И все же… она поглядывала на Ходящего. Древний муж — по иным слухам, создатель самой Тени — выглядел очень напряженным. Одна рука сжала рукоять, вторая — ножны, будто он готов был выхватить оружие и сделать шаг вперед.
Как странно. Никогда прежде он не вмешивался. Ни разу, пока многие гибли, пытаясь овладеть Тенью.
Однако некогда она слышала тихий намек собрата-Азатеная. Будто бы Ходящий-По-Краю устал быть хранителем и давно ищет достойного преемника.
Она удивленно поглядела на малорослого мага: неужели этот?
Дряхлый дальхонезец — хотя вовсе и не старый, видела она, умея проникать под любые чары — перебирал пальцами у груди, будто играл на скрипке. Или это была "кошачья колыбелька", детская забава, но вместо ниток его пальцы перемещали тени. Она не поверила глазам, когда веревки, целые спутанные канаты теней выползли из темных луж, туго захлестывая лапы всех четырех зверей.
Усилия мага оказались бы смехотворными, играй он одним Меанасом; однако здесь неоспоримо ощущалась сущность старшего Куральд Эмурланна. Маг каким-то образом овладел двумя садками и мог тянуть из двух источников силы.
Впрочем, даже такой беспрецедентной мощи оказывалось недостаточно. Загадочные звери сражались и, несмотря на бесчисленные путы, были все ближе к парочке наглецов. Приведенные в действие силы сделали воздух вязким, дышать стало тяжело. Камни под ногами трещали и ворочались, стираясь во прах. Нарастающая интенсивность напомнила ей сражения давних эпох, когда Старшие дрались, не заботясь о величине разрушений и бедствий.
Даже Агайла морщилась, сжав грудь руками, будто уже не могла вдохнуть. Напротив них старый маг, любитель рыбачить в доках, упал в обморок. Напан Арко поддержал его.
Итак, древних монстров ничто не могло повергнуть наземь. Они двигались, окутанные извивающимися жилами теней, рычали и брызгали слюной, решительно настроенные разорвать нарушителей границ на тысячу багряных кусков. Темнокожий коротышка в центре бури наклонился, опустив руки, словно вдавливал что-то в мостовую, дрожа от удвоенных усилий.
Новый источник силы взорвался надо всем, хлынув водопадом. Агайла потрясенно застонала. Сестра Холодных Ночей узнала новый ресурс, ставший доступным могущественному магу, и впала в гнев.
Она знала эти цвета, этот вкус — называйте как хотите — и не верила себе. "Как такое возможно?" Ей ли не знать, что эта Рана была запечатана? Закрыта. Нерушима. Именно она с братьями К'рулом и Драконусом запечатала ее в давние века. Они исцелили древние преступления так называемого Верховного Короля. Как этот тип смог прорвать чары? Она поняла и сжала руки, едва не зарычав.
"Тень. Разумеется. Разбитая, она пролилась повсюду и во всё. Таково твое прозрение, малыш?"
Она замерла, с любопытством подумав: "Ты видел, К'рул? Заранее? И за этим ты послал меня?" Может быть. Она расслабила плечи. Не ее задача вмешиваться. Пусть события развернутся. Лишь потом, предостерегал К'рул, она добьется своих целей.
Устрашающая мощь обрушилась на псов. Казалось, она способна крушить здания. Две Гончие упали, запутавшись в узлах и кандалах теней. Морды быстро были спеленуты, они могли лишь лежать на боках, пыхтя и вращая глазами.
Что до самой большой, серой с белым животом — глаза ее сияли синими звездами, она стояла, дрожа от бешеной ярости, отказываясь преклониться. Партнер мага, тощий и подвижный, подскочил к ней, воздевая нож.
Однако маг остановил руку друга. Нет, он придвинулся к морде бестии и, презрев вздернутые губы и лязгающие клыки, что-то шепнул на ухо. Уши праматери опустились, мускулистые плечи поникли. Маг отошел, сделав некий жест. Бесчисленные цепи и путы теней развеялись дымом. Псы встали.
