– Кто такая «полиция»?
– Стражи порядка, – само нашлось определение. – У них оружие, техника и вообще большие возможности.
– А как… – Договорить Хаттерс не успел, дверь распахнулась, и Винк в шкуре шеосса быстро пронес мимо завернутое в покрывало тощее тело инквизитора.
Следом, не отставая, промчались еще два шеосса, в которых я мгновенно опознала Шейну и Санса. Потом прошли доппели Санса и Винка, легко неся на плечах в сторону камер спящих стражей.
И последним дед с Линсом привели мужчину средних лет, в невзрачной дорожной одежде и с туго стянутыми вместе запястьями.
– Мирного дня, Гирс, – тихо приветствовал его Хаттерс, понимая, как издевательски звучит сейчас это приветствие.
– Не надейся, я никогда не поверю, будто ты мой учитель, – сквозь зубы зло процедил пленник.
– Мне он сказал то же самое, – едко усмехнулся дед, толкнул Гирса в свободное кресло и сел возле меня.
– Ну, про тебя понятно, – огорченно вздохнул учитель. – Я сам в первый момент с трудом узнал, но со мной-то он встречался недавно, когда я приезжал в Дезвелл за камнями. Тогда он еще подарил мне несколько друз горного хрусталя редкой чистоты.
Я слушала их вполуха, хотя и очень хотелось узнать, как Данерс попался в лапы бывшим собратьям. Но еще больше меня тревожила странная спешка Шейны, даже не оглянувшейся в ответ на мой вопросительный взгляд. Да и Бес явно неспроста сел так близко, обычно он старается не опекать меня при посторонних и всячески подчеркивает мою самостоятельность.
– Значит, вы допросили Хаттерса, – с ненавистью глянул на учителя пленник.
– И меня тоже поймали и допросили, – саркастически фыркнул дед. – Я первым делом рассказал про дочку сапожника и пять серебряных монет.
– Они умеют копаться в мозгах, – поджал губы надсмотрщик.
– Кто? – не поняла я.
– Шеоссы, – пояснил Бес. – Гирс за двадцать лет достиг уровня магистра и считал, что его никто не может удержать. Ему всегда лучше всего удавались водные заклинания, и в море он считал себя непобедимым.
– Так и есть, – не захотел молчать пленник.
– Хаттерс, – глянула я на примолкшего учителя, – раз ты знаешь его лучше других, скажи, стоит ли пытаться достучаться до рассудка или он так и будет огрызаться?
– Это очень страшно, – горько вздохнул учитель, – узнать, что тебя нагло обманули и ты служил вовсе не добру. И, разумеется, никому не хочется поверить, что это произошло именно с ним. Он будет спорить и драться до последнего, Гирс всегда, даже пятнадцатилетним мальчишкой, был очень раним и одновременно самоуверен. И очень не любил ошибаться, потому и в учении всегда был впереди товарищей, хотя тогда ему приходилось нелегко. Дар проснулся поздно, и его отец сразу придумал, как извлечь из этого выгоду для семьи. Они тогда зарабатывали продажей зелени, и Гирса заставляли весь день сидеть в огороде и поливать грядки. О том, чтобы отправить мальчишку учиться, и речи не шло. Мне написал о нем один из травников, и когда я приехал посмотреть на Гирса, его отец встал у ворот с вилами. Он был здоровяк каких мало, обладал огромной силой и даже не предполагал, что кто-то может его не испугаться.
– И что потом?
– Я забросил его на крышу, но оказалось, что этот силач боится высоты. Пришлось снимать, и после этого он меня зауважал. Но Гирса отпускать не собирался, кричал, что ему семью кормить будет нечем, если я заберу единственного помощника. Вот тогда я разозлился и ушел, но прежде бросил на огород усиленное заклинание роста. Такое используют в тех местах, где лето короткое и холодное. Он приехал через две декады, привез Гирса и полную телегу снопов петрушки, укропа и лука. В их родном городке никто уже не хотел брать зелень даже даром.
Я представила эту картинку и невольно хихикнула: судя по всему, дед тоже знал похожее заклинание.
– Все равно не верю, – проскрежетал Гирс. – Вы не люди, а шеоссы.
– А с чего ты взял, что шеоссы – это не люди? – так искренне оскорбился Хаттерс, словно это не он еще вчера думал совершенно иначе. – Да будет тебе известно, что это название состоит из начальных частей имен великих магов, сумевших вырастить полуразумные синие дубы и связать их магическое сознание со своим. Шервадс и Оссернс – вот имена талантливых магов, известные всем высшим магистрам. Именно они создали ферму для синих дубов, но потерпели поражение. Как выяснилось, полезный дуб может вырастить только человек с доброй душой и чистыми помыслами. Пришлось эксперимент свернуть и продолжать втайне, а самим спрятаться за образ вымышленного существа и сначала отбирать учеников, достойных звания шеосса, и только потом доверять им посадку чудесных деревьев. Потому теперь и считается, что шеосс – это высшая ступень магического мастерства и человеческих качеств, и нет ничего странного в том, что не сумевшие пройти испытания им завидуют и беснуются.
– Хаттерс, – тихо сказала я, поглядывая на притихшего пленника, – ты выдал ему сразу все тайны, теперь думай, как с ним поступить. Камера уже готова, там есть и стол, и кровать, но я против того, чтобы оставлять людей связанными или сажать на цепь, как пленников в замке Данерса.
– Я его усыплю, – снова вступил в разговор Бес, – и сам уложу, но на нем куча бижи.
– Она уже нулевая, – сообщила я то, о чем не могли не догадываться дед с учителем, – я выкачала всю магию. Снимать веревку?
– Ну, раз ты все разрядила, то снимай, – безразлично отозвался дед. Посмотрел, как ползут с рук бывшего друга путы, и неожиданно зло скрипнул зубами: – Если бы я мог хоть на миг представить, как вы тут живете…
– Что теперь зря расстраиваться? – отозвался Хаттерс, наблюдая за тем, как освободившийся ученик разминает запястья, незаметно проверяя кольца и браслеты, как ощупывает словно невзначай пояс и боковые карманы на штанах, в каких тут принято носить короткие дротики и ножи.
– Не верит, – вздохнул дед. – Сейчас попытается создать водное копье или петлю, энергия у него еще осталась.
– Только этого нам тут не хватало, – мигом представив, во что сейчас превратится уютная комната, возмутилась я. – Предупреждаю, если у вашего старого друга хватит ума швыряться водой, я посажу его в аквариум, и пусть плавает.
– Не нужно, – заступился Хаттерс. – Он не подлый и не злой, а как проспится – и сам начнет думать обо всем сказанном нами и искать ответы на свои вопросы.
Гирс еще успел гордо задрать голову и смерить учителя недоверчивым взглядом, а потом его плечи как-то сразу поникли, руки обвисли, и голова тихо откинулась на спинку.
– Пойду отнесу в камеру, – поднялся дед, но мне надоело притворяться непонятливой блондинкой.
– Сначала скажи, что там такое с
