Я потянулась к левой мочке и нащупала острую изогнутую железяку.
Допустим.
– …А на шее – три перламутровые ракушки на витой веревочке. Он спросил – вам не холодно? А она просто рассмеялась в ответ и пошла вместе с ним искать хостел.
– И что?
– Они прожили вместе три года и разошлись. Не знаю, что случилось. Поэтому я ее почти не помню. Совсем не помню. Только рассказы отца о ней.
– Сочувствую.
А что тут еще скажешь?
Я стала крутить головой – черт, куда я засунула свою одежду?
– Лови. – Он бросил в меня сине-белым полосатым комком. Вот как, значит. – Если честно, у меня не хватило бы духу подойти к тебе вчера, если бы не эта одежда. И прическа. Но мне до последнего казалось, что это шутка.
Мне так хотелось ответить, что это очень похоже на шутку. Дурацкую шутку. Невыносимо похоже. Но я промолчала.
– Ты понравилась моим друзьям! – крикнул он вслед.
* * *Я спустилась вниз, купила в автомате блистер со снотворным, в соседнем взяла стакан с кофе – и пошла на остановку. Надо было доехать до лагеря и, пока есть время, поэкспериментировать с периодами сна. Выяснить, есть ли прямая зависимость. И можно ли ее точно просчитать.
В конце концов, практическая (осмысленная!) экспериментальная деятельность спасает проводку в голове. Которая близка к тому, чтобы перегореть.
P.S.
Я ведь не могла попасть в тогда? Так далеко в прошлое?
20А) Покупки и стрижка
В) Планы на вечер
Подробнее:
Сегодня все просто. Я проснулась в своей комнате (значит, вчера был хроноклазм, и до него я совсем не спала). Интересно, как сочетаются секс и хроноклазмы. Жаль, что вчера я об этом скорее всего не вспомню (уже не вспомнила).
Нужно было купить новую футболку, сережки (или сережку? именно одну?), подстричься.
Потом – репетиция перед зеркалом. Разговор с отражением вести легче, чем с бумагой. И дольше. Можно убедить себя в том, что ты не сумасшедшая.
Перед выходом я достала из шкатулки все листки, перечитала и пронумеровала в нужном порядке, чтобы не перепутать. Я не буду посылать их себе. Просто оставлю здесь. Надеюсь, что «здесь» все еще имеет хоть какое-то значение в отличие от «сейчас».
Меня зовут Тернеция Хоут. И сегодня я, в здравом уме и трезвой памяти, иду знакомиться со своей нарисованной любовью.
* * *…
Запись разговора (запрошена по делу 112 из архива смарт-оператора «Старком»)
Тернеция Хоут: Папа, привет.
Тайлер Хоут: Привет. С какого номера ты звонишь?
Тернеция Хоут: У меня со смартом что-то, подруга одолжила.
Тайлер Хоут: Так в чем дело?
Тернеция Хоут: Слушай. Извини, что я дулась… Хотела сказать тебе спасибо за будущую поездку. Старбак – это здорово!
Тайлер Хоут: Рад, что ты осознала.
Тернеция Хоут: Ты уже купил мне обратный билет?
Тайлер Хоут: Еще нет. Ты такая быстрая. Еще не сложен чемодан, а уже обратно собралась?
Тернеция Хоут: Перечислишь мне денег на самолет? Ну, папочка, ну, пожалуйста… А то заранее все хорошие билеты разберут. А туда поплыву лайнером. Как ты хотел.
Тайлер Хоут: Хорошо. В конце концов, это твои каникулы.
Тернеция Хоут: И еще. Ты вчера… или позавчера жаловался, а я невнимательно слушала, прости. Что за авария в твоей клинике?
(пауза)
Тайлер Хоут: С каких это пор ты интересуешься моей работой. Все в порядке?
Тернеция Хоут: Почти. Приду домой – расскажу.
