Шесть врат для шести племен, догадалась она. И седьмые, ведущие на общий базар. Дара подтолкнул ее к воротам на противоположной стороне площади. Врата Дэв были выкрашены бледно-голубой краской и подпирались двумя латунными статуями крылатых львов. Там одиноко стоял Гезири-привратник, который, вооружившись медной косой, пытался урегулировать поток встревоженных джиннов, гурьбой поваливших в ворота.
Когда Нари проходила мимо фонтана, она краем уха услышала чью-то злую тираду:
– И какая награда ждет вас за верозаступничество? За помощь нуждающимся и угнетенным? Смерть! Мучительная смерть, в то время как наш король прятался за спиной своего огнепоклоняющегося визиря!
Джинн, одетый в грязно-коричневый кафтан и белый тюрбан в пятнах пота, забрался на верхушку фонтана и надрывался перед растущей внизу толпой. Он гневно ткнул пальцем в сторону Врат Дэв.
– Смотрите, братья! – прокричал он. – Даже теперь они остаются фаворитами, и солдаты самого короля охраняют их! И это после того, как они похитили невинную невесту из постели ее верующего супруга! Единственным преступлением этой женщины стало то, что она бросила суеверный культ своей семьи. Разве это справедливо?
Очередь, выстроившаяся к сектору Дэвов, выросла и уже почти доставала до фонтана. Две группы теперь стояли на расстоянии пары шагов и бросали друг на друга косые взгляды. Нари увидела, как один юноша из Дэвов с негодующим видом обернулся.
– Да, справедливо! – громко возразил юноша. – Это наш город. Так почему бы вам не оставить наших женщин нам и не вернуться в ту дыру человеческого мира, откуда вы взяли свою грязную кровь?
– Грязную кровь? – переспросил джинн у фонтана. Он взобрался на ступеньку повыше, чтобы его было лучше видно из толпы. – Так я, по-твоему, грязная кровь? – не дожидаясь ответа, он вынул из-за пояса длинный нож и провел им по запястью. Несколько джиннов ахнули при виде темной крови, которая шипела, капая на землю. – Это что, похоже на грязь? Я прошел завесу. Я такой же джинн, как и ты.
Но Дэв не собирался сдаваться. Напротив, он подошел к фонтану с нескрываемой ненавистью во взгляде.
– Это мерзкое человеческое слово ничего для меня не значит, – процедил он. – Это Дэвабад. Тем, кто зовет себя джиннами, здесь не место. Равно как и их шафитскому отродью.
Нари прижалась к Даре.
– У тебя появился единомышленник, – пробормотала она мрачно.
Он нахмурился, но ничего не ответил.
– Ваш народ – язва нашей расы! – кричал шафит. – Сборище дегенеративных рабовладельцев, до сих пор преклоняющееся перед семьей убийц и кровосмесителей!
Дара зашипел, и его пальцы на ее запястье погорячели.
– Не надо, – прошептала Нари. – Продолжай идти дальше.
Но оскорбление явно задело Дэвов, еще остававшихся на площади. Некоторые стали разворачиваться к фонтану. Седой старик с вызовом вскинул железную палицу.
– Нахиды были избраны Сулейманом! А Кахтани – рядовые Гезири, пескоплавы, грязные варвары, балакающие на змеином языке!
Шафит начал возражать, но осекся и приложил к уху ладонь.
– Вы это слышите?
Он ухмыльнулся, и толпа стихла. Вдали, со стороны базара доносилось какое-то пение. Земля задрожала под топотом марширующих колонн.
Шафит захохотал, а Дэвы стали нервно пятиться назад. Одного военного отряда хватило, чтобы заставить их дать задний ход.
– Бегите! Жмитесь к своим огненным купелям и молитесь, чтобы ваши мертвые Нахиды пришли и спасли вас!
На площадь высыпало еще больше народу. Лица пылали гневом. Сабли были не у многих, но Нари заметила тревожно большое количество джиннов, вооруженых кухонными ножами и фрагментами мебели.
– Настал день расплаты! – кричал шафит. – Мы будем громить ваши дома, пока не найдем девушку! Пока не найдем и не освободим каждого верующего раба, которого прячете вы, безбожники!
Нари и Дара прошли через ворота последними. Дара проследил, чтобы она миновала латунных львов, и повернулся накричать на привратника.
– Ты их не слышишь? – Он указал на растущую толпу. – Закрывай ворота!
– Не могу, – ответил солдат. Он выглядел совсем молодо: вместо бороды на его лице виднелся лишь черный пушок. – Ворота никогда не закрываются. Таков закон. Подкрепление уже в пути. – Он нервно сглотнул, вцепившись за косу. – Совершенно не о чем беспокоиться.
Нари не купилась на его напускной оптимизм, потому что чем громче слышалось пение, тем шире становились серые глаза привратника. Она не слышала подстрекателя за криками толпы, зато видела, как он жестами дает указания столпившимся внизу. Он гневно указал на Врата Дэв, и шафиты подняли рев.
У Нари душа ушла в пятки. Дэвы, мужчины и женщины, млад и стар, мчались по опрятным улицам и прятались за дверьми красивых каменных домов. Дюжина джиннов оперативно запечатывали двери и окна. Их голые руки раскалились докрасна, как кузнечный молот. Но они успели разделаться только с половиной зданий на улице, а толпа уже приближалась. Где-то дальше по улице плакал маленький ребенок, пока его мать отчаянно колотила в закрытую дверь.
Лицо Дары ожесточилось. Нари не смогла ему помешать, когда он выхватил пику у Гезири-солдата и повалил его на землю.
– Бесполезная шавка.
Дара вполсилы дернул двери ворот, но те не поддались, и тогда он вздохнул, скорее раздосадованно, чем встревоженно, и повернулся к бунтовщикам.
Нари запаниковала.
– Дара, может, не надо…
Он пропустил ее слова мимо ушей и зашагал через площадь к толпе, покручивая косу в руках, как будто обвыкаясь с весом оружия. Теперь, когда все Дэвы попрятались за воротами, он был один – один против сотен. Публику такое зрелище, похоже, забавляло: Нари видела замешетельство на лицах и слышала смешки.
Шафит с усмешкой соскочил с фонтана.
– Не может быть! Неужто хоть у одного огнепоклонника нашлась капля мужества?
Дара заслонил глаза ладонью и махнул косой на шафитов.
– Вели этой швали расходиться. Сегодня никто не разгромит ни одного дэвского дома.
– У нас есть повод, – уперся шафит. – Твой народ похитил ренегатку.
– Идите домой, – повторил Дара.
Не дожидаясь их ответа, он развернулся к воротам. По одному из крылатых львов возле Нари прошла дрожь. Она вздрогнула и присмотрелась, но статуя была неподвижна.
– А не то что? – шафит пошел за Дарой.
Дара стоял спиной к толпе. Нари поймала на себе его взгляд. Он снял тюрбан, частично закрывавший его лицо, и стер грязь с татуировки.
– Иди назад, Нари. Я со всем разберусь.
– Разберешься? – переспросила Нари шепотом, хотя внутри у нее все сжималось от волнения. – Ты что, не слышал привратника? Скоро придут солдаты!
Он покачал головой.
– Но пока их здесь нет, а я за свою жизнь уже насмотрелся на то,