Праматерь псов задрожала, отряхнулась; разрывая ветер воем, все четверо побежали прочь, рыча и лая от гневного разочарования.
Сестра Холодных Ночей выдохнула, сказав почти шепотом: — Никто после Дессимбелакиса…
— Что это было? — Агайла сверкала глазами и утирала льющуюся из носа кровь.
— Ничего особенного. Интересные времена, верно?
— Кто этот мелкий говнюк? — рычала колдунья. — Тут не только магия Садков!
— Да, да. Чаровница, несомненно, будет заинтересована.
— Она уже знает, — бросила Агайла, хлюпая носом.
"Конечно. Т'рисс следила через твои глаза".
На площади парочка подошла к хранителям врат Мертвого Дома. Маг и невысокий человек, которого она знала под именем Фаро, побеседовали. Ей хотелось услышать разговор, но бежать через площадь казалось неприличным. Она решительно двинулась туда, Агайла увязалась следом.
Когда они оказались у ограды, парочка вошла на землю Азата и приближалась к Дому. На миг грудь ее стиснул леденящий страх — о Древние, не хотят ли они напасть на Дом? Опасности подвергнется весь город…
Но столкновения не случилось. На ее глазах двое как бы растворились в тенях и пропали из вида на пороге.
Агайла дернула ее за рукав: — Что такое? Они вошли? Вы видите?
— Ничего не знаю.
Агайла неразборчиво забормотала и отпустила руку. — Не изображай тут загадочную богиню! Что ты видела?
— То же, что ты. Они исчезли. — Сестра кивнула хранителям, которые загораживали вход в сад. — Вы позволили им пройти?
Фаро кивнул, его приятель стиснул алебарду. — Именно так.
— Почему? — рявкнула Агайла.
— Они вежливо намекнули на ограниченность нашей роли.
— То есть?
Фаро промолчал. Не привычная к открытому отказу Агайла зарычала не хуже Гончей.
— Ты плохо знаешь Дом? — спросила Сестра Холодных Ночей.
— Да, — буркнула колдунья, не желая признавать отсутствие знаний. — Чаровница рекомендовала мне держаться подальше.
"Т'рисс все узнает". — Весьма мудро. — Она указала на хранителей. — Эти двое не обязаны отгонять входящих, лишь удерживать тех, что захотят выйти вон.
Фаро склонил голову в знак согласия.
— Те двое вошли в Дом?
Фаро лишь пожал плечами. — Мне все равно.
Агайла снова зарычала, а Сестра Холодных Ночей поклонилась, прощаясь. — Больше мы ничего не узнаем. — Она отвернулась. Напаны уходили, великан Арко нес бесчувственного мага.
— Интересные времена, — повторила она Агайле и, кивнув на прощание, ушла. За спиной туфли Агайлы захрустели по песку на мостовой, когда она понеслась в ином направлении.
Напоследок она всмотрелась в сумерки, ища присутствия хранителя Тени, Ходящего-По-Краю. Однако он также удалился.
* * *Порван-Парус очнулась в мучениях — такой головой боли она никогда еще не испытывала. Моргая, огляделась. Она лежала посреди улицы, мокрая от росы и тумана; от бури не осталось и следа. Наступала заря.
Колдунья со стоном встала, взгляд случайно упал на мерзкие останки — два тела на улице, у каждого уже кормятся бродячие собаки и чайки. Ее чуть не вырвало.
Она брела, ощупывая покрытый сухой кровью затылок. Боги, это был сильный удар. Какая боль! Сколько же кирпичей на нее упало? Из носа тоже тянулись две бурые полоски.
Сжимая голову, она шагала через район особняков к Подъемной дороге, к Замку. Утренняя стража просто кивнула ей: будучи колдуньей, она могла уходить и
