Брестида замолчала. Аэлло подумала, что амазонка не проронит больше ни слова, но она продолжила рассказ. Голос амазонки словно подернулся пеленой тумана – стал глухим и вкрадчивым.
– В детстве меня отдали на обучение шаманке, королева решила, что я должна продолжить дело своего клана. Но я была одержима только лошадьми и стрельбой из лука, поэтому постоянно сбегала из шатра. Правда, меня всегда можно было найти на пастбище… но найти не значит поймать, – добавила она лукаво.
– Ты хорошо стреляешь из лука, – сказала Аэлло.
– Хорошо? Ты называешь это – хорошо? Тогда ты и половины не видела!
– Чего не видела?
– Я стреляю без промаха, стоя на спине лошади! Не сидя, Аэлло, а стоя, причем на полном скаку! – похвасталась амазонка.
Гарпия присвистнула.
Амазонка фыркнула, довольная произведенным эффектом.
– Это что! – нарочито небрежным тоном сказала она. – Ты представь армию амазонок: все, как одна, стоят на спинах несущихся сквозь туман лошадей. Наши кони слушаются команд, что отдаются стопами на спинах. С древних времен мы не используем седел. А кожа на спинах лошадей очень нежная и чувствительная к малейшему касанию… Туман скрывает лошадей, поэтому неприятель видит только армию воительниц, издающих боевые кличи, что несутся верхом на степном тумане.
Она коротко рассмеялась.
– Так и рождаются легенды о демоницах степей… Ты спрашивала о татуировках – на моем теле ритуальные узоры шаманок и роспись воительниц.
– Должно быть впечатляющее зрелище, – пробормотала Аэлло. – Я не об узорах, а о твоих сестрах, что скачут в седле стоя и стреляют из луков.
– Поверь, это лучше видеть, – самодовольно сказала амазонка.
– Непонятно, как у вас вообще могли остаться враги, – продолжила рассуждать Аэлло, хмурясь. – Я про сагатов сейчас…
– Как будто я не поняла, – хмыкнула амазонка.
Она помолчала и сказала:
– Ящероголовые хорошие воины. При всей своей ненависти к ним мне нечего сказать плохого об их воинских умениях… Другое дело, что они претендуют на наши земли. А Лесостепье издревле принадлежит амазонкам.
– Чудно, – подумала Аэлло вслух. – Готова побиться о заклад, что сами они говорят то же самое, мол, это вы претендуете и все такое…
Брестида не ответила.
– Ты говорила, что была здесь уже, – сказала Аэлло. – В Сагатии.
Брестида хранила молчание. Даже фыркнула, показывая, что не собирается отвечать. Аэлло не собиралась униматься. Она тихонько засопела, словно обдумывала свои же слова.
Наконец, худенькое тело гарпии дрогнуло, крылья затрепетали, поднимая ветер.
– Тебе кто-то помог выйти? – осенило Аэлло. – Выйти отсюда, из Сагатии?
– Аэлло, перестань, – попросила Брестида. – Все равно я ничего не скажу.
– Расскажешь! – уверенно ответила Аэлло. – Ночь долгая.
– О чем? Что ты жаждешь услышать?
– За что сагаты так ненавидят тебя?
– Сагаты и амазонки – древние враги, – ответила Брестида. – Древнее некуда.
– Но к тебе у них особые счеты? – не отставала Аэлло. – Если бы им попалась другая амазонка, они просто убили бы ее? Так ведь? Я права? Ну скажи, я же права?
– Ты хочешь быть правой или знать правду? – ехидно спросила амазонка.
Брестида замолчала, но Аэлло не так просто было сбить с толку.
Поплотней обняв амазонку крыльями, гарпия спросила:
– И как так случилось?
Поскольку Брестида не отвечала, Аэлло продолжила рассуждать вслух:
– Думаю, это как-то связано с тем сагатом, о котором здесь говорят. Тем самым, которого ты убила. Да? Брести-ида-а! За кого тебе мстят сагаты? За кого убили твою сестру? Миру, кажется? Вряд ли он был простым воином… Кажется, он был сыном Уля, атамана. Старшим, и, наверно, горячо любимым, если это слово вообще применимо к сагатам. Крас. Его звали Крас. Ты пробралась сюда, чтобы убить его? Или он оказался в землях амазонок?
