— И вам наилучшие пожелания, многоуважаемый, — каким-то неестественно томным голосом проговорил террорист. — Как здоровье, как дела, уважаемый?
— Хвала Аллаху, Господу миров, — смиренно отозвался Максим. — Хотя, если откровенно, господин Бургуди, дела могли бы идти лучше. Мы прибыли на встречу командиров вооруженных групп. Мой товарищ Али Фаттах сообщил мне, что она назначена на три часа дня по этому адресу.
— Почему же вы опоздали? — спросил Бургуди и вкрадчиво улыбнулся.
— Прошу прощения? Мы не опоздали, уважаемый Бургуди, а задержались. Неотложные дела и препятствия возникли на нашем пути из района Хартам, где дислоцируется наша часть. Возможно, это покажется вам мелочным и незначительным, но курды и диверсанты правящего режима напали на нас в квартале Махреддин. Только милостью Аллаха нам удалось отбиться и никого не потерять. Мы потратили на это только время — без малого целый час. Вы должны понять нас, достопочтенный Бургуди. Так пожелал Аллах.
— Мы понимаем, — сказал собеседник майора российского спецназа. — Аллах с терпеливыми.
От Максима не укрылось, как Бургуди украдкой кинул взгляд на звероподобного начальника охраны. Дескать, реагировать по первому зову! Он приказал бы арестовать дорогих гостей уже сейчас, но его останавливало любопытство.
— Расскажите о себе, — вежливо попросил Бургуди.
— Я полагаю, вам уже доложили о нас. — Голос Максима не дрожал, у тигра в пасти лучше не показывать слабину. — Мы — «Бригада за свободный Алеппо», структурное подразделение Сирийской свободной армии. Наша бригада контролировала северо-восточные кварталы города, пока псы Асада не начали выдавливать нас к югу. Мы уходили, минируя важные объекты — школы, детские сады, административные здания… Противник использовал легкую бронетехнику. Мы были вынуждены откатиться в пригород Хартам и там закрепиться. Обо всем этом Али Фаттах докладывал достопочтенному Хураши. Тот назначил место и время встречи. Мы были готовы примкнуть к вашей армии, но имели ряд обязательных условий… Прошу прощения, я не представился — Абу Мусар Мусташи, помощник Али Фаттаха и командир сводного штурмового отряда… Я не араб, если вас смущает моя внешность и акцент. То же касается и моих товарищей, которым я полностью доверяю. Я из Казахстана. В моем роду были русские, уйгуры, таджики. С 2011 по 2013 год я служил в Иракской армии, командовал дивизионом полевой артиллерии. Позднее с несколькими офицерами бежал из части, переехал в Сирию, начал воевать против кровавого режима Асада…
— Нас мало волнует ваша национальность, — мягко заметил Бургуди. — Аллах благоволит к представителям любой нации, если они истинные правоверные. Всевышний позволяет людям даже заблуждаться — с условием, что со временем они встанут на правильный путь, предписанный шариатом. Но тут есть небольшая неувязка, уважаемый. — Стекла очков Бургуди коварно заблестели: — Я лично присутствовал при беседе Али Фаттаха с нашим руководителем Музаффаром Хураши. Возможно, вас огорчит эта новость, но Али Фаттах погиб. Охранники Ислам и Юсуф видели его мертвое тело своими глазами — несчастного придавило обломками после взрыва снаряда. Так что было бы странно, если бы он имел с вами беседу после того, как его душа вознеслась в райские чертоги. Впрочем, я не уверен в том, что она оказалась именно там. — Бургуди изобразил улыбочку иезуита, и все люди с автоматами, стоявшие рядом с ним, сдавленно захихикали.
— Да что вы, многоуважаемый, — с такой же улыбочкой отозвался Максим. — Я нисколько не умаляю зрительные способности ваших воинов, но прошу меня простить за невыдержанность! — Он повысил голос: — Эти люди — идиоты, они ленивы и безответственны! Разве не Али Фаттах спас господина Хураши, когда того чуть не завалило обломками мечети? Где в это время были эти двое? Али Фаттах получил сильную контузию при взрыве снаряда. Осколок повредил его руку, поэтому он был весь в крови. Ваши люди сочли Фаттаха мертвым, хотя он был всего лишь без сознания! Когда Али очнулся, ваших людей поблизости не было — они уже убежали докладывать о его смерти! Ему переломало ребра, раздавило бедро. Но он сумел самостоятельно выбраться из-под обломков и добраться до района Хартам! Вы можете представить, чего ему это стоило? Он с трудом передвигался — весь переломанный, контуженный, несколько раз терял сознание, но в итоге пришел к нам — волей и милостью Аллаха! Али успел обо всем рассказать, прежде чем окончательно потерял сознание. Наши бойцы, с которыми он ходил в город, так и не вернулись. Это верные люди, они не могли предать, скорее всего погибли.
— Вы хотите сказать, что Али жив? — спросил Бургуди.
— О, святые пророки! Именно это, многоуважаемый Бургуди, я и хочу сказать! — Максим заставил себя успокоиться и продолжил: — Подумайте сами, откуда я знаю все подробности вашей беседы, если не лично от Али? От кого еще? Как вы беседовали у мечети близ площади Абу-Санна, как осколками убило несколько наших воинов у мечети, как Али вытолкнул господина Хураши из зоны поражения? Про место встречи, про то, как двое ваших недоумков отправились его провожать. Вы присутствовали при этой беседе — об этом он тоже сообщил мне.
Бургуди колебался. Все сходилось. Мыслительные способности Ислама и Юсуфа были не на высоте — об этом он тоже знал.
— Мы отправили несколько человек в район Хартам после известия о смерти Али Фаттаха, — признался Бургуди. — Они прошли несколько кварталов, но не смогли преодолеть улицу Вассани — попали в засаду и приняли бой. Двоим удалось отступить, двое погибли героической смертью… Там все перекрыто.
— Разумеется, трудно пройти, не зная потайных троп, — сказал Максим. — В районе улицы Вассани и площади Тагриб нужно спуститься под землю. Именно этим маршрутом мы сейчас и прибыли. Али очень пострадал. За ним ухаживает врач. Он уверяет, что его пациент будет поправляться очень долго.
— Да смилостивится над ним Аллах, — сказал Бургуди. — Позвольте еще несколько вопросов, любезный Мусташи. Почему вы и ваши товарищи одеты в форму, которую носят наши единоверцы из ИГИЛ?
Максим желчно усмехнулся и ответил:
— Эту форму нам поставили в прошлом месяце — программа материальной помощи от американского Госдепа, слышали о такой? На поддержку национально-освободительного движения в Сирии Конгресс выделяет не одну сотню миллионов долларов. Возможно, наше руководство решило поделиться с людьми, для которых Башар Асад — такой же злейший враг. Впрочем, лукавить не буду, уважаемый. Часть этой партии могла быть захвачена силой. Вы не хуже меня знаете, как это происходит.
— Хорошо, я понял, — буркнул Бургуди. — Со слов Али Фаттаха, в районе Хартам