Тайлер Хоут: Ничего серьезного. Заклинило секцию криокамер – на десятку. Но мы уже проверили данные – там только бессрочные контракты. Так что никому не будем выплачивать штраф. Заново только придется через десять-двадцать лет их замораживать. Но если кто-то захочет не продолжать сон, мы даже выиграем на страховке.
Тернеция Хоут: Понятно.
Тайлер Хоут: Скоро будешь?
Тернеция Хоут: Ага. Передавай привет маме.
…
По данным оператора сотовой связи:
Через двадцать минут после этого разговора Тернеция Хоут приобрела смарт в фирменном салоне «Старком».
По данным авиакомпании «Эйр Франс»:
Через двадцать пять минут после этого разговора Тернеция Хоут купила онлайн билет на рейс Старбак – Марсель – Лион.
Через два часа десять минут после этого разговора Тернеция Хоут зарегистрировалась на рейс и покинула остров Старбак.
…
Показания Дарена Линца: вечером следующего дня он познакомился с Тернецией (во время вечеринки в студенческом кампусе на острове Старбак), вступил с ней в близкие отношения, периодически общался (по смарту и лично), а в ночь девятнадцатого дня, после взрыва в лаборатории, она исчезла. На следующий день он заявил о пропаже.
Показания Тайлера Хоута: после разговора о деньгах дочь вернулась домой через полчаса. На следующий день она отправилась в путешествие на остров Старбак. Возможно, по пути она задержалась в Марселе на две недели (это подтверждают платежи с ее счета). Последний звонок от нее поступил на восемнадцатый день отсутствия (в соответствии с датой обновленного круизного билета, в этот момент она все еще находилась на борту лайнера).
В данный момент местонахождение Тернеции Хоут остается неизвестным.
…
1А) Проснулась
В) План
Подробнее…
К. А. Терина
Морфей
– Главное – не травмировать рыбку.
Дед всегда именовал рыбу нежно: плотвичка, щучка, окунек, карасик. Так и теперь. С нежностью насаживает живца на крючок. Аккуратным, тщательно отмеренным движением пропускает поводок под жаброй, заправляет крючок в петельку, выглянувшую из рыбьего рта, тянет обратно, любуется. Двойной крючок выступает изо рта плотвы залихватскими металлическими усами.
Я слежу за руками деда, но движения эти слишком привычны, сделались фоном и выпадают из зоны внимания. Вижу только рыбу, точнее – ее глаза. Не пустоту, какой положено жить в рыбьих глазах, но обреченность и тоску.
Вспоминаю вареного хека, которым нас кормили в детском саду, давным-давно. Я хека не ел, не хотел даже смотреть на него – черная пленка, покрывавшая внутренние стенки рыбьего брюха, была вратами бездны. Та же бездна как будто окружает меня прямо сейчас. Звуки вечерней реки отступают, сменяются столовскими – стуком ложек о тарелки, нестройным гулом детских голосов, окриками воспитателей: Некрасов, как ты держишь вилку, Федина, уймись уже, ешь молча.
– Давай следующего, – велит дед.
Я снова на реке.
Ведро с живцами стоит рядом, оттуда доносится подозрительный шорох, точно плотвички, отчаявшись выбраться из ловушки нормальным путем, решили прогрызть дно. Но я не могу отвлечься, пока не соберу кубик. Верчу его в руках, раз за разом повторяю алгоритмы, которых давно не помнит сознание, но помнят пальцы. Кубик не складывается, любой алгоритм возвращает «рыбку» на верхней грани.
Нельзя открывать ведро, пока кубик не собран. Там, в ведре, под исцарапанной пластиковой крышкой вместе с живцами прячется знание, что дед никак не может быть здесь, что дед давно умер. Это знаю я, это знает плотва, и даже щуки, снующие где-то под лодкой, знают. А дед не знает.
Чувствую ту же мучительную тоску, какую
