Лес стал редеть, впереди забрезжил свет, и Аэлло бросилась к нему со всех ног.
Она споткнулась, кувыркнувшись, перелетела через какое-то бревно. Приземлившись, подумала, что бревно не бывает таким мягким и теплым на ощупь.
Заставила себя обернуться и застонала от облегчения. Из разинутой пасти гигантского ящера неподвижно смотрели в небо мертвые глаза сагата.
Аэлло бросилась бежать дальше, и нашла еще троих. У одного из груди, у двух других из спин торчат стрелы.
Путь Аэлло преградил еще один. Гарпия заозиралась по сторонам. Сзади донесся лай. Она выставила руку с кинжалом перед собой, покрыла чешуей тело и воинственно вздыбила крылья.
К ее изумлению, из шлема-головы ящерицы донеслось:
– Я не враг тебе, гарпия. Иди и сделай, что должна. Я задержу охоту.
Сагат отступил в сторону, прихрамывая.
Стараясь не думать о том, что только что произошло, Аэлло бросилась бежать вперед.
Деревья закончились. Свет обрушился сверху, словно покрывало, трепещущее от ветра.
Аэлло бежала, пока не врезалась во что-то теплое, что пахло пряностями, вереском и немного, совсем чуть-чуть, конским потом.
– Брестида!
Аэлло стиснула амазонку изо всех сил, словно хотела задушить.
Глава 23
– Я знала, что ты не поверишь ударам гонга! – сказала Брестида и погладила грязные сбившиеся волосы гарпии.
– Я почти поверила… – призналась Аэлло. – Нет, Брестида, нет! Только не это!
– Почему? Аэлло, ты серьезно? – рассердилась Брестида.
Конь, что держала в поводу, через круп перекинуты переметные сумки с водой, оружием, остатками целебной мази, что вся ушла на раны амазонки, бил копытом, храпел, прядал ушами, из ноздрей его вырывались клубы пара.
Крылья за спиной гарпии распахнулись, и конь, которого Брестида подвела к гарпии, поднялся на дыбы и забил копытами воздух. Аэлло отскочила назад, хлопая крыльями.
Подняла руку к глазам, заслоняясь от бликов солнца на подковах коня.
– Никогда и ни за что! – заявила она Брестиде. – Он страшнее грифонов из древних песен.
– Поверь, долго задерживать сагатов он не сможет. А когда ящероголовые будут здесь, грифоны из древних песен покажутся тебе нежными, доверчивыми жеребятами, только вставшими на ножки.
– Но этот зверюга… такой!
– Хватит придуриваться, Аэлло! Я даже оседлала его для тебя!
Аэлло перевела взгляд на вороную кобылку, в два раза мельче гнедого красавца, что амазонка с трудом успокоила и уговорила встать на все четыре ноги.
– Ага, себе взяла совсем маленькую, – прогундосила она.
– Во-первых, не смей махать крыльями, как курица! – скомандовала Брестида. – Держись не за поводья, а ногами за бока лошади.
– Лошади?
– Тьфу на тебя, Аэлло, коня! В такт, через раз, поднимайся на стременах, почти распрямляя ноги. Поймешь по ходу. Но никакого махания крыльями, слышишь?! Да что ж такое!
Аэлло ухватилась поудобнее за какой-то ремешок над шеей коня, поставила ногу в стремя, оттолкнулась второй, как и учила Брестида, и, чтобы помочь себе оказаться в седле, чуть помогла крыльями. Совсем чуть-чуть…
Брестида грязно выругалась, буквально повисла на уздечке всем телом, удерживая коня. Неоседланная лошадь, которую коварная амазонка припасла для себя, меланхолично жевала траву, чуть поводя острыми ушами.
– Кажется, я не дождусь сагатов и сама тебя убью! – прошипела Брестида.
Гарпия не ответила, она была занята – пыхтела и пыталась влезть в седло. Наконец, каким-то чудом, ей это удалось. Брестида сунула ее ногу в стремя, наказав, что носки непременно следует держать на лошадь. Обошла коня спереди и сунула вторую ногу Аэлло во второе стремя.
