— Хорошие дела противоречат ведьмовской натуре.
— Зато к добрым ведьмам народ в очередь выстраивается, — заметил Иов, критически рассматривая лежащий в лохани огурец. В кои-то веки призрак решил нарисовать натюрморт.
— Ты забыл уточнить, что это будет очередь из претендентов на руку принцессы: скучающие великовозрастные разгильдяи, охотники за приданым, тщеславные глупцы…
— Которые получат у нас по заслугам! — Фиалка радостно потерла ладошки.
Мьятта и Яблонька сидели притихшие и грезили наяву. Мысленно они уже представляли, как к Дереву фей шагают вереницы молодых красавцев.
Как-то незаметно засолка огурцов переросла в массовый сбор. На полянку к избушке прилетели не только феи — пришелестели древни, даже грибовичи пожаловали. Русалки тоже рвались, но на всех бочек не напасешься. Водились в Темном лесу и такие создания, которых никто бы в здравом рассудке звать на совет не стал, однако я не сомневалась: и они пронюхают о женихах, после чего постараются, чтобы у тех остались самые неизгладимые впечатления о посещении Темного леса. Развлекаться будут все, кто во что горазд.
— Давно у нас никого не было, — скрипуче заметил древень Диво.
— А что к нам ходить, если репертуар неизменный, — продребезжал его брат Ольх.
— Репертуар — дело тонкое. Без благодарной публики талант чахнет и угасает.
— Так расширьте, — посоветовал Листик.
— Я могу портреты принцессы написать, — встрял Иов. — Приложим к письмам с просьбами о помощи.
— А отправим через колодец! — встрепенулась русалка. — Асмодеюшка через него связь со всеми водоемами поддерживает. Так что о нашей принцессе узнают и князья Солмара, и вельможи из Турина, и сыновья вождей из Великой степи, а там и детки королей и императоров подтянутся…
В этом я ни капли не сомневалась. Однако я слабо представляла, каким образом намечающаяся авантюра поможет мне написать дипломную работу. Все-таки принцесса Миллисандра не была проклята.
Пришлось поделиться сомнениями с нечистью.
— Тебе проклятые нужны? — Дед Белогриб важно надул щеки. Прибывший позже остальных, он вступать в разговор не спешил, предпочитая сперва вникнуть в суть. — Так ты кикимору попроси, она каждого второго женишка так оприходует, мало не покажется.
Сидящие за спиной Белогриба мухоморы и поганочки синхронно закивали. Дисциплина в семействе грибовичей была суровая, военная, в присутствии деда никто рта открыть не смел.
— Нет уж! Вредить женихам я не стану!
Нечисти хорошо, она в лесу на постоянной основе проживает, а мне еще как-то надо в люди выходить. Не хотелось бы потом на каждом столбе наблюдать свою физиономию в профиль и анфас с затейливой надписью: «Разыскивается живой или мертвой».
— А тебе и не нужно будет им вредить, — сладко улыбнулась Фиалка. — Наоборот, ты станешь всячески их оберегать. Да с такой ведьмой, как ты, у претендентов вообще проблем не возникнет. Ни ма-лей-ших!
Яблонька и Мьятта переглянулись и покраснели. Надо же, оказывается, у некоторых фей совесть имеется. Быть плохишом за компанию не так-то и просто, тот же волкодлак Захарий так и не смог изжить добрый нрав и превратиться в безжалостного монстра. Внезапно я обнаружила, что больше не наблюдаю косматой зверюги на полянке.
— Народ, а куда делся Захарий?
— Побежал короткой дорожкой к домику прекрасной принцессы, — словно невзначай обронила русалка. — Может, даже съест.
Феи тут же загалдели и потребовали, чтобы на Захарчика не возводили напраслины. Дед Белогриб принялся картинно размахивать посохом и призывать всех к порядку, ибо на военном совете негоже галдеть подобно гусыням. Русалка заявила, что мы ей надоели и вообще мешаем огурчики засаливать. Иов забросил свой натюрморт и начал делать наброски присутствующих. Древни тихонечко обсуждали тонкости импровизации в диком лесу. Еще одни непризнанные таланты на мою голову!
Удивительно, но в поднявшемся шуме я расслышала голос Листика:
— Иди уже. Только учти, что к Черной башне обычными тропками долго добираться.
— А как же Захарий?
Домовой немного помялся, а потом буркнул невпопад:
— Он волкодлак.
Как будто это хоть что-нибудь объясняло!
Я призвала ступу и направила ее вверх. Где-то в тумане должны были находиться так необходимые мне ворота. Если повезет, я доберусь к убежищу принцессы раньше страшного черного волка.
* * *Психика ее высочества оказалась такой же крепкой, как и руки. К моему прибытию она успела выбросить из окна башни стул, тумбочку и не пойми какое количество стеклянной посуды. Вряд ли хоть один из снарядов достиг цели, однако настроение несчастному Захарию испортил. Волкодлак метался у подножия башни, пытаясь угомонить разбушевавшуюся деву.
— Ваше высочество, успокойтесь, я с вами только поговорить хочу!
— Убирайся, монстрятина блохастая!
В волкодлака полетела ваза. Ударившись об обломки тумбочки, она разлетелась мелкими осколками.
— Ваше высочество, прекратите хулиганить! Эти вещи немалых денег стоят!
— А мне плевать! Я в гостях! — В руке Миллисандры блеснула связка ложек и вилок. Причем, скорее всего, серебряных. Конечно, вероятность, что она ранит ими Захария, была ничтожна, но я не собиралась проверять.
— Миллисандра, мусор будешь убирать сама! — прокричала я.
Принцесса задрала голову и увидела меня.
— Элли, где тебя носило? Меня тут съесть пытаются!
— Да я и не допр-рыгнул бы! — обиженно оскалился волкодлак.
— А вдруг ты по стенам лазить умеешь?
Захарий задумчиво приподнял лапу, посмотрел на нее так, словно видел впервые, затем перевел недоуменный взгляд на принцессу.
— Ага! Так и знала! Он сомневается! — торжествующе воскликнула Миллисандра.
— Да, сомневаюсь! В том, что нам стоит с нею связываться… — Захарий хмуро уставился на меня.
— Что, если бы я спала, а он забрался ко мне в комнату?
— Тогда бы тумбочка из красного дерева и резной стул остались бы целы. — Волкодлак потыкал лапой в мягкое сиденье. Со стороны казалось, что ему и впрямь жалко испорченную мебель.
— Да что вы прицепились к этому старью! Подумаешь, немного подправила интерьер башни. Зато места больше стало, — добавила Миллисандра уже не так уверенно. До нее наконец дошло, что за выходку могут и счет выставить.
— Я отказываюсь устраивать этой невоспитанной нахалке личную жизнь. — Захарий демонстративно повернулся
