— А наш маг-наниматель? Он настоящий?
Женщина кивнула: — Уж точно. У него есть доступ к чему-то. Но не знаю, к чему. Так или иначе, это жестко. Каждый раз, когда он поднимает свой Садок, мне — любой маг должен чувствовать себя так же — мне словно вбивают гвозди в голову. Совсем нехорошо. Однажды у меня кровь пошла носом.
Картерон взял кусок хлеба, постучал по столу. Тверже камня. Кивнул Хаул: — Хорошо. Что с Амероном и Ноком? Есть вести?
— Прячутся в траве, — сказал Зубоскал своим мягким голосом — потрясающий контраст с таким грубым и покрытым шрамами лицом. Он не отрывал глаз от Хаул. — Но не думаю, что они найдут помощь на острове. По мне, все власть имущие сочли дело законченным.
Хоул горько кивнула, и Картерону пришлось согласиться с общим мнением. Грюмсюрет не найти поддержки и финансов на Напах.
Зубоскал чуть заметно склонил голову, бормоча: — Только упомяни нанимателя…
Картерон оглянулся. Похожий на гнома недомерок спустился по лестнице, направляясь к выходу. Черный, как всякий дальхонезец, сморщенный и седовласый, хотя шагает по-юношески бодро; в руке качается короткая трость.
— Куда изволите идти? — крикнул Картерон.
Словно пойманный на преступлении, странный тип застыл, не опустив ноги. Оглянулся, воздев седые и толстые, будто две гусеницы, брови. — Как… иду немного прохладиться. Полезно для… здоровья. Вот и всё.
Картерон отвел взгляд — Не сегодня. Ночью мы должны затаиться. Ночные туманы вредны для здоровья, особенно вашего.
Ответом стал звук закрывающейся двери. Зубоскал тоже поднял бровь. — Получил, Сухарь.
Картерон закатил глаза к тяжелым прокопченным балкам потолка. — Ох, ради любви всех морских богов… — Вскочил, забирая в карман кусок черствого хлеба. Возможно, удастся пришибить им какого-нибудь громилу. Выходя, подхватил клинок в ножнах.
Снаружи он быстро потерял бы нанимателя в стелющихся шарфах тумана, если бы не стук трости по мостовой. Нагнал у открытого капища — маг стоял, опершись на трость и неспешно озираясь. Указал на алтарь: — Что это?
Картерон изучил статую. Женская фигура была грубо вытесана из местного гранита. Плечи обвивали выцветшие полотнища и венки, у подножия скопились пеньки свечей, потухшие курительные палочки. Он отлично знал эту персону. Ей не хватало весов в правой руке — похоже, проржавели или украдены. При помощи весов она определяет достоинства ушедших в море и решает, вернуться ли им домой.
— Леди Неррузе. Богиня Берегов. Успокаивает бури, покровительствует морякам и рыбакам. Брат ее — Беру, Владыка Бурь.
Трость снова застучала — вероятно, владелец привык размахивать ею, когда размышлял. — Остров многое отдал морю, — сказал старик задумчиво.
— Да. Как и Напы.
— Сила морей, — пробормотал наниматель под нос; затем резко зашагал, и Картерон снова остался один, не понимая, куда идти. Он почти запаниковал, щурясь в тумане. Как можно было потерять этого клопа?
Стук снова возвестил положение нанимателя — далеко, на улице, что ведет к побережью. Картерон поспешил туда, удивляясь, как старый чудак ухитрился уйти столь далеко.
Добрался до причалов и стал тревожно крутить головой. Угрюмая оторвет ему яйца… Тут он увидел его за грудой ящиков и бочек, беседующим с толпой рабочих.
Картерон встал рядом, расслышав окончание фразы: — … и какую посудину вы не взялись бы обслуживать?
Мужчины и женщины смотрели на него, как на лунатика. Один нехотя оторвался от бревна и встал напротив. — Что ты имел в виду, проклятый дальхонезец?
Картерон встал между ними. — Прости моего друга, он туповат.
