Потрескавшиеся губы скривились. — Редкую руду.
Ворота открылись, и Танцора провели внутрь. Он понял, что палисад, весьма длинный, ограждает большую открытую яму. В нижней части крутых склонов виднелись мрачные устья тоннелей. Между палисадом и ямой кучились хижины и казармы.
— Окажи другу милость, оставь его здесь, — сказал проводник. — Мы устроим достойные похороны.
— Нет. А как тебя звать?
— Ломовик. Ну, положи друга и сними все снаряжение.
Танцор опустил Келланведа и встал, держа руки по бокам. — А если нет?
Ломовик оглянулся на сопровождение. — Тогда мы утыкаем тебя болтами и всё равно возьмем своё.
Танцор склонил голову, признавая логику. Начал расстегивать перевязи. Сердце болело от необходимости разоружиться, но он сказал себе, что все вернет через несколько дней, когда сбежит.
Бросив оружие, он занялся магом. Седельные сумы пропали в буре. Мужчины тем временем подобрали его вещи. Ломовик указал на узкую грязную рампу, что вела вниз, к темным тоннелям. Танцор подхватил Келланведа и пошел туда.
Не успел он спуститься, как внизу собралась толпа. На первый взгляд, там были сплошь оборванные, изнуренные мужчины и женщины преклонного возраста. Танцор понял, что легко одолеет всех, если придется драться.
Вперед протолкался некто мускулистый, широкоплечий. Ткнул пальцем, указывая на Келлаведа. — Что случилось?
— Поднял садок, когда пришел сюда.
Все собрание поморщилось и заморгало. Мужчина покачал лысой, сожженной на солнце головой: — Лучше отпусти его, парень. Надежды нет.
— Я буду заботиться о нем. Если вы не против.
Коренастый провел рукой по влажному лицу. — Ну, по правде, нам плевать. Мы тут тяжело трудимся, каждый должен дать долю руды. Нет выработки, нет еды. Понятно?
— Буду работать за двоих.
Мужчина фыркнул: — Нет нужды портить здоровье. Он помрет через пару дней, даю гарантию. Или очнется совсем безумным.
— Это моя проблема.
Узкие глазки еще сильнее сощурились. — Следи, чтобы так и было. Как зовут?
— Танцор. — Мужчина недоверчиво хмыкнул. — А ты?
Тот улыбнулся алчно и жестко. — Зови меня Хохолком.
Танцор глянул на лысину и тоже фыркнул. Поднял Келланведа, спросив: — Есть тут хижина или пещера для нас?
Сборище уже разошлось, все были слишком забиты и голодны, чтобы сохранять любопытство. Хохолок указал на стену, где в мягком камне были вырезаны альковы. В некоторых лежали груды тряпья, другие были закрыты полотнищами. Танцор оглянулся на подъем и, подумав "Прости, Угрюмая", начал выбирать пещерку.
* * *Картерон, Угрюмая. Арко и Прощай стояли в ряд на пирсе, изучая "Закрученный". Вблизи Картерон был еще сильнее испуган жалким состоянием корабля. Все борта ниже ватерлинии были сплошь облеплены ракушками.
— Поглядите, — воскликнул Арко. — Вот доказательство, что дерьмо не тонет.
— Не так и плохо, — возразила Прощай.
— Почему?
— Не утонул.
Угрюмая глянула на Картерона; он заметил, что она тщательно скрывает реакцию. — Ты главный. Пусть его вытащат и почистят.
Картерон потер шею, почти зажмурив глаза от громадности предстоящих дел. — Придется заменить гнилые доски, проконопатить, просмолить изнутри, перебрать палубу, заменить все паруса… а где взять монету на такие работы?
— Выжмем из новых владений.
"Придется попотеть", подумал Картерон. — Это будет нелегко.
— Мне все равно. Вот наш билет с убогого острова. Почини его.
— Ладно… присмотрю, чтобы его вытащили.
Женщина обернулась к его брату. — Арко, ты с Прощай будете охранять его днем и ночью. Не хочу чужого вмешательства.
Арко хмуро согласился: — Да уж. Постараются поджечь, это вернее Бездны.
— Следи, чтобы у них не получилось. — Угрюмая отошла, Картерон за ней. Предполагался приватный разговор.
— Хоть слово от наших нанимателей?
Она застыла. — Нет.
— Есть идея, когда они вернутся?
