с верхним концом тэцубо, его хозяин тоже не понял. Потому как сложно понять что-либо, когда тебя бьет с размаху в лоб железный шест весом в три кан.
* * *Виктор тоже не понял, как это у него получилось. Лом вылетел из рук гиганта, и Виктор только и успел отпустить цепь, обмотавшую один из концов железного шеста, – иначе если бы не кисть оторвало, то без кожи на ней остался бы как пить дать.
Японец отлетел к стене, смачно шмякнулся об нее спиной и упал на пол лицом вниз. Сверху на него упал лом, добавив хозяину по затылку. Гигант не пошевелился.
«Готов? Так убивать же нельзя!»
Виктор подошел и прислушался. Вроде дышит. Ну и хорошо.
Он осмотрелся. Надо же, не сон! Лестница вела вниз! Он прошел через страну Токое и попал туда, куда рассчитывал попасть!
Хотя… не совсем.
Еще одна лестница позади него вела вверх.
«Похоже, малек промахнулся, – подумал Виктор. – Интересно насколько? На два этажа? На три? Да ладно, хорошо, что хоть не в стенке застрял. А то знатный был бы памятник ниндзя-неудачнику. Интересно, а реально с такого перехода в стене зависнуть? Надо будет у сихана спросить».
Известно, что шок от пережитого лучше всего гасится посторонними мыслями. Мыслям о том, что случилось бы, достань его тот здоровяк своим «тренировочным оружием», лучше было хода не давать.
Как и о том, что ждет его на верхнем этаже.
И сколько еще этажей предстоит пройти…
Вытащив из-за спины меч-маркер и ступая как можно мягче, он двинулся вверх по деревянной лестнице, ставя ноги как можно ближе к краю ступеней во избежание случайного скрипа…
Все-таки он промахнулся ненамного.
Это был последний этаж.
И перед ним был последний противник.
Правда, не тот, кого Виктор ожидал увидеть…
Тот лежал на полу, связанный по рукам и ногам длинным шелковым шнуром-сагэо собственного меча. Сам меч валялся рядом, словно бесполезная палка.
А над связанным Масурао стоял человек в серой накидке. Тот самый Инструктор с маской вместо лица… который остался внизу, за железными воротами башни.
Увиденное было столь неожиданным, что Виктор на мгновение замешкался, пытаясь сообразить, откуда Инструктор здесь взялся и с чего бы ему связывать собственного ученика.
И поэтому чуть не пропустил момент, когда Инструктор начал стрелять.
Его рука вынырнула из складок накидки. Виктор успел лишь заметить черный глазок глушителя и почти сразу – неяркую вспышку, за которой последовал удар в грудь.
Он лишь успел чуть смягчить удар пули, расслабив ноги и повернув корпус, уходя с линии выстрела. Но даже удар по касательной сделал свое дело.
Виктора отбросило назад…
Говорят, в подобные моменты время останавливается.
Неправда.
На пороге страны Токое время лишь замедляется настолько, что человек успевает заметить движение пистолетного ствола и осознать, что за этим последует.
Вот только сделать он обычно ничего не успевает…
Виктор успел. Правда, немногое. Бросить в Инструктора то, что было в руке…
Он услышал, как фыркнул человек в маске, разрубая ребром ладони бесполезную дырявую палку.
Потом он фыркнул еще раз.
Пистолет качнулся в его руке и наугад выплюнул несколько пуль… которые прошли мимо цели. Потому что другой рукой человек пытался через маску протереть глаза, запорошенные облаком красного порошка, который повис в воздухе тончайшей взвесью, высыпавшись из разорванного ударом клинка маркера.
…Каждое движение отдавалось болью в груди. Но двигаться было надо.
Меч Масурао валялся в пяти шагах. И Виктор сделал единственное, что было возможно сделать.
Поднырнув под веер пуль, он ушел в кувырок, подхватил с пола чужое оружие – и повторил движение его хозяина, которое снилось ему несколько ночей подряд.
Отрубленная рука с зажатым в ней пистолетом еще падала на пол, когда Виктор вторым ударом вонзил клинок в грудь Инструктора.
«Не убивать? Ну уж извините!»
Человек в маске зашатался и медленно опустился на колени. Кровь из отрубленной руки, вытекая толчками, окрашивала серую накидку грязно-бурыми разводами.
Инструктор вздохнул и свободной рукой стащил маску с лица. Но ожидаемого уродства под ней не оказалось.
Это было обычное
