— Тебе сказали — слезай с коня!
И рядом с первым появился второй молодчик — здоровенный детина, вооруженный суковатой дубинкой.
А еще через мгновение к двум первым присоединились еще двое — одноглазый старик с длинной пикой и коренастый парень с огромным топором.
Дворянин понял, что столкнулся с шайкой разбойников, каких немало развелось во владениях французского короля. Он повернул своего коня и ударил его пятками. Впрочем, умное животное не нуждалось в таком понукании — почуяв опасность, конь сам припустил назад, в сторону знакомой таверны.
Рыцарь привстал в стременах, вглядываясь в дорогу, но в это время над его головой с зловещим свистом пролетела стрела. Он пригнулся, припав к холке коня — но тут рядом с ним пролетела вторая стрела, а затем третья.
А потом он почувствовал сильный удар в спину и жгучую боль под лопаткой.
И понял, что его настигла стрела ночного разбойника.
Силы оставили молодого рыцаря. Он выронил поводья и привалился к луке седла, думая только о том, как бы не упасть с коня.
Умный конь скакал знакомой дорогой.
Сзади бежали разбойники, крича: «Держи его! Не дай ему уйти! Не дай ему унести распятие!»
Лучник выпустил еще несколько стрел, пытаясь ранить коня, но конь ускакал уже далеко, а луна снова скрылась за облаками, так что стрелы летели мимо цели.
Наконец разбойники отстали и остановились, мрачно переругиваясь и обвиняя друг друга в неудаче.
Почувствовав, что погоня отстала, конь перешел на шаг.
Он шел и шел, пока впереди не показался тусклый свет в одном из окон таверны.
Конь остановился у коновязи и тихо заржал.
Тут же со скрипом открылась дверь, и на пороге появился трактирщик. Он был в длинной домотканой рубахе и ночном колпаке — видимо, уже лег спать, но спал чутко и мгновенно проснулся, услышав конское ржание.
Увидев у коновязи знакомого коня, трактирщик всплеснул руками и подбежал к нему, приговаривая:
— Ваша милость, что же вы воротились? Того и гляди, приедут люди короля!
Тут он увидел всадника, без сил привалившегося к седельной луке. Он всплеснул руками и вгляделся в него. Увидев кровь на плаще, ощупал его и нашел торчащую из спины стрелу.
— Ох, милорд, горе-то какое! — запричитал он.
Однако причитания не мешали ему заниматься делом: он вытащил полуживого рыцаря из седла, взвалил его на спину и потащил к дому. Звать на подмогу слуг он не стал, верно рассудив, что тайну гораздо легче сохранить, если в нее посвящен только один человек.
Молодой рыцарь был не слишком тяжел, а трактирщик, несмотря на возраст, крепок и силен, поэтому он без труда дотащил раненого до таверны. Но он не понес его в спальню. Вместо этого откинул люк позади трактирной стойки и, тяжело дыша, с неподвижным телом на плече спустился в винный подвал.
Здесь он прошел мимо бочек с вином в самый дальний угол. Там, положив раненого на пол, он откатил темный, тяжелый бочонок. В стене за этим бочонком оказалась неприметная низенькая дверца. Трактирщик отворил эту дверцу и пронес раненого рыцаря в скрытую за ней потайную комнату.
Здесь он уложил его лицом вниз на лавку, разрезал одежду на спине и резким движением выдернул стрелу.
Рыцарь вскрикнул от боли.
— Потерпите, ваша милость… — проговорил трактирщик. Он обмыл рану водой и забинтовал ее чистым холстом.
Молодой дворянин пришел в себя. Он открыл глаза и спросил слабым голосом:
— Где я?
— Вы у друзей, — ответил трактирщик, укладывая его поудобнее.
В глазах рыцаря появилось осмысленное выражение.
— Это вы, мой друг! — проговорил он с облегчением. — Слава богу, что мне удалось добраться до вас…
— Это конь принес вас. На редкость умное создание!
— Я наткнулся на шайку ночных разбойников. Видно, они подстерегали меня. Умный конь унес меня от них, но стрела разбойника настигла меня. И я не смог выполнить дядино поручение… и теперь уж, наверное, не смогу.
— Не огорчайтесь, ваша милость, вы выздоровеете и доведете свое дело до конца.
— Нет, мой добрый друг, я чувствую, что мне уже не суждено подняться. Смерть стоит у моего изголовья, я вижу ее взгляд, чувствую ее дыхание. Я не боюсь ее, но огорчен тем, что не смог выполнить дядино поручение. Дядя доверил мне одну из величайших реликвий нашего ордена. Вы облегчили бы мою душу, если бы пообещали сохранить ее, а если представится такая возможность — передать кому-нибудь из уцелевших вождей тамплиеров.
— Это великая честь для меня, но я уверен, что вы выздоровеете и выполните сами поручение милорда де Леннуа…
— Постойте, друг мой, ничего не говорите. Достаньте пока то, что спрятано у меня под камзолом. Сам я не могу это сделать, ибо силы покидают меня.
Ничего не говоря, трактирщик запустил руку за пазуху рыцаря и извлек оттуда замшевый мешочек.
Он развязал этот мешочек — и тесная комната наполнилась неземным благоуханием. Такое благоухание, должно быть, испускали цветы райского сада. В то же время в комнате стало светлее, как будто луч полуденного солнца проник в погреб под таверной.
В мешочке было распятие из темного дерева, украшенного тонкой резьбой, с вставленными в него драгоценными камнями.
Четыре камня, вставленные по концам креста, были темно-синими, как южное море, пятый же, тот, что в центре — прозрачный, как чистая вода, только в глубине его мерцало и пульсировало, как живое, красное пятнышко.
— Этот крест — великая святыня… — пролепетал юноша слабеющим голосом. — Он вырезан самим святым Иосифом из частицы Животворящего Креста, на котором принял мученическую смерть Спаситель, а в том камне, что находится в центре распятия, заключена капля крови Господней…
Трактирщик забормотал молитву.
— Обещай мне, друг мой, — продолжил юноша едва слышно, — обещай, что сбережешь эту реликвию.
— Клянусь спасением души!
Лицо молодого рыцаря разгладилось, как будто с души его свалился тяжкий камень.
— Теперь я могу спокойно умереть! — проговорил он.
— Милорд, вам ли в ваши годы говорить о смерти? — возразил ему
