гадалка.
– Тем, что у меня шеф… – понурив голову, заключил Семен Семеныч.
– О боже! – откинув голову, тихо сказала гадалка. – Как это знакомо…
– Знакомо, – усмехнулся Три Семерки. – Да это не человек, это зверь! Машина! Агрегат! У-и-у-а… – не договорил он, не найдя подходящего слова.
– Странно, мне он всегда казался душкой, – с явной иронией в голосе заметила Милославская, вспомнив, как шеф Руденко пытался однажды за ней ухаживать.
– Да это волк в овечьей шкуре! – разгоряченно крикнул Руденко, начиная краснеть от негодования.
– Ладно, ладно, успокойся, – прервала его гадалка. Знаю я, какой он…. Наслышана уже.
– Нет, ты не знаешь, – беспомощно протянул Три Семерки. – Ты даже представить себе не можешь! На этот раз он превзошел все наши самые жуткие опасения: грозится всех поувольнять, если не раскроем дело, – пожаловался Семен Семеныч.
– Ого! И насколько это возможно? – с улыбкой спросила Милославская. – Разве это в первый раз, а, Сема? – утешила она Руденко, слегка приобняв его.
– Так он не орал никогда, я тебе говорю! – стряхнув руку подруги, раздраженно заметил Руденко и снова вытер пот.
– Видать, не обычный человек, этот убиенный… – ухмыльнувшись, предположила гадалка.
– Кладоискатель какой-то, что ли… – поморщившись, сказал Три Семерки.
– Кто-о?!
– Да активный деятель из клуба кладоискателей, черт бы его побрал!
– Какого еще клуба? – всерьез заинтересовалась Милославская.
– Ну у вокзала, не знаешь, что ли? «Деньга», по-моему, называется.
– «Монета», может быть?
– Ну «Монета», какая разница.
– Разницы никакой, – задумчиво проговорила Яна, вспоминая вывеску на двухэтажном старом особняке, мимо которого она довольно часто проезжала до своего переселения в Агафоновку.
Яна была всерьез удивлена словами Руденко. Само название «Монета» на самом деле было ей знакомо, но что под ним функционирует клуб кладоискателей, и что такой вообще возможен в двадцать первом веке, она и представить себе не могла.
– И как ты считаешь, они правда клады находили или только искали? – спросила она Семена Семеныча.
– Кто их знает. Хотя, наверное, находили. Иконки там всякие, посуду, может, старинную…
– Иная иконка дороже сундука с золотом стоит, – с усмешкой сказала гадалка.
– Бывает, – пожав плечами, сказал Руденко.
– Наверное, кладоискатель не бедный был? – спросила Яна.
– Наверное, раз шеф так о нем печется.
– Может, ему вознаграждение хорошее пообещали?
– Может и пообещали, а может, и сразу дали, – безрадостно ответил Три Семерки. – Только нам-то от этого что? Дерет три шкуры! А мы разве виноваты в чем, если улики пока не найдены?
– А шеф ваш того, сам на сокровищах случайно помешан не был? – прищурившись, спросила Милославская.
– Не-е, такого не замечали, – Руденко замотал головой.
Яна замолчала. Она вдруг невольно вспомнила кувшин с монетами, привидевшийся ей во время гадания. Может быть, о неприятности, огорчившей сейчас ее друга, всего-навсего и предупреждали ее карты?
Милославская прочь отогнала последнюю мысль, не желая думать сейчас о том, что начинало угнетать ее еще больше. Она встала и пригласила Руденко к столу.
– Я не голоден, – ответил тот.
– Что-о? Что я слышу? Не верю своим ушам! – гадалка расхохоталась. – Такое бывает?
– Как видишь. Ты ешь, а я рядом посижу.
– Да-а, – протянула Яна, покачивая головой, – видать, серьезную взбучку вам босс устроил. Тут не простую пищу, а что-нибудь покрепче принимать надо, – она лукаво глянула на Семена Семеныча.
