Сила тоненьким ручейком медленно вытекала из меня, а вместе с ней уходила и жизнь. Звуки, голоса отдалились и постепенно исчезли совсем. Остался только стук сердца, который эхом отдавался в висках. Слабые неровные удары – и короткие, жадные глотки воздуха между ними. Сердце билось все слабее, все тише… Пока не остановилось совсем.
Эпилог
За окном темнело. В старом саду, который в этот закатный час казался вековым лесом, пахло недавно отшумевшим ливнем и поздними цветами. В небе уже разгорались первые звезды, но от мягко поблескивающих стен и зависших под потолком магических ламп в кабинете было светло как днем.
Сидящий за письменным столом мужчина устало потер лоб, откинулся на спинку кресла и захлопнул книгу, в которой за мгновение до этого что-то писал. «Даэ Савард Крэаз бварэсс» – значилось на темной кожаной обложке. «Дневник советника Саварда Крэаза»…
Несколько минут он сосредоточенно о чем-то размышлял, рассматривая выпуклые золотистые буквы и барабаня пальцами по столу, потом нетерпеливым жестом убрал от лица волосы и отодвинул книгу в сторону. Положил на ее место тоненькую тетрадку, решительно открыл и начал быстро выводить на пустом белом листе:
«Анаш далхар…» «Моим сыновьям, с непременным условием, что рукопись эту они сохранят втайне от сестер».
«В жизни каждого мужчины наступает момент, когда он встречает предназначенную ему женщину. Так должно быть. Так есть. Но так было не всегда…»
Остановился, непроизвольно сжимая свободной рукой край стола.
Вспоминая…
Он давно забыл настоящую Кателлину Эктар. Память сохранила лишь отдельные незначительные штрихи. Испуганное дрожащее существо… липкий безграничный ужас, которым пропиталась его спальня… собственное подогретое вином и воздержанием алчное вожделение. Перед ним стояла не какая-нибудь простолюдинка – сирра – и навязчиво, откровенно предлагала себя. Да, она смертельно боялась, но продолжала упрямо настаивать на своем. Робкие неумелые поцелуи окончательно возбудили его, смели внутренние сомнения, и он повалил ее на кровать, подмяв под себя напряженно-покорное тело.
В какой момент все изменилось? Сейчас он мог сказать совершенно четко. Это тогда он ничего не понял, а теперь с точностью до мгновения знал, когда в его жизни появилась Кэти. Когда губы лежавшей под ним женщины сделались не просто сладкими – умопомрачительно сладостными… Когда он начал пить ее дыхание, судорожно втягивал его, глотал… и никак не мог напиться. Когда захотелось не просто снять напряжение, сбросить излишки силы, а отдать все – в уверенности, что взамен обретет намного больше.
Она не принадлежала ему по закону, не проходила ритуала, и он сдержался, не стал выплескивать накопленную энергию – представлял, чем все для нее закончится. Но и без этого получил такое удовольствие, какого никогда не испытывал ни с одной наложницей. Впрочем, на следующее утро, поразмыслив на трезвую голову, решил, что девушка здесь ни при чем – просто первая в его жизни сирра. Райс объяснял, что с ними все иначе, не так, как с простолюдинками. Скоро у него появится наида, и все повторится. Нет, будет лучше. Арвит привез на День выбора воспитанницу, она необыкновенно хороша, не то что это бледное недоразумение…
Мужчина выдохнул и снова склонился над тетрадным листом.
«Есть поступки, за которые мне до сих пор стыдно, но вы должны знать о них, чтобы избежать тех же ошибок».
Строки ровно ложились на бумагу, а он продолжал вспоминать…
Встреча перед самой помолвкой. Тогда его все раздражало. Он подозревал Эктара в хитрой многоходовой интриге, негодовал, что Катэль позволила втянуть себя в грязные планы Ритана. Надеются, что он сжалится над умирающей и введет в свой дом эту расчетливую девицу? Собираются им манипулировать? Не выйдет. Досадовал, свирепел и… никак не мог отделаться от желания ее увидеть. Так и не сумел забыть ощущение шелковистой кожи под пальцами, нежность подрагивающего под его напором рта, вкус поцелуя.
Не выдержал, пришел… Что-то презрительно цедил, обвинял, требовал признаний, а сам не выпускал Кэти из объятий, опьяненный упоительным ароматом и таким манящим теплом. А потом прикоснулся к губам, и его точно молнией пробило. В паху стало тяжело и горячо, а кровать в этой убогой комнатушке показалась самым подходящим местом, чтобы овладеть девушкой. Взять ее немедленно, сейчас… Он тогда практически сбежал, чтобы не поддаться искушению.
«Я чуть не упустил свою судьбу. Екатерина Уварова – так ее звали, но в ту пору я этого еще не знал».
Помолвка… Он не успокоился, пока среди всех присутствующих в зале не отыскал взглядом маленькую худенькую фигурку, и страшно на себя разозлился, когда понял это. Танец Эоноры, влечение, которое почувствовал к невероятно красивой воспитаннице Арвита, обрадовали, принесли странное удовлетворение. Слава Горту, наконец-то он забудет все, что случилось прошлой ночью. А поцелуй в саду окончательно убедил – все идет так, как надо, он сделал верный выбор.
Он до мельчайших подробностей помнил, что произошло потом, когда церемония дарения продолжилась… Вот Кэти, пошатываясь, вышла вперед… судорожно сглотнула, подняла глаза и, глядя сквозь него, начала говорить. Он слышал слова, но не понимал их смысла, да это и не было важно. Наклонившись вперед, как одержимый, вбирал в себя невероятно чистую, живительную энергию, которую буквально выплескивала девушка, купался в ней, впитывал каждой клеточкой. Именно тогда он осознал ясно и предельно отчетливо – эта девушка принадлежит ему. Никому больше. «Моя», – билось в висках. С трудом заставил себя медленно выйти из зала, когда хотелось выбежать, и чуть не убил мерзавца Дорста, который собирался присвоить его наиду…
«На свете есть лишь одна посланная тебе судьбой женщина, и когда ты находишь ее, понимаешь, что до этого и не жил вовсе…»
Первая ночь – невероятная, сумасшедшая… Их обнаженные тела, руки, губы… Мгновения, полные всепоглощающей, какой-то дикой страсти. Как он хотел тогда остаться! Заснуть, обнимая теплое податливое тело, ни на миг не разжимать рук. Проснуться и смотреть, как в сонных голубых глазах отражается рассвет, а вместе с ним и весь мир. Но он поступил, как предписано правилами. А затем считал часы до новой встречи. И до следующей… И…
Он приручал ее, как маленького дикого зверька, и сам незаметно привыкал, накрепко срастался, пропитывался ею, начинал дышать с нею в такт.
Ее неожиданные – порой смешные, порой трогательные – просьбы, которые так умиляли. Неспешные разговоры. Прогулки в Эрто Аэрэ и Хардаисе, короткие свидания в Соот Мирне, даже эту нелепую булку из нарской лавчонки – он помнил все. Особенно то, как два раза чуть не лишился этой женщины.
Страх, отчаяние, безумная надежда, ярость… Молитвы – Горту, Ариву, Лиос, кому угодно… Изучающее прикосновение чужой силы и дальнее эхо: «Ты
