Откровенно полагался на силу.
Власть.
И не замечал нюансов…
– Я не слепа. Я способна сопоставить некоторые… события… к примеру, жених моей внучки, наследницы рода, оказывается в клинике и прогнозы неутешительны. Бедная девочка рыдает, а потом вдруг происходит чудесное исцеление. Или тот, второй, мальчик, чей разум пребывал в тумане, возвращается в сознание… или моя бедная подруга… или…
Взмах рукой оборвал перечень фактов весьма своевременно, поскольку факты иссякали.
– Слухи идут самые невероятные, и думаю, работать с ними умеют не только ваши люди. В настоящий момент положение Маргариты, – произнести имя получилось с трудом. Ах, почему она не настояла на том, чтобы забрать ребенка еще тогда, – весьма двусмысленно. Она вне рода… ни связей, ни обязательств… и если вдруг завтра пожелает покинуть страну, вы не сумеете ее остановить, то есть сумеете, конечно, полагаю, средства найдутся, но… это будет не то. Верно?
Кофе был хорош.
Горечь его встряхивала, заставляла собраться.
– Вам нужно иное, добровольное сотрудничество. И желательно такое, когда девочка выкладывается до дна…
– И что вы можете предложить?
– Средство, – она извлекла из ридикюля флакон темного стекла. – Возможно, это не совсем законно…
Вернее, совершенно противозаконно, однако Миранда не столь наивна, чтобы полагать, будто корона ставит закон выше собственных интересов.
Больной мальчишка.
Не способная зачать королева, у постели которой побывали все мало-мальски толковые целители, да без толку… им есть что терять.
– Капля ее крови…
Флакон встал между чашками.
– Двое суток, чтобы настояться…
Собеседник не спешил принимать сомнительный дар. Но и указывать на незаконность подобного действия – тоже.
– Первая доза – четыре капли… выберете мальчика поприличней, все-таки она мне внучка… Вторая – три… Два дня – по две. И три – по одной. Сформируется сильнейшая привязанность…
И от любви она отличается мало.
Что такое любовь, как не привязанность, просто естественного происхождения, но ждать милостей от природы глупо, если можешь подтолкнуть события.
Немного.
– …и девочка будет рада помочь избраннику во всем…
– И что взамен?
Белая пена опала. Да и собственный кофе остыл, загустел до невозможности.
– Вы не станете лезть… во внутренние дела моей семьи.
…Утро.
Утро – это хорошо. Птички, правда, не поют. Окно окончательно затянуло льдом. Ничего, прохлада бодрит, а бодрости мне как раз и не хватает.
Выходной.
И можно, конечно, полежать, но… библиотека ждет, а с ней – пара-тройка увесистых томов по альтернативным целительским методикам, по которым мне задали реферат написать. И чую, сколь бы прекрасен этот реферат ни был, а у мастера Сканозки найдется во что ядом плюнуть.
И потому настроения работать никакого.
Медитация.
И попытка установить контакт с даром.
Плетения первого порядка и основные бытовые, которые у меня не выходят от слова «совсем». А в понедельник практикум, и буду я чувствовать себя полной дурой…
И не только там.
Во вторник семинар по этикету и основам живописи… акварели принести надо. А я если что и могу рисовать, так…
Мысль взбодрила.
А почему бы и нет, собственно говоря?
То есть оно, конечно, не принято, но ведь и не запрещено? Что было сказано? Мы обязаны продемонстрировать технику и знание предмета… только бы еще акварельками разжиться. Здесь я, как понимаю, одна, не озаботившаяся приобретением мольберта, палитры, трех дюжин кистей и прочих прибамбасов, к целительскому делу отношения не имеющих.
Малкольма попросить, что ли?
