– Какое такое некое? – спросила Холодивкер с набитым ртом.
– Пока не знаю. Она случайно проговорилась. Поэтому обязательно выясню. Сама она, судя по спискам, которые мне прислал Индивинд, в клинике не лечилась. – Инга прочертила жирную линию к фигурке N. – А вот это, – она обвела фигурку, – загадочная жертва, которую, возможно, это точно не доказано, насиловали в этой клинике.
– Новые вводные. – Кирилл навис над Ингой. Его тон уже был гораздо мягче, он быстро оттаивал после ссоры. – Дай мне данные жертвы. Выясню, кто такая.
– Не уверена, что выяснишь. – Инга покачала головой. – Без обид. Но мой хакер не смог её разыскать.
– Вымышленное имя?
– Наверное, – кивнула Инга. – В Vitе это практикуется. Лежала незнакомка под фамилией Игоньская. Индивинд нашёл мне двух младенцев и пожилую тётку, на красоток точно не тянут. Лавренюк сказал, что никакого острого состояния у пациентки поначалу не было и что она попала в клинику по протекции Арега. И вот что я думаю. – Она пристально посмотрела на Кирилла. – А вдруг так получилось, что это Эвелина привела в клинику эту Игоньскую, а её там действительно насиловали? За такое можно убить, согласитесь.
– Безмернов с Туми в эту схему не вписываются, – проговорила Холодивкер.
– Туми что-то знала, это точно. Лавренюк сказал, она лежала в соседней палате с этой Игоньской. Её могли убить как свидетеля или даже соучастника. – Инга отрицательно помотала головой: – Нет, ерунда!
– Подожди, в этом что-то есть. Месть как мотив, – задумчиво произнёс Кирилл. – Эта неизвестная. – Он постучал по фигурке N. – Давайте подумаем, могла ли она стать таким мстителем? Представим, что всё это правда. Издевательства по ночам. Никто не хочет помочь. Туми, например, могла, но отказала. А попала в клинику N действительно с подачи Эвелины.
– По-моему, рабочая версия, – согласилась Женя.
– Разве женщина на такое способна? – Инга с сомнением смотрела на друзей.
– Женщина в принципе может такое сделать, – сказал Кирилл. – Особенно в состоянии аффекта.
– Расскажу-ка я вам пару историй. – Холодивкер прикончила бутерброд. – Кэтрин Мэри Найт, Австралия. Зарезала своего бойфренда, тридцать семь ножевых. Сняла с трупа кожу и повесила костюмчик на дверной раме в гостиной. Потом отрезала ему голову и потушила с овощами…
– А ещё в Америке была такая в тридцатые, – подхватил Кирилл. – Ну, которая всех подряд убивала и у себя в саду закапывала.
– Вереве Ганнес, – кивнула Женя. – Полиция обнаружила более сорока тел, зарытых недалеко от её дома. Были среди них и обезглавленные. Или вот вам, пожалуйста: Диана Даунс. Из-за страсти к мужчине убила собственных детей.
– Пипец. Медея. – Инга ходила туда-сюда по кухне.
– По жестокости женщины могут переплюнуть мужчин, – спокойно подытожила Холодивкер.
– И уж больно характер преступлений неординарен. – Кирилл почесал в затылке. – Хорошо, давайте пока эту версию отложим. Ещё есть мысли?
– А что, если, – Инга показала на фигурку с именем Арег, – Эвелина и Туми что-то пронюхали про это заведение и Арег их убрал как ненужных свидетелей? Сначала Эвелину, а потом, когда не удалось совсем концы в воду, то и Туми. И оформил убийство под маньяка?
– Или вот. – Холодивкер открыла ноутбук. – Группа «40К», та самая. Эвелина при помощи Безмернова и в том числе через эту группу толкала какую-то дурь. Они называют её Веточкой. Может, это наркотик, может, сильнодействующее психотропное средство, которое способствует похудению. Активность группы после смерти Эвелины и Безмернова – её модераторов – почти сошла на нет. Сначала там все как с цепи сорвались: где Веточка? Дайте Веточку! А сейчас полный тухляк. Хотя… смотрите. Какая-то Вероника пишет: «Походу теперь только в «коне» можно взять».
