Она приготовилась к видениям, но их не последовало. Зато она почувствовала запах морской воды и ощутила во рту солоноватый привкус. Но ее намерения оказались достаточно прозрачны: рана дрогнула у нее под пальцами, Али задрожал и слабо застонал.
– Создатель… – прошептал Джамшид. – Это невероятно.
– Держи его крепко, – предупредила она. – Я не закончила.
Она подняла руки. Рана начала затягиваться, но его плоть была все еще нездорового оттенка и пористой. Она легонько коснулась его кожи, и на поверхность выступила пенистая черная кровь, как если бы она сжала мокрую губку. Нари закрыла глаза и повторила процесс, но ничего не изменилось.
Хотя в спальне было прохладно, с нее градом валил пот, и даже пальцы взмокли. Вытерев руки об одежду, она приступила к другим ранам, и соленый вкус во рту стал более отчетливым. Али не открывал глаз, но сердцебиение под ее пальцами стабилизировалось. Он сделал судорожный вдох, и Нари села на корточки, чтобы оценить наполовину проделанную работу.
Что-то было не так. Может, дело в железе? Пока они путешествовали, Дара как-то обмолвился, что железо может сильно покалечить чистокровного джинна.
Я могу наложить швы. Они тренировались с Низрин, используя серебряную нить, заколдованную какими-то чарами. Эта нить обладала заживляющим действием, так что имело смысл попытаться. Нари не думала, что Али сейчас резко станет хуже и он умрет за те несколько минут, которые ей понадобятся, чтобы принести все необходимое из лазарета. Но это все равно была лишь догадка. Откуда ей было знать, что его органы уже не уничтожены и не растекаются по всему телу?
Али пробормотал что-то по-гезирийски и медленно разлепил веки. Его серые глаза непонимающе округлились, когда он увидел вокруг себя незнакомое помещение. Он попытался сесть, но только протяжно охнул от боли.
– Не шевелись, – предупредила она. – Ты был ранен.
– Я…
Его голос звучал сипло, и потом его взгляд упал на нож. Его лицо перекосилось и приняло опустошенное выражение.
– А…
– Али. – Она прикоснулась к его щеке. – Мне нужно сходить в лазарет за инструментами, хорошо? Побудь здесь с Джамшидом.
Джамшид был не очень доволен, но кивнул, и она выскользнула на улицу.
В лазарете было тихо. Пациенты, которых она еще не успела убить, спали, Низрин не вернется до утра. Нари поставила горшок с водой на горящие угли в костровой яме и достала серебряную нить заодно с иголками, старательно обходя взглядом опустевшую кровать шейха.
Когда вода закипела, она добавила в нее ложку вязкой смолы, немного меда и соли, следуя фармацевтическому рецепту, которому научила ее Низрин. После минутного колебания она раскрошила в смесь горошину готового опиума. Зашивать Али будет проще, если ему не будет больно.
В голове вихрем кружились вопросы. Зачем Али понадобилось скрывать попытку покушения на свою жизнь? Удивительно, что не сам король заявился в лазарет, требуя самого первоклассного лечения для своего сына, в то время как Королевская гвардия рыскала бы по улицам города, срывала двери с петель и арестовывала шафитов в попытке поймать заговорщиков.
Может, он как раз поэтому и хочет сохранить все в тайне? Известно, что Али питал к шафитам теплые чувства. Впрочем, не то чтобы она жаловалась. Всего несколько часов назад она тряслась от страха, как бы Гасан не покарал ее за случайное убийство шейха. А теперь в ее спальне отлеживался его младший – и, если верить дошедшим до нее слухам, любимый – сын, и его жизнь была всецело в ее руках.
Подхватив инструменты и отвар, Нари сунула под мышку медный кувшин с водой и побежала обратно в свои покои. Она открыла дверь и обнаружила Али в том же самом положении, как когда она уходила. Джамшид вышагивал вокруг кровати и, вероятно, жалел о стечении обстоятельств, которые привели его сюда.
Когда она вошла, он поднял голову и подскочил к ней, чтобы забрать из рук поднос с инструментами. Она кивнула на столик у камина.
Джамшид поставил поднос.
– Я позову его брата, – прошептал он на дивастийском.
Нари взглянула на Али. Принц был весь в крови. В состоянии шока он шарил дрожащими руками по перепачканным простыням.
– Уверен, что это хорошая идея?
– Уж лучше так, чем двоих Дэвов поймают с поличным, пока они заметают следы покушения на жизнь принца.
Логично.
– Только быстро.
Джамшид ушел, и Нари вернулась к постели Али.
– Али? Али, – повторила она, не получив ответа. Он вздрогнул, и она потянулась к нему. – Пойдем к огню. Мне нужен хороший свет.
Он кивнул, но не пошевелился.
– Пойдем, – попросила она мягко, поднимая его на ноги.
Он протяжно зашипел от боли и обхватил рукой живот.
Она усадила его на диван и дала в руки горячую чашку.
– Пей.
Нари подтащила столик и разложила на нем нить и иголки, потом пошла в хаммам, откуда вернулась со стопкой полотенец. К этому моменту Али отставил отвар в сторону и глотал воду прямо из кувшина. С гулким стуком он поставил опустевший кувшин на стол.
Нари изогнула бровь.
– Пить захотелось?
Он кивнул.
– Извини. Увидел кувшин и… – у него был слегка обалдевший вид, и Нари не понимала, от опиума это или от травмы. – Я не мог остановиться.
– У тебя в организме, наверное, не осталось ни капли жидкости, – ответила она.
Сев на диван, она вдела нитку в иголку. Али до сих пор держался за бок.
– Убери руку, – попросила она и сама потянулась к нему, когда он не послушался. – Мне нужно… – она осеклась. Кровь на правой руке Али была не черной.
Она была темного алого цвета – кровь шафита. И ее было много.
У нее перехватило дыхание.
– Я так понимаю, нападающему не удалось уйти.
Али уставился на собственную руку.
– Нет, – тихо проговорил он. – Не удалось. – Он поднял голову. – Я приказал Джамшиду сбросить его в озеро… – Его голос доносился издалека, как будто он удивлялся какому-то диковинному факту, не имеющему отношения к нему лично, но его взгляд был мутным от мучений. – Я… я даже не уверен, что он был мертв.
Пальцы Нари задрожали на иголке. «В Дэвабаде, если Кахтани отдает приказ, ты его исполняешь».
– Допей отвар, Али. Ты сразу почувствуешь себя лучше, и все пройдет намного легче.
Он даже не отреагировал, когда она начала зашивать его. Она внимательно следила за точностью каждого своего движения – она не могла позволить себе ошибиться.
Несколько минут она работала молча, дожидаясь, пока опиум возымеет полный эффект, и наконец спросила:
– Почему?
Али отставил чашку – точнее, он попытался, но чашка выпала у него из рук.
– Что почему?
– Почему ты скрываешь, что тебя хотели убить?
Он замотал головой.
– Я не могу тебе сказать.
– Брось. Не жди, что я вылечу твои раны, так и не узнав, что случилось. Я же умру от любопытства. Мне придется сочинить какую-нибудь похабную историю.
Нари старалась говорить шутливым тоном
