Жировит потянулся к Найдане, и та сжалась от неприязни и страха, жалобно взглянув на Пересвета, но тот и не попытался ей помочь, даже не шевельнулся.
– Что ты задумал? – спросила Найдана, сдерживая дрожь в голосе, чтоб колдун не заметил ее испуга. Она дернула руками, чтоб вырваться из пут, но железные колпаки лишь звонко грохнули по каменному ложу, и бряканье многократно отразилось от стен. Но это, похоже, только развеселило Жировита. С ухмылкой он ловко подцепил пальцем цепочку на ее шее и вытащил медальон. Тщательно рассмотрев его, он перевел взгляд на лицо Найданы.
– Знаешь, а заманить тебя сюда было совсем нетрудно. Гораздо труднее оказалось тебя найти. Ты не представляешь, скольких ведьм и колдунов я загубил, пока нашел тебя. А ты взяла и сама ко мне пришла. Мне в общем-то даже ничего и делать не пришлось. Ну, разве что пригласить к себе кое-кого, – он усмехнулся и посмотрел на Пересвета. – Любовь – странная штука. Она затмевает разум настолько, что даже самый мудрый становится полным дураком. А дураков очень просто заставить делать то, что хочешь. И ты все сделала так, как я задумал.
Найдана слушала и не понимала, о чем он говорит. Зачем он ее искал? Зачем заманивал в какие-то дали, если они столько времени жили в одной деревне в соседних избах? Что значит: он загубил стольких ведьм?
– Что тебе нужно? – спросила она.
– Это ты узнаешь совсем скоро, – криво улыбнувшись, пообещал Жировит.
– Отпусти их, – взмолилась Найдана, понимая, что требовать что-то в ее положении бесполезно.
– Кого это? – колдун сделал наигранно удивленное лицо. – Их, что ли? А ты уверена, что они хотят свободы? Ты думаешь, я их держу? Где ты видишь цепи и кандалы? Нет, они сами не хотят уходить. Им здесь хорошо.
– «Не хотят уходить», «им здесь хорошо», – передразнила Найдана. – Да ты даже своего сына держишь в клетке, как раба! – от возмущения она дернулась, сотрясая воздух звоном металла.
– Первое, чему он должен научиться, это послушанию и покорности, – спокойно ответил Жировит. – Только тогда он по-настоящему сможет стать моим наследником, покорным учеником, продолжателем моего дела.
– А девочка – она тебе зачем?!
– Она мне не нужна. Я даже не стал тратить на нее силы. Эта девчонка слишком мала и потому совершенно бесполезна. Просто брат никак не хотел идти без нее, – Жировит усмехнулся, – он даже вздумал броситься на меня, чтоб ее защитить. Если выживет, я найду ей дело. Лишних рабов не бывает.
Найдана вспомнила видения, которые возникли, когда она прикоснулась к младшему сыну Беляны. Нет, не такая судьба ему уготовлена. Он не должен стать таким же, как его отец. Нужно во что бы то ни стало вызволить его отсюда! Девушка задергалась, пытаясь освободить руки, чтобы снова потягаться с колдуном. Грохот железа об камень раздавался, казалось, отовсюду. Жировит с опаской посмотрел на нее.
– Ты хорошо ее привязал? – обратился он к Пересвету.
– Да, мой господин, – спокойно отозвался Пересвет.
– Господин! – брезгливо поморщившись, передразнила Найдана и от возмущения даже замерла, забыв, что хотела вырваться. – Пересвет! Какой он тебе господин?! Посмотри на меня! Это же я – Найдана! Ты помнишь? Вспомни свою мать Ладу. Ты забыл меня, но уж ее-то не мог позабыть.
Лицо Пересвета оставалось таким же бесстрастным. Лишь на мгновение Найдане показалось, что его бровь дрогнула.
– Заткнись! – сквозь зубы процедил Жировит. – А впрочем, болтай. Недолго тебе осталось говорить, так что наслаждайся последними мгновениями. Все равно все зря: он уже не тот человек, которого ты знала, и никогда больше им не будет. Для него нет обратного пути. Ты ведь наслышана о последней капле, – он усмехнулся. – Не от этого ли умер Ведагор?
– Ты мерзкий гад! – не удержалась от крика Найдана. – Не смей касаться его имени!
– Да полно тебе кричать-то. И меня пойми. Ведьмы с такой силой, как у тебя, рождаются очень редко. Даже страшно представить, на что ты еще способна. Ты и сама, наверное, этого не знаешь. Разве я мог упустить этот шанс? Любой ценой, с любыми жертвами мне очень нужно твое сердце. Я слишком долго его искал.
Он без слов протянул руку в сторону, и один из учеников тут же подал ему склянку с зеленой жидкостью, которая сверкала, как самоцветные камни. Жировит поднес ее к губам Найданы.
– Выпей. Пей! – крикнул он, когда Найдана резко отвернулась, отказываясь от зелья. – Не то его тебе вольют силой, выбив парочку зубов, но ты все равно выпьешь.
– Что это? Ты хочешь меня убить? – насторожилась Найдана. Ей нельзя вот так бессмысленно умереть. Она еще не вызволила Забаву и сына Беляны, а ведь кроме нее вряд ли кто-нибудь сможет это сделать. Разве Беляна сама найдет жилище Жировита? А за Забавой так и вовсе никто не придет: единственный, кому она была не безразлична, совсем лишился разума и не ведает, что творит.
Жировит засмеялся:
– Нет, это точно тебя не убьет. Мне нужно живое сердце ведьмы.
Все еще не совсем понимая, чего от нее хотят, почему колдун все толкует про ее сердце, но при этом не хочет убивать, Найдана выпила зелье. Для того, чтоб потянуть время. Ну и лишаться зубов не очень-то хотелось. А удар Пересвета она на себе уже прочувствовала. Это раньше она была уверена, что парень пальцем ее не тронет, а теперь уверенность поугасла. На вкус зелье сначала показалось сладким и странно пощипывающим язык, будто множество крошечных пузырьков лопались и взрывались во рту. Но потом пришло горькое послевкусие. Настолько неприятное, что Найдана поморщилась и закашлялась.
– Фуэ!.. Гадость какая! – не сдержалась она. И тут перед глазами все поплыло, навалился туман, огромные стражи заколыхались в странном медленном танце, голос Жировита, тягучий и гулкий, звучал теперь так, будто колдуна вдруг засунули в неимоверно большой глиняный кувшин с узким горлышком. Одно хорошо – боль в скуле прошла. Совсем. И голова перестала болеть. Но Найдана не могла сосредоточить взгляд на чем-то одном. Все крутилось, вертелось. Быстрее, быстрее. Ее как будто раскрутили на качелях-бегунках, на которых она каталась в детстве. У них в деревне на холме стоял высоченный столб с колесом на верхушке, от которого тянулись веревки почти до самой земли. Ребятишки, да и взрослые цеплялись за веревки, кто-то пролазил в петлю и усаживался в ней, а кто-то, просто держась за веревку, бегом раскручивал колесо. Потом подожмет ноги и полетит… Ох, и веселая это забава! Бывало, так накрутишься, что свету белого не видишь: все перед глазами плывет и