Пробормотав что-то о том, что о большем она и не мечтала, сунула Аэлло поводья в руки, с наказом не выпускать ни при каких обстоятельствах.
– Даже, если брякнешься с него, как мешок с навозом, но повод останется в руках, конь никуда не денется, – серьезно сказала она.
Аэлло храбро скривилась, глядя на амазонку сверху вниз и сделала вид, что ее эти наставления не касаются. Про себя тут же пообещала ветру, не выпускать повод из рук, даже если небо спустится на землю.
Убедившись, что Аэлло не собирается падать по крайней мере со стоящего коня, Брестида хмуро кивнула и подошла к своей лошади. Аэлло не успела понять, как амазонка оказалась верхом. В следующий миг черный вихрь с рыжей макушкой пронесся мимо, с диким, похожим на лисье тявканье, криком.
Конь под Аэлло устремился за кобылой Брестиды.
Первое время Аэлло ехала, прижимаясь к холке, вцепившись в повод и заодно в гриву, ощущая как зад подскакивает и бьется о седло.
Скачущая впереди амазонка сбавила темп, явно удивилась, увидев, что Аэлло все еще в седле, криками и жестами показала, чтобы Аэлло уперлась ногами в стремена и выпрямила спину. На удивление, в действии этот процесс оказался легче и доступней, чем при объяснении словами.
Аэлло худо-бедно приноровилась к галопу, держась ногами за бока коня, но больше всего усилий уходило на то, чтобы не распахивать крылья.
Они скакали, не останавливаясь ни на миг, пока красное солнце не скрылось за макушками леса. Конь под Аэлло встал, словно натолкнулся на невидимую стену, гарпия качнулась в седле, зарывшись лицом в гриву.
Она выровнялась в седле, обернулась на амазонку – вороная кобыла дрожит, с губ свисают клочья пены.
Явно сочувствуя лошади, Брестида похлопала ту по шее, спрыгнула с нее. Лошадь посмотрела на амазонку с укором.
Брестида цокнула языком, подошла к Аэлло, взяла из негнущихся пальцев гарпии повод.
– Ну же, Аэлло, спускайся, – позвала она.
– Я не могу, – призналась Аэлло.
– Глупости, – сказала Брестида, хмуря лоб. – Конечно, ты можешь!
По-прежнему хмуря лоб, она дернула гарпию за ногу, и та скривилась от боли.
Вздохнув, Брестида дернула сильнее, и Аэлло свалилась на руки амазонке. Лежа на земле, отплевываясь от пыли, Брестида пробурчала:
– А крылья тебе на что? Валишься, как мешок с навозом!
Аэлло возмущенно заморгала.
– Сама же запретила крыльями хлопать! – обиженно воскликнула она.
Поднимаясь, Брестида помогла подняться Аэлло, бурча под нос, мол, то гарпию не допросишься, то она, видите ли, решила быть послушной.
– Пошли, – поторопила она, вкладывая Аэлло в руку повод.
Сама обошла коня, быстро расслабила подпругу.
Цокнула языком и пошла впереди. Кобыла послушно двинулась следом за ней. Со вздохом, еле переступая ногами, пошла и гарпия.
– Куда мы? – крикнула Аэлло.
Брестида обернулась.
– В земли амазонок, – ответила она, и поторопила гарпию. – Быстрее! Лошадям вредно стоять после бега!
– А мне вредно бежать после, – возразила Аэлло и запнулась, но ослушаться не решилась.
Брестида то и дело оглядывалась и смотрела вверх. Аэлло поняла, что амазонка высматривает сапсанов. Если хищные птицы их обнаружат – все пропало. Сагаты, которые наверняка ринулись в погоню, рано или поздно найдут.
Небо над головами синее, чистое, ни облачка. Несмотря на то, что красный шар солнца давно спрятался за макушками деревьев, не спешит темнеть.
Наконец, шагнули под спасительную сень деревьев. Аэлло впервые увидела, как Брестида улыбается. Амазонка крутила головой, улыбалась дубам, березам, ясеням, как старым знакомым.
Одно дерево Брестида даже погладила по стволу, береза в ответ нежно прошелестела листвой.
Улыбка тут же покинула лицо