— Я ж говорю. Кем он себя счел, ради Худа?
— Просто безвредный старый дурак.
Женщина-учетчица махнула рукой: — Глянь, твой дурацкий дружок снова куда-то побрел.
Картерон выругался, разворачиваясь. Маг — если это был настоящий маг — отошел довольно далеко, завязав беседу с шайкой беспризорников. Он помчался туда, вновь успев к окончанию разговора. Пацаненок отвечал, пожимая плечами: — Да уж, есть такие, кого никто не уважает.
Ву снисходительно засмеялся и показал талианский медяк. — Я о корабле. Моряки народ суеверный, еще пуще солдатни. Должны быть невезучие корабли.
Девочка вылезла вперед: — О, так ты о "Закрученном". Никто на него не запишется. — Она протянула руку, но Ву отвел монету.
— И где этот невезучий корабль? С нами?
Девочка презрительно скривилась. — Я что, не сказала, на него никто не запишется? Конечно, он здесь. Уже годы здесь! — Она указала на что-то в гавани.
Ву бросил монетку. — Благодарю.
Один паренек до странности пристально разглядывал Ву. Теперь он ткнул пальцем: — Не ты ли тот, что зашел во двор Мертвого Дома?
Ву кивнул. — Воистину так.
Детская банда разом притихла, глаза стали большими. — И, — выдохнул паренек, — как ты сбежал?
Картерон вдруг осознал, что сумрак вечера внезапно стал гуще. Вокруг потемнело, будто наступило солнечное затмение. Казалось, тени сползлись отовсюду, в особенности окружая старика — он был как бы завернут в темный саван. Из наступившей тьмы донесся зловещий, гулкий шепот: — Кто говорит, что я сбежал?
Шайка раззявила рты и разбежалась во все стороны. Они с нанимателем внезапно остались наедине, а тьма ушла, как случается при затмении. Картерон вздрогнул, услышав по-детски тонкий смех старика-дальхонезца, и постарался сделать суровый вид. — К чему это было? Пугать детей?
Старик повел пальцами, отметая обвинения. — Бросаю семена, мой друг. Всего лишь бросаю семена. — Он направился вдоль причала. Картерон поглядел в меркнущее, затянутое облаками небо и пошел следом, не отпуская рукояти тесака.
Маг встал среди высоких штабелей: бочки, ящики, амфоры… Когда Картерон подошел, ткнул тростью в сторону края причала, где притулилось одинокое судно, вдалеке от подобных ему — будто зачумленное. — "Закрученный", — сообщил Ву.
Картерон оглядел корабль. Узкий, высокие борта, три мачты. Разновидность каботажника. Вероятно, с комбинацией прямых и косых парусов; вероятно, быстроходный — и очевидно в плохом состоянии. Борта посерели, краска повсюду облезла, из клюзов текла ржавчина. Канаты провисли, выбленки были кое-где порваны. Трюм явно нуждался в основательной чистке, если вообще не прогнил.
— Жалкая посудина, — фыркнул он, глядя на Ву.
— И пораженная жуткой проказой — репутацией проклятого корабля. Все так говорят.
Картерон понимал, что мерзкий тип намеренно подогревает в нем интерес, но не удержался. — Проклятого? Как?
Недомерок снова повел рукой. — О, немало бестолковых смертей в последние рейсы. И долгая история отсутствия прибыли. — Маг состроил ужасную гримасу, не без труда согнав ее с губ. Прокашлялся. — А недавно он обрел репутацию еще хуже.
Картерон без энтузиазма спросил: — То есть?
— Он одержим духами. — Тип оглядел затененные проходы между грузами и удовлетворенно кивнул себе. — Итак… мне пора приниматься за работу. — К крайнему недоумению и беспокойству Картерона, он начал выцветать. — Не иди за мной.
Маг исчез. Картерон выругался и оглядел ящики, бочки, не найдя и следа нанимателя. Угрюмая его убьет! Он снова поглядел на "Закрученный" у причала. Что ж, он хотя бы узнал, куда уходит старик —
