Святой Иосиф собственноручно выточил это распятие из частицы Животворящего Креста — того самого, на котором претерпел крестную муку Спаситель.
Но и этим не исчерпывается значение этой реликвии.
В четыре конца этого креста вставлены четыре больших сапфира удивительной чистоты и красоты…
— А в середине?
— В середину креста вделан прозрачный камень, внутри которого заключена капля крови Спасителя. Говорят, что эта капля крови пульсирует, словно живое человеческое сердце.
Эва не стала говорить, что ей показалось, будто она даже на старой черно-белой фотографии увидела эту живую пульсацию. Андерс может подумать, что она не в своем уме. Вместо этого она решила сменить тему разговора.
— Интересно, где сейчас хранится это распятие?
— Если бы знать! Французский король, арестовав предводителей ордена тамплиеров, пытался под пытками выведать у них, где они спрятали свою святыню. Храмовники умерли в невыносимых мучениях, но сохранили свою тайну.
Есть версия, что король Франции Филипп Красивый искал эту реликвию не только из-за ее святости и ценности в глазах Церкви. Кое-кто считал, что этот крест был к тому же ключом к несметным сокровищам ордена тамплиеров, и тот, кто завладеет этим крестом, — получит доступ и к этим сокровищам.
Многие века этот крест искали в самых разных уголках христианского мира — в Кастилии и Каталонии, в Португалии и Бургундии. Сначала этим занимались слуги французских королей и римских пап, потом — простые авантюристы и искатели сокровищ. В последние столетия к этим поискам присоединились ученые — историки и археологи. Но все эти поиски были безрезультатны.
По крайней мере, до последнего времени.
— И что же случилось в последнее время?
— В конце двадцатого века известный немецкий историк Юлиус Сарториус опубликовал интересную статью, посвященную символике средневековых христиан и, в частности, тамплиеров. Он рассмотрел разные варианты тамплиерского креста, который иначе называют лапчатым крестом, и важные исторические аспекты, связанные со всеми этими вариантами.
По представлениям Сарториуса, после разгрома ордена тамплиеров именно тот тип креста, который мы видим на этой фотографии, появился на геральдических изображениях рыцарей восточной части германских земель, в частности, тевтонских рыцарей.
Из этого факта Сарториус делает вывод, что некоторые из уцелевших тамплиеров, чтобы сохранить наследие ордена, влились в тевтонский орден и орден меченосцев.
В тринадцатом веке тевтонский орден вторгся в Пруссию, где со временем создал собственное государство на землях, прежде принадлежавших балтийскому племени пруссов. Позднее орден расширил свои владения на берегах Балтийского моря. В частности, в середине четырнадцатого века датский король уступил ордену Эстляндию, то есть современную Эстонию.
Именно на гербах рыцарей, обосновавшихся в Эстляндии, Сарториус нашел тот самый вариант геральдического креста, который известен как лапчатый крест, или крест тамплиеров.
— И что же из этого следует?
— Возможно, ту священную реликвию, которую хранили тамплиеры, ту реликвию, которую они спрятали от короля, следует искать не в Испании, не в Португалии или во Франции, а именно в бывшей Эстляндии, в нынешней Эстонии, на берегу Балтийского моря.
— Неожиданный вывод!
— Может быть, это смелый вывод, но, похоже, что кое-кто уже давно к нему пришел. Во всяком случае, именно о нем говорит изображение тамплиерского креста на этом витраже. И те люди, от которых ты только что сумела сбежать, верили в то, что смогут раскрыть тайну тамплиерского креста при помощи этого альбома.
— Вот и настало время тебе ответить на мои вопросы, — как могла твердо сказала Эва. — Пойми, бабушка отдала этот альбом мне и с тех пор начались мои неприятности. Ты сказал, что они верят, что смогут раскрыть тайну креста с помощью альбома. Итак, кто такие они, и самое главное — кто такой ты. Откуда ты взялся на мою голову?
— Я не все могу тебе рассказать…
— Не виляй! — прикрикнула Эва.
— Ладно, — Андерс склонил голову, — все началось с того, что умер Карл Руммо. Он был хранителем.
— По порядку, пожалуйста.
— Только не удивляйся, но тамплиеры… они не пропали. В свое время, конечно, многих казнили, но кто-то успел скрыться, раствориться на просторах Европы. Они основали тайное общество, которое помогало своим членам и следило за сохранностью тайны сокровищ. Понимаешь, прошло очень много времени, многие сведения не сохранились, никто не знает точно…
— Были ли сокровища? — усмехнулась Эва.
— Сокровища были. Только неясно, как их отыскать. И главное, нужно ли это делать. Прошло столько лет, и орден очистился от былых грехов. Теперь они помогают бедным и голодным, а на это, сама понимаешь, нужны деньги, которых у ордена не так много. Но с другой стороны, если найдутся сокровища, не ударит ли богатство в голову членам ордена, как уже было в четырнадцатом веке? Люди-то ведь не сильно изменились.
— Это точно…
— И жизнь сама расставила все по местам. Потому что умер Карл Руммо. И кроме завещания, он оставил своему адвокату письмо, в котором велел сообщить о его смерти по такому-то адресу. Адвокат все сделал, как велено, человек он ответственный.
— Ага, бабушка Элла с ним дружит.
Когда орден узнал о смерти Руммо, было решено, когда наследница вступит в права, просто купить у нее дом и поселить там своего доверенного человека.
— Уж не тебя ли? — снова с насмешкой поинтересовалась Эва.
— Возможно. Это не мне решать. Но жизнь опять-таки внесла свои коррективы. В дело вмешался крупный шведский концерн. Орден узнал, что дом скоро снесут. Можно было, конечно, заплатить больше, чем шведы, чтобы все осталось как есть, но это привлекло бы к дому ненужное внимание. Так что крест нужно найти до того, как дом снесут. Теперь одна наследница погибла, а второй под следствием, так что дом, скорее всего, перейдет государству. Конечно, там бюрократия, но шведы торопят, так что времени мало.
— А эти откуда взялись? Конкуренты?
— Ну, какие-то сведения просочились, вполне возможно, что кто-то из членов ордена проговорился. Делом заинтересовался один такой тип… Альбом хранился у твоей бабушки, его просто нужно было украсть… Очевидно, ничего не вышло.
— Вот почему бабушка отдала мне альбом! Она почувствовала, что с ним что-то не то! И хотела сохранить.
— Ну да, тогда
