Теперь ему надо было выбрать участок закладки записывающего устройства. Как назло, почти все ограды вокруг домов были из профиля или кирпича высотой метра в три. Только предпоследний из новенькой решетки, закрытый с внутренней стороны ровно подстриженными кустарниками.
Прапорщик остановился, огляделся, вышел из машины и сделал вид, что внимательно смотрит на красивую, современную и дорогую изгородь. Он нагнулся, словно завязывал шнурок и протянул между прутьев записывающее устройство, а потом не забыл нанести на один из них едва заметную риску.
Лазарев поднялся, прогулялся вдоль забора, сел в машину, выехал на Лесную и двинулся прочь от усадьбы Огурцова. У магазина он остановился, достал из чемодана планшет, панель управления, активировал «жучки», дистанционно включил записывающее устройство, надел наушники.
Сначала он услышал шаги, затем женский голос:
— Рыбу пожарь.
Все в порядке. Аппаратура работает.
Лазарев выключил планшет, уложил все в ящик и поехал по окружной к участку Овсянкина, где оказался в 17.10. Он поставил «Опель» рядом со «Шкодой», забрал из него сумку и прошел в дом.
Там прапорщик доложил Уланову о работе.
— Ты уверен, что тебя никто не выпасал? — спросил тот.
— Внешнего контроля не было, но дать гарантию, не могу. Впрочем, все встанет на свои места, когда поедем менять носитель.
— Нет, туда больше ездить не будем. Пешочком, Гена.
Прапорщик пожал плечами и сказал:
— Можно и пешком. Городок спокойный. Даже странно, что здесь недавно положили кучу людей, а рядом вовсю беспредельничают бандиты.
Уланов задумался.
— О чем мысли, командир? — спросил Лазарев.
— Не проходит у нас вариант «А»! Да, мы будем знать, кто и о чем говорил в доме, но только задним числом. Следовательно, если Огурцов решится на какую-нибудь пакость, то его люди успеют сделать это. Мы будем всего лишь иметь доказательства причастности данного господина к преступлению, да и то косвенные.
— Какое преступление вы имеете в виду, Роман Владимирович? — спросил Корнов.
— Любое, на которое он решится. Это может быть насилие над Кузьмичом и над Голевой. Его совершение позволит нам прижать Огурцова, возможно выведет на Радонского, но тому же Кузьмичу или Вере мы физически не сможем помочь. Чтобы защитить их, надо знать планы бывшего главы района. Если мы их и выясним, то наверняка с непростительным опозданием.
— Ты склоняешься к плану «Б»? — спросил Корнов.
— Нет. К комбинированному. Внешний контроль поможет нам доказать вину Огурцова, а действия — защитить потенциальных жертв этого ублюдка. Посему группа делится. Ты, Андрей, остаешься в Балаеве и работаешь с аппаратурой. При необходимости связываешься с подполковником Гариным. Это еще обсудим. Ну а нам с Лазарем придется работать по плану «Б».
Лазарев улыбнулся и спросил:
— Когда начинаем кошмарить Огурцова?
— Да завтра и начнем. Поедем в Коринку через Сантово. Надо все подготовить, чтобы сразу нанести сокрушительный удар по бандитам.
— Между прочим, Роман Владимирович, план «Б» это моя затея, — сказал Корнов.
— За что тебе большое спасибо. Ты поэтому и Овсянкина расспрашивал о погребах и подвалах?
— Конечно. Надо же нам будет где-то держать бандитов. Лучше всего в них. Там прохладно, ни мух, ни комаров нет.
— Если план «Б» сработает, мы сможем захватить не больше пары бандитов, — подал голос Лазарев. — А с остальными что делать?
— По остальным будем работать в Балаеве. Все детали обсудим вечером, когда подъедет Гарин. Его участие в операции очень важно.
— Кто бы спорил, — заявил Лазарев.
Уланов вытащил сотовый, набрал номер начальника РОВД.
— Да, Рома? — сразу ответил тот.
— Ты еще занят?
— Занят, но не исключено, что скоро освобожусь. У вас все в порядке?
— Да, мы ждем тебя, чтобы принять окончательное решение по работе.
— Как освобожусь, сразу буду!
— Давай!
Дабы не терять время, Уланов приказал своим людям разобрать оружие, проверить его, зарядить, подготовить к бою. К сожалению, пристрелять можно было только «Винторез», но и то хорошо. Автоматы «АКС» обычно сбоев не дают, если, конечно, произведены не в Китайской Народной Республике. Но и те вполне пригодны для недолгого боя.
После этого старший лейтенант Корнов, маявшийся от безделья, предложил Уланову:
— Роман Владимирович, пока народ в райцентре не присмотрелся к моей «Шкоде», давайте я покатаюсь в районе действия «жучков»?
— Надоело сидеть без дела?
— Ненавижу такое занятие. Уж лучше бой.
— Хорошо, отправляйся, но будь осторожен. Дважды по одной улице не проезжай, правил не нарушай, дабы не попасть в поле зрения инспекторов ДПС. Кататься тебе разрешаю не больше часа.
Корнов потер ладони и заявил:
— Понял, исполняю.
Он выехал с подворья Овсянкина и двинулся по улице Соборной. Прослушивающее устройство старший лейтенант включил за церковью. Помехи оказались довольно сильными, но разобрать разговор было можно.
В доме Огурцова в это время находился начальник охраны Басалай. Алексей Михайлович ходил по помещению, заложив руки за спину.
— Что ж, решение так себе, но … пойдет ввиду ограниченности по времени, — проговорил он. — Значит, завтра в 10.00 берешь с собой Сенько и едешь сначала в Сантово, по пути рассекаешь ему бровь.
Басалай удивился и спросил:
— Я должен рассечь Толику бровь?
— Да. С этой раной он обратится за помощью к фельдшеру. Это хороший повод. Ты будешь при нем.
— А что сказать насчет того, откуда у него рана?
— Какая разница? Поскользнулся на арбузной корке, упал и ударился. Главное в том, что фельдшерица должна будет оказать ему помощь. А ты в этой время скажешь ей, что если она не подпишет бумаги, то расстанется с жизнью в самое ближайшее время. Пообещаешь смерть долгую, мучительную. Ей не хватает мужской ласки. Она получит ее с избытком, умолять будет, чтобы ее удавили.
— Это все я уже говорил ей. Совершенно бесполезно.
— Нет, не бесполезно, Ринат. После того случая с гибелью участкового она испугалась, каким-то образом вышла на начальника РОВД. Тот обеспечил ей проживание в райцентре, машину и даже персонального охранника. Я решил вопрос
