— Эта баба сразу же сообщит ему о нашем визите.
— И что? Кто подтвердит ее слова? Вы же обратитесь за помощью, а это факт. Желательно, чтобы разукрашенную физиономию Сенько увидели сельчане. Это на тебе.
— Не проблема. Но сколько можно угрожать? Может, пора решить с ней? Удавить к чертовой матери в этом медпункте, да и все дела. Искать будут? И хрен с ними, следов мы не оставим, подойдем скрытно, сработаем чисто. Алиби вновь обеспечит прислуга. Кузьмич тогда точно рванет из деревни, бросит дом и участок.
— Сколько раз, вам, идиотам, говорить, нам нужны подписанные договоры или акты купли-продажи, чтобы полиция или другие ведомства не могли прицепиться. Для нас как раз невыгодно, чтобы кто-то сбежал.
— Но москвичи-то уехали?
— С ними решат вопрос в Москве.
— Радонский?
— Депутату Государственной думы больше делать нечего, как связываться с каким-то отродьем. Его люди все сделают. А если сбежит Кузьмич, где мы его искать будем? Участок так и останется в его собственности, и мы не можем снести эту хижину. Поэтому после бабы поедете в Коринку к Кузьмичу.
— А он еще дома? — спросил Басалай. — Может, свалил уже?
— Дома. Проверял человек из Шатки, соседней деревни. Подпись Марина надо получить завтра же. Возьми с собой тысяч пятьсот. Не устоит. За такие бабки он себе дом в любом селе, деревне, да и в райцентре купит. Не коттедж, конечно, но и не хуже своей халупы. Ты все понял?
— Да, Алексей Михайлович.
— Кто сегодня на охране усадьбы?
— До восьми утра Колбин. Вызвать еще одного человека?
— Не надо. — Огурцов усмехнулся и заявил: — У нас, Ринат, правовое государство. Сотрудники компетентных органов к бандитским методам не прибегают. У всех этих людей холодная голова, горячее сердце и чистые руки.
— В натуре, именно так оно и есть, — сказал Басалай и хохотнул.
Глава восьмая
Разговор Огурцова с Басалаем старший лейтенант Корнов записал, проехав по Гагарина, Лесной и Шолохова. Потом он повел машину обратно к дому Овсянкина, у ворот увидел «Ниссан» начальника РОВД, объехал его и встал на прежнее место.
Когда Корнов зашел в кабинет, офицеры обсуждали предложение Гарина перевезти Голеву сюда же, в дом Овсянкина, чтобы она не оставалась в неохраняемом медпункте. Да, у нее, конечно, был телефон, но успеет ли женщина позвонить, сможет ли адекватно среагировать на угрозу молодой полицейский из ППС, временно направленный в село в качестве участкового?
Корнов поприветствовал начальника РОВД и сказал:
— Не надо никого перевозить.
— Почему? — осведомился Уланов. — Ты что-то сумел услышать?
— И записать, — заявил старший лейтенант, положил на стол планшет и включил его.
Офицеры прослушали весьма интересную беседу бывшего главы района с начальником своей личной охраны.
Запись закончилась. Все переглянулись.
— Я немедленно вызываю группу захвата и беру Огурцова с компанией, — проговорил Гарин.
Уланов взглянул на него и спросил:
— Ты ничего, Боря, не забыл?
— А что?
— То, что мы действуем нелегально. Конечно, эта информация очень важна для нас, но не представляет никакой ценности для следствия, так как получена незаконным путем. Она не может быть использована в суде.
— Но не позволять же бандитам убивать людей?
— Им уже позволили. В этом твоей вины нет. А с других не спросишь. Давайте еще раз прослушаем запись.
Так офицеры и сделали.
После этого Уланов твердо сказал:
— Отрабатываем план «Б». Прошу внимания. Завтра… — Он объяснил задачу своим людям.
Гарин сидел и слушал, затем спросил:
— Для РОВД ты работу не предлагаешь?
Уланов улыбнулся и ответил:
— Для РОВД нет. А вот для тебя лично найду.
— Ну хоть так, а то сижу тут зазря, глазами хлопаю. Но должен сказать, что ваша идея отдает откровенной уголовщиной. За такие лихие дела вам светит до пятнадцати лет лишения свободы.
— Боря, я и сам знаю все те статьи, которые могут быть применены к нам. Ты лучше растолкуй нам, почему вся ваша правоохранительная система не в состоянии привлечь к уголовной ответственности членов организованной преступной группы, — сказал Роман.
— Ладно! Если нет другого выхода, то будем действовать по вашему плану. Если сядем сами, то вместе.
— Не беспокойся. Тебе ничто не грозит.
— А вам?
— А это уже наше дело. Так, парни?
Корнов и Лазарев кивнули в знак согласия, потом прапорщик проговорил:
— Если бы вы знали, товарищ подполковник, какими методами нам приходилось работать против террористов, прикрытых законом, то не упоминали бы Уголовный кодекс. Оставьте его для тех, кто портит жизнь обычным мирным людям.
— Да, парни, теперь вижу, что с вами связываться не стоит. Это смертельно опасно, — произнес Гарин и спросил: — Но у вас хоть какое-то прикрытие есть?
— Пока нет. Но позже будет, — ответил Уланов.
— Хоть так. Если все, то я поехал. Устал, как собака.
— Тамаре привет, — сказал Роман.
— Передам.
Гарин уехал.
Уланов ударил себя ладонью по лбу:
— Черт, забыл. — Он тут же набрал номер Гарина:
— Да, Рома? — ответил начальник РОВД.
— Кто направлен на участок покойного Коробенко?
— Лейтенант Шарбин Илья… Викторович, по-моему.
— У тебя с ним связь есть?
— Через РОВД.
— А мобильная?
— Нет, но я могу без проблем узнать номер его сотового телефона.
— Узнай, Боря, и позвони ему.
— Позвонить? Что сказать?
— Скажи, чтобы с 11.00 был у медпункта в селе Сантово. Но как бы случайно. Появятся Басалай с Сенько, пусть проверит у них документы и не уходит оттуда, пока эти ребята будут находиться там.
— Позвоню. А Веру вообще-то не мешало бы предупредить о предстоящем визите людей Огурцова, — сказал Гарин.
— Предупредим, конечно.
— Я понял тебя. Обязательно проинструктирую лейтенанта.
