Офицеры прошли на террасу. Жареную картошку они съели с удовольствием, как и соленое мясо, от самогона отказались.
Потом Уланов сказал Овсянкину-старшему:
— Мы тут работать будем. Так ты на нас, Михаил Григорьевич, внимания не обращай, занимайся своими делами. Мы постараемся не мешать тебе.
— Да какие у меня дела? Думал, может вам пригожусь. Борис Борисович велел оказать содействие.
Уланов улыбнулся и проговорил:
— Стало быть, если надо будет, мы можем рассчитывать на твою помощь?
— На любую. Мне ведь сын Мишка ляпнул, что вы из крутой спецслужбы, насчет беспредела властей местных сюда приехали. А за это весь райцентр встанет. Только Гарину Мишку не сдавайте, а то он его накажет.
— Не сдадим.
Овсянкин-старший встал и сказал:
— Ну, коли перекусили, пойдемте, дом покажу. Там приглядите себе комнаты. У меня их целых пять, на всех хватит.
Офицеры осмотрели дом, выбрали две комнаты, одну для работы, где установили аппаратуру, другую для отдыха, в которую перенесли кровать, диван и раскладушку.
Уланов подозвал Корнова и распорядился:
— Бери «Сферу» и езжай в район усадьбы Огурцова. Посмотри, можно ли вести за домом постоянный контроль. О результатах работы доклад мне.
— Понял. Поехал.
Сумку с оружием офицеры занесли в кабинет, — так они назвали рабочую комнату, чемодан оставили в «Шкоде».
Корнов открыл ворота и поехал на улицу Шолохова к усадьбе бывшего главы администрации района.
В 14.20 он вызвал на связь Уланова:
— Роман Владимирович?
— Слушаю тебя.
— Постоянное применение «Сферы» невозможно.
— Почему?
— В радиусе пятисот метров, а это дальность работы «Сферы», постоянно держать автомобиль нельзя. Наверняка засветимся.
— Вообще нигде нельзя поставить машину?
— Нет.
Уланов вполне доверял профессионализму старшего лейтенанта.
— А если без машины? — спросил он.
— Докладываю обстановку. С запада от реки до леса открытое поле. На нем можно найти канаву, но антенну будет видно, да и слухача тоже. Поле хорошо просматривается от дома. Севернее спуск от забора к реке. С воды дом не виден, только крыша. С юга коттедж и другое жилье. Рядом старая брошенная школа, но в ней пацаны крутятся, пару бомжей видел. Там безопасно и скрытно не обосноваться. С запада собственно дорога, на ней тоже невозможно выставить аппаратуру.
— А если влепить в рамы кабинета особняка и гостиной «колючки»?
— Это не проблема. Вопрос в другом. Нет места, где мог бы находиться оператор.
— Лес?
— До него с полкилометра, а миниатюрные приборы имеют дальность передачи сигнала в триста метров. Конечно, можно иногда проезжать мимо и слушать, но есть большой риск засветиться. Движения тут практически нет. Пару-тройку раз проскочить удастся, но никак не больше, если не хотим раскрыться.
— Ясно. Хреново, Андрюша!
— Хреново, а что поделать?
— Возвращайся!
— Да!
Тут на мобильник Романа пришло сообщение от Гарина. В нем содержались схема дома Огурцова и его описание.
«Шкода» заехала во двор Овсянкина через двадцать минут. Там находились Уланов с Лазаревым.
Роман распорядился:
— Андрюша, передай пневматику и «жучки» Лазарю. Ставить их будет он.
Старший лейтенант вручил прапорщику пистолет и приборы контроля.
— Поедешь на «Опеле», Гена, выставишь приборы на рамах кабинета и гостиной, — сказал Уланов. — Держи схему внутренних помещений дома. Окна выходят к дороге, на них и поставишь «жуки». Затем уйдешь на улицу Гагарина, проедешь вперед. У пересечения с Речной встанешь, активируешь приборы, проверишь их работу.
Лазарев кивнул и предложил:
— Слушай, командир, а на хрена кому-то торчать при принимающей аппаратуре и постоянно слушать дом Огурцова? Давай я где-нибудь оставлю умное устройство. Пусть пишет все базары на объекте. Как стемнеет, будем снимать носитель и ставить новый. Так, пусть и не в режиме реального времени, но будем знать, о чем говорили наши друзья, находящиеся на объекте.
Это предложение заинтересовало Уланова.
— А если пацаны найдут записывающее устройство? Или случайный прохожий? — спросил он.
— Я его установлю на участке частных домов, в квартале, ближнем к особняку Огурцова, у самого забора. Тогда ни пацаны, ни случайный прохожий не заметят аппаратуры. Да и владельцы участков тоже. Вряд ли они часто подходят близко к забору.
— Ну, что ж, давай. В конце концов, техника трофейная, лишимся ее, урона Управлению не нанесем. Но ты, Гена, должен установить записывающее устройство так, чтобы его легко можно было извлечь.
— Это само собой!
— Вперед!
С участка Овсянкина вышел «Опель». Он свернул не налево, как «Шкода», а направо на Кубанскую, затем на Соборную, прошел мимо церкви, по Лесной проехал до поворота на улицу Шолохова, откуда отходила дорога к воротам усадьбы Огурцова. Там Лазарев остановил машину, поднял капот и начал имитировать осмотр двигателя. При этом он огляделся, определил, где, что будет находиться. На участках никого не было. В усадьбе Огурцова тоже. Вообще тихий район.
Прапорщик забрался на заднее сиденье, достал из коробки пневматический пистолет, вставил в рукоятку полный газовый баллон, в магазин — три миниатюрных прибора слежения размером с дробинку, как раз по калиброванное отверстие ствола, присоединил оптический прицел. Он привел пистолет в готовность, сунул его под брючный ремень, накрыл рубашкой навыпуск, опустил стекло в окне, отодвинулся к противоположной дверце. Теперь его не было видно с улицы и тем более из дома.
Прицел позволил ему выбрать нужные окна. До них не так уж и далеко. Тут посредственный стрелок не промахнется.
Лазарев выстрелил и увидел, как первый прибор прилип к раме окна гостиной. Она была пластиковая, темно-коричневого цвета. Черная дробинка полностью слилась с ней. Второй выстрел оказался таким же удачным, поэтому третьего не потребовалось.
Прапорщик убрал пневматику с прицелом и оставшимися «дробинами» в ящик, выбрался из салона, закрыл капот, сел на место водителя, завел двигатель и поехал на улицу Шолохова. Потом он свернул направо на Речную и тут же на Гагарина. Там Лазарев