– А у тебя есть? – вкрадчиво спросил он, оживившись.
– Водка.
– А, была не была! – махнув рукой, воскликнул Семен Семеныч и встал со своего места. – Наливай. Машину завтра со станции заберу.
Приятели прошли на кухню. Милославская открыла холодильник и достала непочатую бутылку «Гжелки».
– Только немного, – нравоучительно сказала она, ставя ее на стол.
– Не понимаешь ты ничего, мне сейчас нужна «скорая помощь» в неограниченном количестве! – возразил Три Семерки.
– Разве это помощь? Помощь заключается в реальных действиях. А это противодействие всякому действию! – Яна положила перед Руденко палку колбасы и нож, предлагая ему таким образом поучаствовать в сервировке стола.
– Какая ты умная! – саркастично заметил тот. – И что же ты предлагаешь?
– Берусь помочь другу, – пожав плечами, сказала Милославская и подала Руденко блюдце с нарезанным лимоном и две маленькие рюмочки.
– Яна! Неужели? – радостно воскликнул Три Семерки. – А как же твое дело?…
– Буду работать параллельно, – вздохнув, сказала она, накладывая в тарелку болгарский салат.
– Хм, ты чудо, – расплывшись в улыбке, сказал Руденко. Он наполнил рюмки, не дожидаясь Яну, опрокинул свою, закусил лимоном, а потом одновременно задумчиво и деловито проговорил: – Но ведь я не очень верю в твои методы…
ГЛАВА 20
Было уже далеко за полночь. За окном монотонно голосил сверчок. Джемма дремала, растянувшись у ног своей хозяйки.
Яна давно уже проводила Руденко, договорившись с ним начать совместную работу утром следующего дня. Она посадила его еле живого в такси – увещевания гадалки не пить много на него не подействовали – и вернулась домой. Ей пришлось долго оправдываться перед Маргаритой Ивановной, которой она позвонила сразу же по возвращении. Та ужасно переживала, не дождавшись в привычный час ни мужа, ни хотя бы его звонка, и на Янино виноватое сообщение о том, что Семен Семеныч вернется домой «не совсем трезвым», ответила весьма холодно.
Милославская не стала объяснять, пытаясь втолковать, что «у них» с Семеном Семенычем был серьезный повод. Она знала, что Руденко и сам это сделает, как только придет в себя, а любящая Маргарита Ивановна его поймет, во все поверит и обоих их простит. Вежливо попрощавшись, гадалка просто положила трубку.
Теперь она одна сидела в кресле, невольно наблюдала за перемещающейся секундной стрелкой и думала, с чего ей начать завтрашний день. Взгляд ее нечаянно упал на до боли знакомую колоду…
Легкий туман затмил сознание Милославской. С каждой минутой он становился все гуще и гуще, и вскоре она уже была в том состоянии, в каком обычно ее посещали видения.
Яна не чувствовала ни рук, ни ног, ни остального своего тела. Вряд ли она в тот момент вообще сознавала, что сама она, Яна Борисовна Милославская, вообще существует. Карты вырвали ее из реальности, унеся в неподвластные человеческому сознанию миры и заставив полностью раствориться в них. Она не слышала теперь ни сверчков, ни шороха листвы и травы, доносящихся из окна, ни убаюкивающего тиканья часов, ни бдительного сопенья Джеммы, которая до смерти хотела спать, но бросить хозяйку один на один с потусторонними силами ни за что бы не согласилась.
Отзвонившись супруге Руденко, гадалка перемыла посуду и полы, вернула на кухне все на свои места, сделала генеральное сквозное проветривание, а чуть позже освежила воздух хвойным спреем, потому что даже добросовестное проветривание не смогло ей помочь полностью справиться с отвратительным запахом, установившимся после их с Семеном Семенычем застолья.
Прильнув рукой к карте и втянув ноздрями всегда нравившийся ей запах хвои, Милославская
