– Брестида, – гулко позвала Аэлло пружинящую коленями амазонку.
– Он ушел? – не открывая глаз, спросила Брестида.
Аэлло вернула основную форму.
– Ушел, – сказала она и опустилась прямо на землю.
Недоверчиво повертев головой по сторонам, рядом опустилась амазонка.
Дрожащими руками положила саблю рядом.
– Проклятый мереч! – буркнула она и протянула гарпии оставленный ей на стоянке колчан со стальными перьями. – Лучше не оставляй оружие без присмотра. И себя без оружия.
– Мереч? – переспросила гарпия, надевая колчан.
Стоило перьям звякнуть за спиной, как гарпия тут же почувствовала себя лучше.
Брестида кивнула.
– Болотный дух, – подтвердила Брестида. – Предстает в виде того, кого убил последним. Прежде чем атаковать, напускает на жертву «оцепенение», а бывает, что и «отвод глаз», чтобы перестала ориентироваться в пространстве. Значит, последним попался служитель местного шаманского культа… Значит, из лесных. Они единственные из сагатов, кто держит шаманов. Не повезло же бедняге! Наши говорят, смерть от мереча одна из самых мучительных. Как эта гадина здесь оказалась, ума не приложу. Болота мы уже прошли. И тухлой рыбой не воняло по дороге…
Амазонка настороженно принюхалась.
– Нет, прогнали, – подтвердила она и сообщила. – О его приближении говорят пляшущие огоньки и запах тухлятины.
– Да, и огоньки и запах, – пробормотала гарпия, пытаясь разыскать перья, которыми стреляла в мереча. Перьев нигде не было. Вздохнув, потрогала очины, торчащие из колчана за спиной, отметив, что там их всего четыре.
– Еще пара таких меречей, – пробормотала она недовольно, – и я, мало того, что не смогу подняться в воздух, так еще останусь неоперившимся птенцом.
– Аэлло! Я же предупреждала! – запоздало возмутилось Брестида! – если бы я не подоспела, предстать ему перед следующей жертвой в белом платье и с хлопающими крыльями!
– Я крыльями не хлопала! – заявила Аэлло. – Я вообще оцепенела, пошевелиться не могла.
– Ты что, запаха тухлой рыбы не слышала? Ты зачем вообще на него пялилась?
– А я знала, что это местная нечисть? Ты же по-человечески предупредить не можешь, что и как! Откуда мне знать, что на него смотреть нельзя? Я вообще думала, это твой лесной сагат! – огрызнулась Аэлло.
– Нет, – прошипела амазонка, почему-то сощуривая зеленые глаза в две узкие щелки. – лесные сагаты так не выглядят.
– А как они выглядят? – запальчиво спросила Аэлло.
– А вон как! – прошипела Брестида, глядя за спину Аэлло.
Глава 21
Аэлло осторожно обернулась и чуть не застонала от досады. Лесное племя от тех, с кем уже довелось повстречаться, отличает разве что одежда. Портки мутно-зеленого цвета, на плечи вместо кожаных жилетов наброшены звериные шкуры.
Огромные, если не сказать громоздкие фигуры. Скуластые лица покрывают голубые и зеленые полосы.
Трое мужчин неспешно приблизились. За сабли не хватались, свитые кнутовища тоже спокойно покачиваются на кожаных поясах.
– Вроде настроены не враждебно, – прошептала Брестида. – Не разглядели еще, что я амазонка.
– Но я-то не амазонка! – Не разжимая губ, но с превосходством пробормотала Аэлло.
– Не вижу, как это поможет! – не осталась в долгу Брестида.
– Спокойно, Брестида, – тихо сказала Аэлло. – Точнее, я приказываю тебе замолчать.
– Что?!
– В этих землях тебя все ненавидят, помни об этом, – голосом, словно всю жизнь не покидала Тронной пещеры, сказала гарпия. – Будем говорить всем, что ты моя служанка.
Амазонка часто заморгала.
– Обалдела? – наконец, спросила она.
– А будешь грубить, вообще продам, – мило улыбаясь, пообещала гарпия.
Обращалась она к Брестиде, а мило улыбалась тем, кто приблизился.
Вблизи мужчины оказались еще огромнее. Свирепо разрисованные лица, широкие плечи, мощные руки и ноги.