— Нет. — Она помялась, поджимая тонкие губы. Наконец выдала, вздыхая: — Могут вообще не вернуться.
Картерон поднял брови. — Неужели? Что же они творят, ради всего святого?
— Судя по былому? Или кого-то убивают, или что-то крадут.
Картерон прокашлялся. — Ага, вижу. А что нам делать?
— Продолжаем, не обращая на них внимания.
Он снова потер шею. — Ну ладно. Но как узнать, стоит ли…
— Не важно, — оборвала она. — Просто делай что велено.
Угрюмая ушла. Картерон смотрел вслед, медленно покачивая головой. Любой другой на ее месте ощутил бы лишь облегчение, избавившись от придворной чинности… но, увы, ей по-прежнему было трудно. Моряк вернулся к брату. Тот все еще осматривал судно, схватившись рукой за подбородок.
— Не хочу, чтобы меня видели на палубе этого корыта, — наконец выкрикнул он.
— Надень шляпу, — посоветовала Прощай.
— Чтобы его вытащить, нужна не одна лошадь, — сказал Картерон нейтральным тоном.
— На острове нет лошадей, — буркнул Арко.
— Значит, мулов. Или ослов.
— Этих тут полно.
Прощай подавилась смехом и прыгнула, разворачиваясь, вынимая меч. Глаза были устремлены к грудам грузов за спинами мужчин.
Арко и Картерон тревожно зашевелились. — Что такое? — спросил Арко.
— Кажется, я что-то слышала… — Женщина шагнула к рядам бочек, перевязанных веревками тюков с провизией, сизалевых корзин. — Здесь! — завопила она, пиная бочонок.
Волосатая тварь порскнула, заставив Прощай взвизгнуть. Арко присел, бранясь; Картерон отскочил. Тварь прыгнула с причала и мигом оказалась на борту.
— Что это было? — пропыхтела Прощай, хватаясь за горло.
— Без понятия, — сказал Арко, смотря на нее. — Ты что, визжала?
— Заткнись! Это от удивления, понял?
Картерон потер подбородок. — Кажется, я замечал зверя в конторе нашего нанимателя.
Глаза Прощай расширились. — Что, он вроде фамильяра? Какого-то демона?
— Может быть.
Женщина схватила висевший на шее амулет и прижала ко лбу, защищаясь от всяческого зла и невезения.
Арко лишь фыркнул. — Похоже, хозяин послал его пометить имущество.
Разумно, решил Картерон. — Будем поддерживать байку, будто корабль одержим духами. Поможет держать в стороне незваных гостей.
— Оно так и есть, — сказала Прощай.
Картерон яростно потер подбородок. — Говорю тебе….
Прощай качала головой, рука то дело сжимала потертую рукоять меча. — Не начинай. Корабль проклят. Ясно как день.
Он поднял руки. — Чудесно. Сдаюсь. Мне все равно.
— А мне не все равно, — чуть слышно буркнула Прощай. Арко согласно кивнул.
Картерон махнул на них. — Идем. Нужно найти еще ослов, кроме вас двоих.
* * *Остров Семи Руин, что около арки полуострова на южном окончании Генабакиса, не имел постоянных поселений в точном смысле этого слова. Единственный городок, скорее скопище лачуг и хижин, притулился на вершине утеса, ниже виднелись разрезавшие глубоководную гавань пирсы — подлинная причина останавливаться у Семи Руин.
Лишь один остров мог бы соперничать с Руинами зловещей славой населенного призраками.
Ларс Индрифт сидел в заведении "Полные Паруса", когда появился чужак. Услышал его еще на улице: пришелец звучал не как обычные жители и гости острова. Ноги ступали неспешно, тяжело и уверенно — отнюдь не шаги побитого жизнью пьяницы и неудачника вроде самого Ларса.
Нет, гость шагал по дощатому настилу с явной убежденностью в собственном величии. Когда он вошел, все подняли головы: и Ларс, и сиделец Фунел, и семеро с трех корсарских кораблей, коим случилось пристать для починки и пополнения запасов. И, конечно, суетливый убийца, недомерок Козырь.
Незнакомец — для Семи Руин уже великая небывальщина — оказался стариком, лицо бороздили морщины и шрамы. Волосы и борода отросли, стали серыми как железо. Даже глаза отблескивали бледно-оловянным светом. Однако
