– Гаврилов, пропусти нас, пожалуйста, – приказал Сергеев.
– Вы милицию вызвали, Сергей Сергеевич?! – спросил санитар, настолько очевидно этим изумленный, что не встал со стула, а подвинулся вместе с ним в сторону, освобождая подступ к двери.
– Нас никто не вызвал, – вступилась Лиза за Сергеева. – Мы тут случайно оказались.
– Мимо шли да и заглянули на огонек, – поддакнул Комаров, слегка сдвигая стул с санитаром в сторону, чтобы в дверь можно было войти, а не протиснуться.
Люди в пижамах, немедленно просветлев лицами, ринулись было к двери, однако Сергеев остановил их усталым жестом:
– Туалет на втором этаже работает, товарищи. Всем было объявлено!
– Там женский, – стыдливо прошептал один из больных, малорослый и тщедушный, как мальчик, но со старческим морщинистым лицом.
– Да какая разница? – пожал могучими плечами Гаврилов. – У нас все равны.
– Лихо! – проворчал Комаров, входя в туалет, сразу зажимая нос и гундосо вопрошая: – Противогазы имеются? Ох, напущу я на вас санэпидстанцию!
Сергеев снова лязгнул зубами, а Лиза подумала, что Комаров, конечно, прав. Чтобы в больнице стояла такая вонища-грязища?!
– Позовите Чернышову, пусть уберется, если у самого соображения не хватает, – рявкнул Сергеев. – Прекрасно знаете, что уборка должна производиться дважды или даже трижды в день!
«Чернышову!» – мысленно отметила Лиза и перехватила быстрый взгляд Комарова. В самом деле, вызов отменила та самая фельдшер, которая приезжала за Тополевым с Сергеевым. Хотя это неважно, конечно.
– Так Алевтину отправила по каким-то делам Людмила Павловна, а все прочие при делах: полдник развозят, – объяснил Гаврилов.
«Уже пять, – спохватилась Лиза. – День прошел – даже не заметила!»
Очередной быстрый взгляд Комарова напомнил ей, что они совершенно забыли про обед, не то что про полдник, а ее быстрый взгляд напомнил, что она его с собой вообще-то не звала и к никаким жертвам не принуждала. Потом достала из кармана платок, хранивший аромат польских духов «Быть может», любимых еще с институтских времен, и уткнула в него нос.
Вошла в туалет и сразу увидела в углу, противоположном замызганным писсуарам, несколько досок, наваленных одна на другую.
– Вот, – с отвращением проговорил Сергеев. – Там прогнили и провалились доски. Этого никто не заметил, кроме Тополева. Он ночью расширил проем, спустился в старый заброшенный подвал и сбежал еще до подъема.
– Как же он на улицу попал, у вас же забор вон какой… – изумился Комаров.
– Представления не имею, подозреваю, где-то под этим забором пролез, но мы пока не нашли где.
– Похоже, не больно-то искали, – проворчал себе под нос Комаров.
– Таким образом сбежал Тополев в первый раз? – уточнила Лиза.
– В первый, – мрачно кивнул Сергеев.
– А во второй как? Неужели пол не починили?
– Починили, но, оказывается, некачественно. Тополев оторвал доски и снова выбрался тем же путем.
– Ну вы даете, ребята, – простонал Комаров, выскакивая из вонючего туалета и волоча Лизу за собой. – Фантастика! В самом деле, хотя бы забейте двери, пока все пациенты не разбежались!
– Вот и я говорю, – поддержал Гаврилов, но на него никто не обратил внимания.
Лиза, Комаров, Сергеев отошли в другой конец коридора и немного отдышались. В свой кабинет Сергеев их больше не приглашал.
– Приедет главный – пусть сам распорядится, – буркнул Сергеев. – А то он терпеть не может инициативы. Называет ее самоуправством.
– Насколько мне известно, ваш главврач появится только завтра, а сегодня он до вечера на конференции, – усмехнулся Комаров. – Вы санитара ночевать под дверью заставите или своим телом будете амбразуру закрывать?
