Долгожданный берег встретил отряд судов видом развалин и пожарищ на месте бывших португальских поселков, указывая на следы налета шайки козаков.
После полудня навстречу отряду вышел дозорный шаик, спрятавшийся в засаде в зарослях манговых деревьев. Наступило радостное воссоединение днепровского отряда. Радость встречающих была настоящей, заведенная невесть куда – на край света – козачья шайка за период нашего отсутствия провела несколько рейдов вдоль побережья, буквально зачистив местность на полтысячи километров в округе, тщательно и систематично вырезав всех в португальских и союзных им негритянских поселениях.
Теперь, перегруженные добычей и ясырем, козаки стояли перед серьезной проблемой. Что делать с трофеями? И что делать с выжившими пленниками, не только женского, но и мужского пола?
Ждали возвращения ушедших в океан кораблей. Куренной Ингварь обещал вывезти весь живой ясырь и пленных воинов.
Теперь остро нуждающийся в подданных атаман Ингварь обязался забирать всех, кто еще может быть полезным. Так что сдавшихся мужчин и мальчиков не резали, а отправляли в лагерь для пленников, женщин раньше тоже на момент оставления места стоянки, в лучшем случае потешившись вволю, оставляли в разоренном крае, в худшем – они повторяли судьбу мужчин. Нельзя оставлять врагу шансы на выживание и продолжение рода.
Был еще один способ выживания женской полонянки. Ее судьба – стать козачкой (черкешенкой), женой и матерью козаков. Живущие кланами черкесы никогда не брали жен в своих селениях и родах. Черкес должен привезти жену из похода! Множество красивых избранниц совершали походы в родные селения козачьего рода, выдернутые из своих домов во время черкесских набегов.
Козак (холостяк черкесского рода) имел право на перевозку невесты домой. И это был освященный вековой традицией обычай!
При одном условии! Козак отказывался от своей доли добычи в походе!
В этом случае невеста превращалась в условного члена экипажа, за сохранность которого отвечала вся шайка. Теперь ее охраняли и берегли как зеницу ока! Относясь при этом к ней как к плененному врагу.
А как еще относиться к взрослой и умной, возможно, враждебно настроенной даже к мужу, его братчине и роду особи? Такая «невеста» способна в отместку за своих погибших родичей и отомстить, отравив, например, котел с едой, или открыть ворота врагу, пожертвовав собой ради мести пленителям. Или враг специально подослал «ассасина», ночью вырезающего весь род или братчину.
Даже когда привозили невесту, казалось бы, из мирного рода и по договоренности, невеста, а потом уже и молодая жена, оставалась готовым врагом, способным уничтожить весь род, принявший ее в семью.
Такое тоже не исключалось в условиях вечной войны и правил кровной мести.
Мало ли героинь в истории, свою жизнь не жалеющих во имя своей семьи или веры в слова старших.
Любая черкесская семья, берущая в семью чужачку, сильно рискует. Невеста – потенциальный враг. Слабые и расслабляющиеся рода и семьи, не опасающиеся ввести в семью «ассасина», не выживают.
Известный факт, что девочка «ниндзя», на другой стороне планеты легко и просто входит в чужую семью для уничтожения последней, по воле вождя клана. Такое же сплошь и рядом было и в Европе. Только ниндзя имел свое другое имя – «ассасин».
Только рожденный мальчик давал послабление в жизни и радость семейной теплоты не имеющей права голоса молодой жене. Ее удел разговаривать только с мужем и детьми семьи, и только второй мальчик, без учета девочек, давал право женщине становиться полноправной женщиной рода. К этому моменту контроль над невесткой рода ослаблялся, но не исчезал никогда.
Иногда невестка, не оправдавшая доверия, выгонялась из семьи, оставляя детей в роду, ведь это дети родной крови. Тогда этой женщине еще везло – семья мужа считала детей плохой невестки своими.
Старшие родичи могли выгнать невестку и с детьми, заставив сына отказаться даже от детей. Такая урезанная, с безотцовщиной, семья сразу же за воротами родового дома становилась изгоями не только в роду отца, но и в роду матери – желанная добыча рабовладельцев.
А почему род невестки не принимает свою дочь?
Все очень просто. Такая дочь из черкесской семьи – позор рода. Род, воспитавший черкешенку, которая не смогла доказать полезность семье мужа, что может быть более унизительным?
Род, живущий не по заветам предков, способен на предательство. Смотри проще – нанести удар в спину, через дочь. Как и дочь рода, воспитанная так, что отказалась от семьи мужа и не оправдавшая высочайшее доверие – иметь черкесских детей и семью.
Ведь в этом случае род, принявший черкешенку, потерял не только козаков и матерь козаков, ушло драгоценное время, которое семья мужа потеряла, не взяв дом лучшую невестку, время, за которое в семье могли появиться дети от правильной козачьей жены.
Здесь амбициям и гордыне женщины нет места, вся жизнь черкеса на войне, семья черкеса – братчина, где женщины рода – вначале матери козаков, а уже потом хранительницы безопасного очага и детей семьи воинов, и только потом, если повезет, может возникнуть любовь.
Не воин для семьи, а семья для воина.
Семья черкеса растит воинов, а не девочек, которых в любом походе можно набрать столько, сколько надо для продолжения рода. Просто пойдя в поход.
Закон жизни воинского коллектива прост, если воин погиб, его заменяют новым. А если черкесская жена уже не жена? Ее просто меняют, как погибшего в строю воина.
Здесь нет места слабым и не умеющим подчиняться старшим, заботиться о детях рода и воспитывать новых козаков. Нет места тем, кто не может подчиняться старшим.
Черкешенка просто не может быть слабой волей и ставить свои интересы над интересами мужа и семьи мужа. Взятая в другой черкесский род с самого детства знает, ее удел – семья мужа, а не ее семья, семья, доверившая чужачке свой род, семья, в которой дисциплина и самоотдача естественна и не оговаривается.
Пустые корабли, вернувшиеся с океана, вновь, буквально за сутки, наполнились добычей и пленниками, освободив места на маленьких корабликах и наполнив умы людей новыми планами на добычу. Такого похода и таких объемов добычи не помнили даже «сивоусые». По предварительным подсчетам на каждого козака должен получиться приз на сумму в несколько сотен золотых. И это еще не предел. Впереди Азорские и Канарские острова, оставшиеся где-то в океане, там, куда может дойти шаик, следуя за лоцманом.
Подданные испанского короля – жители Азорских и Канарских островов, привыкшие к мирной жизни в далеких от Средиземноморья краях, – оказались под стать своим португальским коллегам, наполнив трюмы кораблей «живым ясырем» и дорогими трофеями. Не спас островную колонию испанского монарха и встреченный небольшой отряд кораблей, идущий за океан. Отряд из восьми кораблей против трех малых парусников и десятка малышей, в скоротечном бою на виду у островитян потеряв галеон и
