Голос аль-Катари изменился:
— Извини меня, Омар, я погорячился. Как-то сорвалось с языка. Я конечно же верю тебе. Скажи хоть примерно, когда ты закончишь? Сумеешь ли взять хоть кого-нибудь из русских живым?
Харбани выдержал театральную паузу, потом проговорил:
— Думаю, на полную нейтрализацию противника понадобится еще где-то полчаса. Это вместе с зачисткой зданий. Трудно сказать, возьмем ли мы кого-нибудь живым. Если только раненых, находящихся без сознания. Остальные не сдадутся. Они скорее подорвут себя, чем поднимут руки.
— Уничтожение группы русского спецназа уже само по себе знаковое событие. А вот если бы хоть один живой…
— Ничего не могу обещать, господин шейх. Но сделаю все, что в моих силах.
— Ты постарайся.
— Да, господин шейх, но мне надо управлять боем. Извините!
— Да, конечно, жду от тебя хороших известий.
— До связи, — сказал Харбани, выключил спутниковую станцию, положил трубку в кейс, поднял к глазам бинокль.
В это время внизу, у соседней высоты, прогремел оглушительный взрыв. За ним ударил и второй, от которого содрогнулась земля. Послышались крики боевиков. Их заглушил третий взрыв.
Харбани в недоумении повернулся к роще. У высот горели пикапы, по открытому участку метались двое воинов. Откуда-то сбоку ударила очередь. Люди упали. Что за черт?
Тут перед главарем банды вдруг вырос подполковник Авилов.
Харбани словно столбняк хватил. Он застыл, открыв рот, глядя на спецназовца, облаченного в полную боевую экипировку.
Авилов мог бы одним выстрелом убить главаря банды, но решил взять его живым. Тем более что подвернулся такой случай.
— На колени! — приказал Авилов, держа противника на прицеле.
Харбани пришел в себя.
— Русский? Здесь?
— На колени, собака! — крикнул Авилов. — Или я стреляю по ногам.
— Погоди! Не так быстро.
Харбани опустился на колени. Авилов внимательно смотрел за ним. Ему надо было связать боевику руки за спиной, а для этого требовалось отойти.
Харбани тоже понимал это. Он опустил голову, напрягся.
Его рука нащупала рукоятку ножа.
Он лихорадочно думал.
«Если бы с этим русским был еще кто-то, то он бы и связывал меня. Но, видимо, этот человек расстреливал сейчас пикапы и остатки моих людей. Много русских прийти сюда не могло, хватило и двоих».
— Руки за спину, сам головой в песок, как на молитве! — приказал Авилов.
— Не смей осквернять нашу религию, неверный, — прошипел Харбани.
— Смотри, какой верующий попался. А разве ислам позволяет убивать?
— Делай свое дело, неверный.
— Я почему-то подумал, что ты попросишь меня пристрелить тебя. Ведь смерть с оружием в руках — величайший почет для вас.
— Вот именно с оружием, а его у меня нет.
— А нож?
— Я оставил его внизу, допустил ошибку. Иначе ты уже катился бы с высоты с перерезанным горлом.
— Смотрю, ты не из трусливых. Но выполняй приказ.
Главарь банды поднял глаза, но сразу же опустил их и спросил:
— Обо мне вам сообщил предатель Ваис?
— Это ты и твой сброд предатели родины, а Ваис — герой, защищавший ее от таких мерзавцев, как ты.
Харбани усмехнулся и осведомился:
— И где сейчас Ваис?
— Да, к сожалению, там, где и те химики, которые занимались боеприпасами.
— Вы нашли их?
— Конечно.
Харбани завел руку за спину, нагнулся, уперся горячим лбом в холодный камень. Ему удалось вытащить нож из-за пояса и сжать его в руке. Это давало ему надежду на спасение.
Стрельба и взрывы раздавались в восточной части рощи.
«Значит, второй спецназовец добрался туда. Теперь бойцам, находящимся там, и Мазару конец. Ну что ж, придется мне ставить на кон жизнь. Умирать я не собираюсь», — подумал главарь банды.
— А почему ты не провел разведку холмов, не выставил посты раннего обнаружения противника? Посчитал, что на захват лаборатории, которую смогут оборонять только пять человек, придет малая группа спецназа?
— А разве вы когда-нибудь высылали большие группы против таких вот отрядов?
— Когда как. Но страховка лишней не бывает. Переоценил ты свои боевые способности, Харбани. За это и поплатился.
— Ты кто по званию, русский? — спросил бывший главарь уже уничтоженной банды.
— А тебе какое дело?
— Хочу знать, кто взял меня в плен.
— Генерал.
Харбани усмехнулся и заявил:
— Нет, до этого звания ты еще не дослужился и вряд ли получишь его. Ты найдешь свою смерть на нашей святой земле.
— Заткнись. Закончили разговоры! — Авилов вызвал Драгина и спросил: — Роман, что у тебя?
— Зачистил местность, после подрыва пикапа с боевиками и работы у холмов. Собираюсь к тебе.
— Там целая техника осталась?
— Есть пикапы, внедорожник «Шевроле».
— Отлично, подгони сначала внедорожник, потом пикап к среднему холму, где был наблюдательный пункт Харбани.
— Понял! Выполняю!
Авилов переключился на Рязанова.
— Командир, ты живой! — выкрикнул тот, услышав голос подполковника.
— И вполне невредимый. Как, кстати, и Рома, который уничтожил пикапы с «браунингами» и последних духов перестрелял в роще.
— А главарь банды?
— Харбани? Этот тип сейчас стоит передо мной на коленях.
— Просит пощады?
— Нет. До этого он не опустился. Выполняет мой приказ.
— А тот, что был у него заместителем?
— Тот уже беседует со Всевышним. Я зацепил его у подножия высоты.
— Лихо вы там пошустрили, Даниил.
— Нормально. Ты мне скажи, технику у дома вы посмотрели?
— Так точно. Этот пес Харбани оставил нам пикап с муляжом пулемета и свой внедорожник. Тот цел, мусор из него мы выбросили, а вот пикап поврежден. Пробиты движок и колеса.
— Он нам и не нужен. «Форд», значит, на ходу?
— Да, я сам проверял, заводится, цел, все работает.
— Мы подгоним еще две машины, пикап и внедорожник «Шевроле».
— А мы тут недалеко площадку для «вертушек» подыскиваем.
— У селения полно
