Через пару минут из здания вышли люди в камуфляже и без оружия, взяли труп за ноги и поволокли на задний двор. Масок эти типы не носили. Их лица выражали полное неудовольствие.
На часах было уже двадцать минут четвертого.
— Увы, мужики, — Максим тяжело вздохнул. — С разбитым сердцем вынужден констатировать, что нас поимели… — он повернулся к Али и стал его исподлобья рассматривать.
— Максим, я не виноват… — у парня задрожала челюсть: — Думаете, я врал, специально вас сюда заманил? Да на кой шайтан мне это надо? Я не предатель, ответственный сотрудник. Зачем мне врать? Преодолеть такие сложности, чтобы загнать в ловушку трех офицеров российского спецназа? Это изменит ход войны? Да вас бы давно взяли или убили. Никто не позволил бы вам ликвидировать семь человек. Я на самом деле говорил с Хураши, он мне поверил, я видел по глазам…
— Хорошо. Ты не мог перепутать время или место встречи?
— Да нет же, — горячился Али. — У меня хороший слух, я не страдаю потерей памяти…
— Не мучай парня, командир, — донеслось из-за простенка. — Встречу отменили. Хотя нет, ее перенесли. Хураши мог связаться по рации со своими потенциальными союзниками, отправить к ним гонцов…
— Причина? — проворчал Максим.
— Да целый воз и маленькая тележка. Обнаружили раздетые трупы минеров и решили перестраховаться, так сказать. Плюс те трупы в переулке, помнишь о них? Прочерти по ним маршрут, куда выйдешь? На решение могла повлиять стычка игиловцев с курдами, да что угодно. Просто тупо подумай головой, командир! Хураши могли убить. Мы тут караулим, а его уже в природе не существует. Прикольно, да? Или он получил весточку от своих лазутчиков в сирийской армии. Дескать, в вашу сторону направляются лучшие российские снайперы. От греха подальше валите оттуда на хрен. Есть еще один вариант: передумал Хураши якшаться с идеологическими противниками. Расхотелось. Бывает. Во сне явился к нему Аллах и поведал: ты и так победишь. Божье войско к тебе направляется, жди со дня на день. Выбирай, командир, любую версию, какая больше нравится.
— При любой мы в пролете, — проворчал Максим. — Ждем еще полчаса и уходим.
— Ты подожди, не сообщай пока командиру, — спохватился Лапунов. — Ситуация, конечно, вряд ли изменится, но вдруг?
Максим стиснул зубы и провалился в какое-то оцепенение.
Он и сам не заметил, как начал злобно пыхтеть и бурчать себе под нос:
— Какое право имел этот Хураши перенести встречу?!
— Я, кстати, все прекрасно слышу, — подал голос Серега Ефремов. — Вы что там кряхтите, товарищ майор? Заочно пытаете Хураши? Меня, между прочим, сразу удивило, что в здании, где вы сейчас находитесь, не выставлены посты. Это естественная мера на случай вражеского вмешательства. Снайперы тоже должны быть расставлены и иметь связь со старшим. Все-таки не званый ужин, а встреча важных полевых командиров, и нехватка людей роли не должна играть…
— То есть ты задним умом крепок? — вспылил Максим.
— Так хоть сзади есть ум… Простите, товарищ майор, это шутка. Кстати, к другим новостям. Вы увлеклись беседой и не видели, что к гостинице подъехали две машины. Может, обратите на них внимание?
Еще не настало время пороть горячку. Люди осторожно подползли к краю, принялись наблюдать. Это было не совсем то, чего ждали, но все равно интересно.
Со стороны линии фронта прибыли два пикапа. Они встали друг за другом посреди дороги. Из машин выходили люди. К ним бежал какой-то народ из здания.
Пару минут протекала беседа. Потом двое военных забрались в кузов замыкающего пикапа. Там лежало что-то невнятное.
Присмотревшись, Максим обнаружил, что это человеческое тело. Ноги торчали из-под мешковины.
Боевики как раз отбросили в сторону покрывало. Да, в кузове лежал покойник со сведенными на животе руками. При жизни мужчина средних лет, довольно плотный, безбородый, с густыми усами под носом.
На зрение Максим не жаловался. Что такое пятый этаж?
На лице покойника заметных повреждений не было. Но когда боевики стали его вытаскивать из кузова, открылись несколько огнестрельных ран в его груди. Меткие пули отыскали своего героя. Духи, собравшиеся у машины, скорбно гудели.
Нет, это был не Хураши. Командира боевых отрядов «ан-Нусры» Максим лично не встречал, но фото видел. Как бы смерть ни меняла людей, этот тип был точно не Хураши.
Как и второй влиятельный господин в этой компании — к сожалению, живой. Он был приземист, широколиц, носил козлиную бородку и очки в оправе из желтого металла, о названии которого гадать, видимо, не стоило.
Мужчина много говорил, жестикулировал. Очевидно, он живописал, какой героической смертью пал господин с тараканьими усами. Сколь тяжела эта утрата!
Подоспели люди с носилками, перегрузили на них тело, снова укрыли его мешковиной и понесли в здание. Чин у мертвеца был действительно изрядный. В противном случае его потащили бы за здание.
«Интеллектуал» в очках в компании нескольких автоматчиков тоже направился к гостинице.
Четверо духов запрыгнули в кузов головной машины. Она тронулась и вскоре исчезла за поворотом.
Второй пикап повернул направо, въехал на территорию отеля. Водитель припарковал машину недалеко от входа, покинул ее, побрел за угол.
На улице остались только часовые.
Похоже, господин в очках прибыл сюда надолго.
Наверх никто из всей этой компании ни разу не посмотрел.
Часы показывали без нескольких минут четыре пополудни. Все насмарку, полное фиаско…
Майор отполз в помещение, стараясь не светить макушкой.
— Ну что, командир, будем дальше чахнуть, как над святыми мощами? — поинтересовался Лапунов.
— Странный какой-то тип — ну, этот, четырехглазый, — прокомментировал в наушнике Ефремов. — Что за тетушка Чарли из Бразилии?
Только сейчас Максим обнаружил, что Али стал какой-то не такой. С парнем происходили метаморфозы. Он сидел, скрестив ноги по-турецки, в дальнем углу офисного помещения, растирал лоб. Глаза его застилала поволока.
— Утюг забыл выключить? — пошутил Максим.
— Слушай, эти двое были с Хураши, когда я его подкараулил у площади Абу-Санна, — пробормотал Али. — Да, этот, в очках, и тот, которого подстрелили. Оба помощники Хураши — его ближайшее окружение. Про второго не знаю ничего, помер, и слава Аллаху.
