Тем вечером мой муж натуральным образом лишился дара речи. Представляю себе! Заходит в комнату, ожидая увидеть унылую посредственность, а там – я, в рваных джинсах, с сотней тонюсеньких ярко-оранжевых косичек на голове, с электрогитарой в руках… Да, откопала в кладовке свой любимый инструмент! Сколько же лет он там пролежал? Ох, и не вспомнить. А ведь когда-то я писала отличные песни – так говорили. Сижу в кресле нога на ногу, звукосниматель подсоединен к усилителю, майка сползла с одного плеча, коленки торчат из рваных «варенок» – и лабаю рок! И ору дурным голосом! И трясу сотней оранжевых косичек!
Ну а когда Алан отмер… Таких ночей у нас не было с медового месяца. Не смейтесь!
Что? Надолго ли хватит магии прически? Не знаю. Но ведь потом Вадим придумает что-нибудь еще? А впрочем, и не надо придумывать. Просто отныне я уже не собираюсь терять себя – ту, какой была до встречи с мужем и какой перестала быть ради него».
* * *24 ноября 2018 года. Дневной Дозор.
Из показаний Руслана Белоцерковского:
«Нет, к Вадиму я шел целенаправленно. Доходили слухи, что он… классный мастер. Я и раньше стригся у него, но обычно молча. Не люблю балаболить со случайными людьми. А тут понял, что Вадим – это, может быть, мой единственный выход, последний шанс. Сел напротив него – вот как сейчас перед вами! – и выложил все как есть. Ничего не просил, но он и сам понял, что мне помощь нужна, и немедленно. И… вы же понимаете, я ради сына готов на все! Мне с избытком хватило того, что я его практически потерял. Я собирался наверстать. Любым способом!
Назавтра мне нужно было явиться на педсовет – стоял вопрос об отчислении Андрюшки из школы. Тут уже подарками и взятками не отделаешься. Мы с женой решили пойти вместе. Ну и представьте себе – подъезжает к школе машина, которую тут все знают, потому что комбинат наш половину района кормит. Выходит из нее элегантно одетая женщина – моя жена, а следом за ней – дядька с ирокезом. Я же в школе ни разу до того дня не был! Все знают, что у неблагополучного ребенка отец – директор крупного предприятия, а самого директора никогда и не видели. И нате-здрасьте!
Андрюшка нас в холле ждал – вы бы видели его глаза! Полжизни готов отдать за такие глаза! Наголо побриться, в тюрьму сесть!..
Мы так и вошли в учительскую – элегантная дама, престарелый панк, а между нами – наш сын. Разговор с педсоставом был действительно серьезный. Но мы его выдержали. Вместе, втроем. Самое главное, что сын, возможно, впервые в жизни почувствовал, что он не один, что его жизнь нам небезразлична, что ради него мы… Простите… Спасибо, у меня есть платок».
* * *Мне так и не удалось обнаружить следов воздействий в салоне. Какой бы вид магии ни использовался, хоть мало-мальские следы остались бы непременно. Но первый слой Сумрака порос синим мхом, а возле кресла, за которым работал Вадим, сумеречного паразита было по грудь. Ни один Иной не выдержит такого соседства! И если бы мастер был магом или ведьмаком – он бы непременно очистил помещение от этой мерзости, питающейся эмоциями, что изливали на Вадима несчастные и благодарные клиенты.
Быть может, это какой-то другой вид магии? Ведь не может же обычный человек менять судьбы другим обычным людям с такой же легкостью, с какой это проделывают Иные, коли обладают правом вмешательства? Ведь не может же Дневной Дозор так ошибиться и приписать нечто потустороннее заурядному парикмахеру?
А может, это и есть настоящая магия – суметь, пусть и с чужой помощью, разобраться в собственной жизни? Разобраться – и исправить ошибки. Разобраться – и вернуть мужа или сына. Разобраться – и стать ярче. Поверить в мечту и реализовать ее.
Я смотрел на ножницы в руках Вадима, на их порхание и невесомое прикосновение к волосам, смотрел – и обмирал от неопределенности. Как много я успел рассказать мастеру? Сколь многое из сказанного запомнил внимательный парикмахер? Какие сделал выводы? Что ждет меня завтра на службе или в личной жизни, какие изменения? И стоит ли их дожидаться? Или пора уже самому проявить себя, найти то важное, без чего обходился много лет, а по факту не должен был обходиться?
Может, пора найти себя?
В одном я был уверен, разглядывая свои косые височки в зеркале напротив: Вадим действительно классный мастер.
Святослав Логинов
Блалада о гювече
От дерева к дереву короткими перебежками Волк скрадывал добычу. Добыча была хороша – девушка, почти девочка, одетая по-крестьянски, с торбой через плечо и палкой в руках. Как такую могло занести в лес, да ещё в одиночку?
– Классная у неё шапочка, – шептал Волк в азарте. – Квасная, я бы сказал…
Шапочка у девушки и впрямь была коричневатая, цвета домашнего кваса. И конечно, торба вместо корзинки, только это и отличало её от сказочного персонажа. Что касается Волка, то не имелось у него ни больших глаз, ни огромных ушей, а зубы были чёрные и гниловатые. Тем более не было хвоста. Внешне лесной хищник походил на задрипанного мужичонка. Волком он называл себя сам; нравилось ему это имя.
Задача у Волка была самая простая: путницу следовало сначала изнасиловать, а потом медленно и со вкусом лишить жизни.
Конечно, охотиться на девушек лучше всего в сёлах и маленьких городках. Незаметно подкрасться, задурить хорошенькую головку, задурманить, чтобы красотка сама не могла понять, как очутилась за выгонами или в пригородном лесу. Но и упускать сладенькую добычу, когда она по своей воле забрела в лес, Волк не желал.
Тревожило одно: слишком уж беззаботно девушка шла по лесу. Так может ходить либо абсолютная дура, либо тот, кто надёжно защищён магией. И посошок в руке девочки навевал мысли самые нехорошие. Попробуй раззявить пасть на чужую невинность, как с конца жезла соскочит молния, и собирай свои обгорелые ошмётки по всему лесу.
Ещё возможна ловля на живца, но тогда бы девочка была тревожна. К тому
