– Он действительно осторожный и предусмотрительный, – усмехнулась шеосса. – Постарался отправить тебя в тот лес, где двадцать лет назад не было ни одного синего дуба. Это я их там посадила. И про нас тоже умышленно молчал, считается, что мы слышим мысли тех, кто, придя в лес, думает о нас.
– А на самом деле это не так? – проснулось мое любопытство.
– Не совсем. Если всех слушать, работать будет некогда. Но тебя я услышу, если дотронешься до дерева и позовешь.
– Но мне ведь больше помощь не положена? Ты говорила – если будет очень плохо, а я нарушила условие.
– Зато ты прошла десятое испытание, – легкомысленно отмахнулась Шейна.
– Как – прошла? – Я замерла, только теперь осознав, какую цену заплатила за доброе дело.
– Но если жалеешь… – Шеосса смотрела на меня испытующе, но я горько усмехнулась:
– Нет, не жалею. Уже успела понять, что не всегда в жизни получается так, как мечталось.
– А о чем ты мечтала? – Шейна вдруг забыла, как торопила меня еще несколько минут назад.
– О чем и все, – суховато ответила ей, рассказывать о рухнувших мечтах оказалось неожиданно больно. – Встретить своего единственного мужчину, открыть мастерскую, найти учениц, потом дети… ну, банально.
– Но все это вполне исполнимо, – мягко сказала шеосса, поднимаясь со скамьи. – Мы же договорились, что ты придешь через триста лет.
И исчезла, словно ее и не было.
Через минуту в шатре посветлело, понемногу начали выправляться склоненные ветви, но реже так и не стали. Я немного посомневалась и убрала заросли травы, скамью и шезлонг, оставив под спящим учеником только тонкий слой сена. Долго тут лежать ему не придется.
Магистры и в самом деле примчались как на пожар, даже Эдирес, у которого пару часов назад были где-то очень важные дела.
На несколько секунд застыли возле Витерса, потом уставились на меня.
– Ну как? – почему-то шепотом спросил Хаттерс.
– Он завтра сможет понемногу начинать ходить, – уверенно доложила в ответ, понимая, как много сейчас у них вопросов. – А я выбрала себе занятие. Буду целителем.
– Тогда тебе нужен хороший учитель, – моментально сориентировался Эдирес.
– Пока не вернется дед, попрошу быть учителем мастера Хаттерса. Шейна считает его хорошим целителем, – само пришло оптимальное решение.
– А откуда она знает, что я занимаюсь целительством? – искренне поразился магистр.
– Мне кажется, они знают все, – тихо озвучила я сделанное только что открытие, – и про всех.
Маги задумались и примолкли, но про Витерса не забыли. Окружили его, осторожно отогнули простыню и внимательно осмотрели ноги. Похоже, магистрам очень хотелось потрогать и помять плоды нашего с Шейной труда, но я бдительно следила и нахмурилась, едва Тобенс протянул к пациенту руку.
– Не нужно, – опередив меня, остановил его Хаттерс, завернул ученика и поднял в воздух так легко, как Нейлорс утром нес корзинку.
– До завтра, – попрощались старшие магистры и направились к ведущей на улицу калитке, а мы неторопливо пошли к дому.
Вернее, это я брела почти через силу, вдруг почувствовав себя неимоверно уставшей. Словно целый день подменяла в магазине Наташку, и покупатели шли сплошным потоком, не давая присесть.
– Я отнесу его в спальню, – предупредил Хаттерс, когда мы вошли в дом, – и приду.
– А нельзя его устроить на денек рядом с моей комнатой? Ему необходим присмотр. – Почему-то очень не хотелось, чтобы пронырливые ученики крутились возле моего первого пациента.
Пока еще мне самой не верилось, что его ноги, которые всего пару часов назад были просто туманом, уже такие же крепкие и надежные, как мои собственные. И упрямо прорастало в душе опасение, как бы кто-то неосторожный ненароком не испортил созданное мной чудо.
– Я устрою его в смежной со своей спальне, – понимающе улыбнулся Хаттерс, – и буду следить. Мне же ты доверяешь? И кроме того, тебе нужно отдохнуть.
– Надеюсь, это не из-за правил приличия? – как бы про себя проворчала я и на всякий случай добавила: – Шейна считает, что целитель не имеет права на такие предрассудки.
– Им можно все, – с легкой завистью согласился мой временный учитель.
– В нашем мире, – неотступно следуя за ним, не согласилась я, – пол врача давно не имеет значения, главное – профессионализм.
– Варья, я им завидую, – серьезно сообщил Хаттерс. – А мы зачастую вынуждены лечить молодых женщин под присмотром ревнивых мужей и бдительных компаньонок. Но женщина-целитель, осматривающая наедине раздетого мужчину, всегда будет предметом осуждения. Кстати, можно задать нескромный вопрос… откуда на Витерсе взялись такие странные штаны? Разве…
Учитель слегка запнулся, и я не сдержала смешок:
– Были на нем подштанники, если ты про них. Но слишком длинные. Чтобы не терять времени, я превратила их в шорты. У нас летом все мужчины в таких ходят, очень удобно. Впрочем, многие девушки – тоже.
– Хотелось бы посмотреть, – словно в шутку буркнул магистр, бережно опуская ученика на постель, и изучающе глянул на меня: – Значит, у тебя способность к созиданию?
– Да, – призналась я и направилась к двери. – Если есть магия, могу создать любую вещь, которую видела вблизи. Вот простыню сделала. Правда, Шейна велела сотворить штаны, но спорить не стала. Она вообще очень мудрая. И с юмором.
– Первый раз слышу, чтобы так говорили про шеоссов, – с затаенной печалью усмехнулся маг. – Ну иди умойся и немного отдохни, через полчаса обед. Или ты будешь кушать в своей комнате?
– А где лучше?
– Вместе с нами. За обедом мы обсуждаем наши планы и важные события, и мне не хотелось бы говорить о тебе за спиной.
– Тогда я обязательно приду, – пообещала учителю и побрела в свою комнату, жалея, что не спросила Шейну, могу ли я лечить саму себя.
Хотя… кто мне мешает попробовать? Ну, не прямо сейчас, а чуть позже.
Но оказавшись в комнате и обнаружив устало взирающее на меня из зеркала растрепанное, бледное существо в мятом платье, испачканном пыльцой и травяным соком, я осознала собственною неправоту. Учиться возвращать себе бодрость и здоровый вид придется в первую очередь. И прежде всего потому, что я не люблю, просто ненавижу, когда на меня смотрят сочувствующими взглядами. А еще – ради выбранной профессии.
Заморенным и чахлым врачам не очень доверяют даже у нас, а тут таких наверняка считают шарлатанами. Какой же сапожник без сапог?
Однако первым делом я умылась и сменила одежду. Вернее, сняла и превратила в энергию, а из сундучка достала последний из заготовленных Шейной нарядов. Бежевое платье было из плотного шелка и довольно простого фасона: юбка с оборкой, поясок, рукава чуть ниже локтя и округлое декольте. Оно вполне устраивало меня отсутствием кружев, пуговиц и каких-либо украшений, так как кокетничать с учениками, которых заранее вычеркнула из списка возможных поклонников, я не собиралась. И вообще, мне пока не до этого, проблема Беса сидела в мозгу больной занозой, не позволяя забыть о ней ни на миг.
Минут пять, пока переплетала и закалывала волосы, я внушала самой себе, что бодра и полна сил, и усталость как будто в самом деле отступила. И внезапно возникла новая догадка, и она жгла мне душу, так хотелось хоть с кем-нибудь поделиться. Но кроме Хаттерса, никого подходящего