Глядя в лицо человеку, который выступил вперед, Аэлло поняла, что узор на его лице изображает ворона. На правой половине носа хищно распахнутый клюв, над яростно горящим глазом крыло. Мельком оглядела других – у них на лицах нарисованы медведи.
– Я Ворон, сын Вепря, старейшины племени лесных сагатов, – пробасил тот, кто стоял впереди.
Двое других представились Медведем Правой Лапы, и Медведем Левой Лапы. Приглядевшись к ним получше, Аэлло заметила, что у одного медведь нарисован справа, у другого – слева.
– Вы на нашей территории, – продолжил говорить первый.
По сосредоточенному лицу, хмурым бровям, въедливому взгляду непонятно, рады здесь гостям или нет.
– Я – Аэлло, – сказала гарпия таким тоном, словно говорит с делегацией птерингов сидя по правое крыло от жемчужного трона.
Гордо выпрямила спину, вытянула шею, на лице нет превосходства. На нем написана власть.
Выдержав паузу, Аэлло небрежно махнула рукой. Жестом, полным изящества, показала на амазонку, что сердито сопит за ее спиной.
– А это Брестида.
– Брестида, – хмуро подтвердила амазонка.
С усилием оторвав изучающий взгляд от гарпии, Ворон, наконец, посмотрел за ее плечо. Лицо его тут же исказила ярость. Нарисованный на лице ворон воинственно поджал лапы, словно собирался взлететь.
– Ты! – воскликнул он. – Ты – презренная амазонка!
– Презренные здесь только зверолицые, – процедила Брестида и Аэлло чуть не застонала от досады.
Медведи за спиной Ворона зарычали в буквальном смысле, но, прежде, чем сагаты успели что-либо предпринять, Аэлло величественно подняла руку верх.
Жест хрупкой девичьей руки был исполнен изящества и достоинства. Даже Брестида ресницами захлопала – она-то привыкла видеть маленькую, задиристую гарпию совсем другой.
– Это моя служанка, – голосом, в котором звенел лед, произнесла Аэлло. – Она… она не соображает.
Почему-то последняя фраза очень понравилась сагатам. Они вопросительно уставились на Брестиду. Когда та промолчала, постарались спрятать ухмылки и принялись буравить Аэлло взглядами еще настойчивее.
– Еще никогда не видел амазонок в подчинении, – сказал Медведь Правой лапы.
– А я не видел тех, кому удалось бы их подчинить.
Сзади Брестида скрипнула зубами, и Аэлло мысленно взмолилась всесильному ветру, чтобы он дал Брестиде хоть немного ума помолчать.
Взгляд Ворона заскользил по хрупкой фигурке гарпии. По бледному лицу и белым, отдающим в голубизну кудрям, по белой, ровной ткани платья, тонким изящным рукам и маленьким ступням.
– Кто ты, о принцесса северных земель? – наконец, спросил он.
– Принцесса северных земель, – с достоинством согласилась Аэлло.
Брестида за спиной хмыкнула, но промолчала.
– Мы идем через земли амазонок, – просто сказала гарпия. – Наш путь лежит дальше, к Атлантии.
Сагаты ощутимо напряглись, переглянулись. Затем пожали плечами, должно быть решили, что принцессе северных земель, у которой в услужении амазонка, все можно, в том числе путешествовать по землям диких всадниц.
– Мы шли по следу мереча, – сказал Ворон, с ненавистью сжимая губы. – Мерзкий болотный дух убил нашего последнего шамана.
Аэлло едва уловимо вздрогнула, вспомнив страшный провал вместо лица и пляшущие огоньки вокруг.
– Вы правильно пришли, – сказала она. – Мереч был здесь, он был в облике шамана. Мы убили его.
Сагаты переглянулись.
– Вы – вдвоем?
Аэлло кивнула с таким видом, словно убивать меречей для нее – что-то вроде легкой разминки, она убивает примерно по сотне в день.
– Моя служанка – храбрый воин, – сказала она.
Брестида двояко засопела, что значит обиделась на служанку, но довольна, когда назвали храбрым воином, тем более перед лицом презренных сагатов.
Аэлло продолжала:
– К тому же, мереч, как оказалось, боится моих стальных перьев.
Ворон прищурился, глядя на колчан, торчащий над плечом Аэлло. Из колчана видны стальные перья, острые, словно специально заточенные.
– Я заметил, что у тебя за