Аэлло замолчала, думая, чтобы еще сказать, когда Брестида вдруг заговорила. Голос ее превратился в едва различимый шепот, глухой и какой-то надрывный. Брестида даже дышала тяжело, словно каждое слово давалось непосильным трудом.
– Он был самым красивым мужчиной из всех, кого я встречала. И моим врагом.
Опасаясь, что Брестида вновь замолчит, Аэлло затараторила:
– Ты поэтому его убила? Или все-таки чтобы завладеть Талисманом, как говорили сагаты?
– То, что произошло между нами, дало мне право его убить, – глухо проговорила Брестида. – Ты еще ребенок, Аэлло. Ты ничего не понимаешь в человеческих отношениях. Во взрослых отношениях… Ты не поймешь. Ты… Зря ты увязалась за мной, и погибнешь тоже зря. Тебе надо жить. Хотя бы ради того, чтобы узнать, как это…
Аэлло насупилась. Брестида продолжала:
– Хуже нет, когда даришь сердце врагу! Если это произошло, у тебя остается два пути: убить его или умереть самой.
– Не спрашиваю, что ты выбрала, – сварливо протянула Аэлло.
Брестида вздохнула.
– Амазонкам нужен Талисман. Очень нужен, Аэлло. Иначе почему отряд из сорока человек, что королева отправила, чтобы убить меня, поступил в полное мое распоряжение и сейчас охраняет Цитадель?
– Строф-адский вихрь! – вырвалось у Аэлло.
– Именно, – согласилась с ней Брестида, понимая, что гарпия выругалась.
Какое-то время молчали обе. Первой не выдержала Аэлло:
– Глупости… Как это – отдать сердце врагу? Строф-адский вихрь! Разве к врагу можно чувствовать что-то, кроме желания умыть руки в его крови?! Когда я встречу Анакима, нефилима, чью метку ношу на себе, я вспорю ему брюхо, выпущу кишки, буду долго смотреть, как они пузырятся на воздухе, вырву его сердце своими руками, я…
Гарпия замолчала, задохнувшись.
Снова молчали обе, только на этот раз молчание гарпии было злым, а амазонки – удивленным. В тишине раздавалось яростное биение сердце юной гарпии.
Наконец, Брестида сказала:
– Пока тобой движет ярость, Аэлло, ты уязвима. Пока ты уязвима перед противником, он властвует над тобой. Пока он властвует над тобой, ты проигрываешь.
– Я проиграла, – добавила она так тихо, что гарпия не услышала.
Аэлло засопела. Она готовилась что-то возразить, когда из темноты раздалось:
– Вот-вот, слушай ее побольше, калавинка, и когда-нибудь станешь такой же бессердечной гадиной, как эта тварь.
Глава 21
Аэлло взвизгнула, Брестида выругалась.
В темноте зашевелились, застонали сквозь зубы.
Тьма слева от Аэлло обрела очертания. Гарпия отстранилась от Брестиды, встала, всматриваясь в тьму. Коротко, тихо выругалась и бросилась, спотыкаясь, на голос. Когда приблизилась, из груди вырвался вздох облегчения, словно последние сомнения отпали.
– Семко! – воскликнула Аэлло, падая на колени рядом с бесформенной грудой.
Звякнули чешуйки на пальцах, вспыхнула искра, на миг освещая лицо парнишки. Тот зажмурился, загородился рукой.
Семко лежал, сжавшись в клубок, держался рукой за ребра. Увидев его лишь на секунду, Аэлло не смогла сдержать стона – лицо парнишки все в кровоподтеках и ссадинах. Одного мгновения, которое смотрела на него, гарпии оказалось достаточно, чтобы понять, как плохо юному сагату.
– Это кто еще бессердечная тварь? – раздалось сварливое за спиной Аэлло.
– А то сама не знаешь, – сквозь зубы ответил Семко.
– А ну, перестаньте сейчас же! Оба! – воскликнула гарпия, складывая пальцы в знак «тихо». Тут же