– Кирилл, нужно ещё раз потрясти «Красный конь», – сказала Инга. – Я ж тебе говорила, Безмернов там что-то мутил с барменом по имени Слава.
– А может, нанести ещё один визит Лиде Тихоновой? – спросила Холодивкер. – Она же сидела на этом препарате.
– Да, но только в группе её фото были под чужим именем. И посты писала явно не она. Сейчас её там не видно, не слышно.
– Но про препарат-то она может рассказать? – Кирилл оторвал взгляд от экрана.
– Почему нет? – согласилась Холодивкер. – Вот ещё версия, в порядке бреда. – Женя отобрала у Инги карандаш. – Из того, что мы узнали об Эвелине, можно сделать вывод, что она пыталась заставить своих обеих подруг работать на себя. Лида об этом помалкивает. – Женя подчеркнула Лиду. – Но мы же можем допустить, что она тоже дилер Веточки? Можем. А Тамара Костецкая, – она подчеркнула Тамару, – возможно, тоже соучастник в распространении Веточки. Или наоборот, противник этого. Тамара могла угрожать Эвелине, даже мстить. – Женя обернулась к Кириллу. – Передел рынка по-женски?
– А что там в этой Веточке, как думаешь? – спросил Кирилл.
– Эвелина толкала её как невинный БАД для похудения, а там кто его знает. – Холодивкер нашла в морозилке пельмени. – Мне бы её на экспертизу… хоть одну таблеточку. Инга, ты так ничего с утра и не поела.
– Аппетита нет совсем…
– Надо себя заставлять, – сказала Женя. – Мне вчера девочку одну привезли. Тихий ужас. Худющая, кости выпирают, губы и ногти синие…
– А мне поесть дадут? – на кухню заглянула Катя. – А то слышу, кастрюли гремят.
– Накрывай пока на стол, – велела Холодивкер. – Там симптоматика странная. Умерла она не от истощения. В заключении написано «анафилактический шок». Но там явно какая-то неведанная грёбаная фигня – это медицинский термин такой. – Катя замерла с тарелками в руках, поймала взгляд Инги. – Но родители наотрез отказались от вскрытия.
– Анька твоя как? – спросила Инга у Кати.
– Живая. – Катя посмотрела на Женю. – Моя подруга так же, – Катя запнулась, – чуть не умерла.
– Диагноз поставили?
– Ну да. Вот этот вот шок.
– Это может быть какой-то неизвестный вирус? – Инга обеспокоенно смотрела на Катю.
– Не похоже, – сказала Женя. – Хотя знаешь, коллеги мне рассказывали, что у них аналогичные случаи тоже были.
– Поесть дайте, меня друзья ждут. – Катя плюхнулась на стул.
– Странно всё это, – сказала Инга. – Может, они принимали что-то? Что-то типа Веточки?
Женя пожала плечами. Некоторое время молча ели. Инга почувствовала взгляд Кати, оторвалась от тарелки. Дочь серьезно смотрела на неё, как будто оценивая.
– Катёнок, ты чего? – спросила она. – Что-то не так? – Катя мотнула головой. – Ты что-то хочешь сказать?
– Я? – Катя дёрнула плечом. – С чего ты решила?
Затренькал дверной звонок.
Как не вовремя!
Если бы за дверью оказался пришелец из космоса, Инга, наверное, была бы менее потрясена. Но это было удивительной гибкости растение, увенчанное чёрными цветами с бордовой каймой. Довольное лицо Эдика просунулось сквозь листья.
– Ну, как тебе? Угадай, кто такая?
– Что за похоронный венок ты мне принёс? – Инга потрогала бархатные лепестки, на пальцах осталась красноватая пыльца.
– Lilly Landini – неповторимая чёрная лилия, – обиженно сказал Эдик. – Её ещё называют азиатской. Смотри, не погуби. Она без полива зачахнет. Катька! Помоги с сумками!
Они шумно ввалились на кухню, на стол из сумок перекочевали лотки с