– Что вы себе позволяете?! – взвился Сергеев.
– Зато вы себе вообще ничего не позволяете, – спокойно парировал Комаров. – Например, работать как положено. Если вы думаете, что я на вас не только санэпидстанцию не напущу, но и пару-тройку других комиссий, чтобы вас как следует прищучили за халатность и наплевательское отношение к работе, то вы идеалист. Понятно?
– Еще надо уточнить, сколько народу у вас до Тополева сбежало тем же путем! – подхватила Лиза.
– Никому и в голову не приходило подгнившие доски приподнять! Ему первому! – огрызнулся Сергеев.
– Да, в очередной раз убеждаюсь, что зря вы его тупым считали! – снова не удержалась, чтобы не съехидничать, Лиза.
– Это кто тупой? Тополев? – закричал со своего стула Гаврилов, который, видимо, обладал исключительным слухом. – Вы что, с ума сошли? Он хоть и псих, а по мозгам – сущий Вольф Мессинг. Бывало, только подумаешь, что спина болит, а он уж говорит: попроси, Гаврилов, у Алевтины Федоровны шерстяной платок, он у нее из собачьей шерсти связан, сразу полегчает! Или только задумаешься, как заначку от жены спрятать, а Тополев тут как тут: в бардачке пластырем кверху прикрепи да устрой там не бардачок, а сущий бардак.
Лиза, Комаров и Сергеев слушали санитара буквально с открытыми ртами.
– Это даже не фантастика, это какой-то психдом! – пробормотал Комаров, и они с Лизой вдруг начали хохотать.
Гаврилов тоже захихикал было, но, перехватив бешеный взгляд Сергеева, мигом заткнулся.
– Рад, что доставил вам столько приятных минут, – процедил Сергеев. – Вы закончили свой осмотр? Тогда, извините, я займусь больными.
– Насколько я понимаю, у них сейчас полдник, – успокоила Лиза. – А у меня осталось всего несколько вопросов. Известны ли вам какие-то родственники Тополева? Его домашний адрес, адрес прописки?
– Отец его умер, вот все, что я знаю, – ответил Сергеев. – Адрес должен быть в истории болезни.
– Принесите, пожалуйста, – попросила Лиза.
– Подождите, – нехотя сказал Сергеев и пошел куда-то по коридору. Минуя Гаврилова, что-то ему шепнул. Тот встал, взял стул и сунул его ножку в ручку двери. Потом подошел к Комарову и Лизе и уставился на них во все глаза.
– Видать, начальник велел за нами приглядывать, – сказал Комаров. – Фантастика!
– Все это было бы смешно, – пробормотала Лиза. – Интересно, чего он боялся? Что мы взломаем его кабинет или исследуем пути отхода Тополева эмпирическим путем?
– Кстати, не вредно было бы, – хихикнул Комаров. – Даже если теперь вдруг возникнет сюжет с доктором Равино, мы знаем, как бежать!
Они только начали хохотать снова, как из-за угла вывернулся Сергеев с папкой в руках.
– Сразу предупреждаю, если захотите ее изъять, вам понадобится письменное разрешение! – заявил он, взмахом снимая Гаврилова с «поста». Тот вернулся к туалету, вытащил ножку стула из дверной ручки и снова на него уселся.
– Спасибо за подсказку, – кивнула Лиза, – но пока меня интересует только место рождения и адрес Тополева.
Оказывается, Тополев Иван Иванович родился в 1958 году в Николаевске-на-Амуре, прописан был по адресу: Хабаровск, улица Истомина, 94, квартира 2.
– Известное местечко! – воскликнул Комаров. – В позапрошлом летом – ты тогда в отпуске была, Лиза, – там в сарае сгорел один дембель. Напился вусмерть и заснул с папироской в сарае. Он умудрился привезти с собой изрядный запас патронов. Фейерверк устроил такой, что народ решил – война началась. В соседней пятиэтажке стекла сыпались, что говорить об этой деревянной халабуде? Пожарные еле-еле от огня ее отстояли. Я тогда работал с соседями