Но, во-первых, прошлая поездка в город нам изрядно боком вышла. А во-вторых, день пропадет. Реферат писать надо, акварели рисовать тоже… и вообще дел до хренища, а я на кровати лежу, в потолок плюю и лениво раздумываю, у кого бы одолжить…
Хотя…
Невеста Айзека была совершенна и в розовом халате, щедро усыпанном блестящими камешками. Будь передо мной кто попроще, я бы решила, что камешки – стразы, но здесь хрена угадаешь…
– Бабушкин подарок, – пояснила Арина, несколько смутившись. – Неудобно было отказаться…
– Да и теплый.
– Верно, – она кивнула и заложила за ухо белую прядку. – Проходи, будь добра… я как раз собиралась завтракать. Не желаешь ли…
Я в очередной раз убедилась, что жили здесь неплохо.
Будуар в персиковых тонах.
Мягкая мебель.
Ковры и портьеры. Натюрморты. Пейзажи… тепло и столик с гнутыми ножками. Серебряный поднос. Высокий кофейник. Свежие фрукты и блинчики с клубникой… я даже позавидовала.
Немного.
– Акварель? Конечно, у меня есть запасной набор, хотя, признаться, давно уже не брала кисти… Ты останешься? Во второй гостиной у меня неплохое освещение – искусственное, конечно, но зимой с естественным сложно… Не будешь против, если я составлю компанию?
И вежливо так, что отказывать неудобно.
Вторая гостиная оказалась не так чтобы велика, но вполне уютна. Те же тона, обои в полоску. Пейзажи, полагаю, для вдохновения, но я и под страхом смертной казни не смогу изобразить вот это псевдосельское великолепие со стогами сена, речушкой и горбатым мостиком.
И лес с медведями.
И вот этот закат в бирюзовых тонах…
Я вздохнула и, прищурившись, смерила лист взглядом. Эх, где глубины моего таланта и бездна вдохновения?
– Не думай о технике. В конце концов, ты не выпускница художественного лицея, да и творческое осмысление никто не отменял…
Ага, творческое.
Осмысление.
Я тронула лист углем. Сделаем для начала набросок… вот только… я мстительно улыбнулась. Разве нам не повторяли, что понимание прекрасного у каждого индивидуально?
Мое будет очень глубоко индивидуально.
А с рефератом я Малкольма попрошу помочь. Правда, в последнее время он какой-то смурной, и надо бы над проклятием его подумать…
Лиловое тело.
Алые пятна.
Будто россыпь ягод, проросших сквозь плоть… синие нити… я ведь не то собиралась изобразить, хотя получилось очень похоже… и это сходство заставляет взглянуть на проблему иначе.
Возможно, если я возьму и соберу эти треклятые ягоды… нет, не ягоды, а огоньки… собрать их в ладони и…
– Оригинально, – Арина сбила с мысли, и я выругалась.
Вслух.
– Извини.
– Ничего, – я потерла переносицу. – Как Айзек?
Я ведь не только рисовать сюда пришла.
– Не слишком хорошо. К сожалению, ожоги затягиваются медленно, а он никогда не отличался терпением. Вынуждена признать, что характер у него испортился окончательно. Настаивает на расторжении помолвки, тем более что…
Есть пример. Брюнетик, сколь знаю, не одумался и не вернулся к моей несчастной сестрице.
– Рай не планирует жениться в ближайшем будущем, но… ему можно. Я предложила сочетаться браком. Я, да не только я… целители полагают, что Айзек вполне способен зачать здорового ребенка…
Новый лист.
Руки действуют сами, я слушаю блондинку и в то же время вижу, что именно должна изобразить. Ребенок – это луч света в сером шаре-животе… фигура женщины получается размытой, а вот огонек – ярким. И пожалуй, в их варианте это хороший выход.
Арина замолкает.
Мы обе молчим, но никакой неловкости не возникает.
– Я оставлю это себе? – спрашивает Арина, когда тишина становится слишком утомительной.
– Конечно…
– Твоя сила красива…
Сила?
Я не…
Не чувствую силы. Огоньки-капли не так просто собрать в ладони. Непослушные они, своевольные, но…
– Определенно… она другая…
