бессмысленным.
Все с тем же глубоко задумчивым выражением лица, Милославская неспешно побрела к выходу.
– Вы не будете ждать? – окликнул ее кто-то.
– Буду, – безразлично проговорила она, – скажите, что я последняя.
Выйдя на улицу, гадалка посмотрела по сторонам и тут же, на крыльце, справа от двери, увидела телефонный аппарат. В этот момент она уже знала, что надо делать.
Яна быстро связалась с Семеном Семенычем и, как обычно, клятвенно заверяя в особой важности всего совершаемого ею, просила его приехать. Она сразу ввела приятеля в курс дела и решила его предупредить о том, что, возможно, понадобится какое-то соответствующее разрешение на получение столь конфиденциальной информации. Но по счастливому стечению обстоятельств Три Семерки оказался очень коротко знаком с данным нотариусом и мог обойтись, по его словам, без бюрократических издержек. По крайней мере, он пользовался уважением и большим доверием того человека и рассчитывал на помощь.
Гадалке это было только на руку, и она стала нетерпеливо ждать, расхаживая по неширокому тротуарчику вдоль газона взад и вперед.
Руденко не заставил себя долго ждать и вскоре подкатил прямо к крыльцу, вопреки тому, что проезд сюда был вообще запрещен и что сам Семен Семеныч старался никогда не нарушать правил дорожного движения.
– Идем, – на ходу бросил он подруге, скоро поднимаясь по ступенькам.
Милославская засеменила за ним. Войдя внутрь, Три Семерки уверенно направился к кабинету. В очереди послышались недовольные возгласы. Не обращая на них никакого внимания, Руденко открыл дверь и переступил порог кабинета нотариуса, не дожидаясь приглашения. Яна, не отставая, следовала за приятелем.
Сразу сняв фуражку, Семен Семеныч ласково, из-под бровей глянул на полную, рослую женщину, сидевшую за столом, заваленным какими-то бумагами. Она, спустив очки на край носа, приветственно ему улыбнулась и кивнула на ряд стульев, выстроенных вдоль стены.
Руденко как-то по-старчески крякнул и присел на самый крайний. Яна приютилась рядышком. Она невольно стала глазами шарить по кабинету и в один из моментов остановила взгляд на бейджике, прикрепленном к кармашку блузки нотариуса. «Жукова Ольга Юрьевна», – прочитала гадалка.
Ольга Юрьевна, очевидно, была приятна удивлена визитом Руденко. Она поспешила поскорее избавиться от непонятливой клиентки, назначив ей очередной срок приема, и дружелюбно закивала Семену Семенычу.
– Здравствуй, здравствуй, – протянула она, когда Три Семерки подошел к ней и наклонился к ее пухлой руке, щедро убранной золотыми украшениями.
– Ольга, – сказал Семен Семеныч, присаживаясь поближе к своей знакомой, – признаюсь, мне некогда рассыпаться в любезностях. По делу пришел.
– Знаю, знаю, – посмеиваясь, ответила та, – по глазам вижу.
Жукова прищурилась и испытующе глянула на Руденко. Тот немного смутился ее взгляда, но быстро оправившись от него, торопливо, но доступно и логично изложил суть дела.
– Ох, Сема, – вздохнув протянула Ольга Юрьевна, – подведешь ты меня под монастырь. Грех, грех велишь взять на душу.
– Нет, – поспешно начал Руденко, – ты хотя бы скажи, была у тебя на приеме эта Синявская или нет.
– Да разве я упомню? – парировала нотариус, выдвигая нижний ящик своего стола.
Она достала какой-то пухлый журнал и принялась листать его примерно с середины, смачивая языком кончики пальцев.
– Синявская? – переспросила она несколько позже, – Ольга.
Сергеевна?
– Да, да-да, – привстав со своего места, торопливо произнесла Милославская.
– М-да… – многозначительно протянула Жукова, возвращая журнал на прежнее место и ничего не объясняя.
– Ох, Ольга Юрьевна, – махнув рукой и лукаво улыбаясь, протянул Руденко.
Милославская не могла понять, что может значить это немногословие нотариуса. Она вопросительно посмотрела на Три Семерки.
– Ольга, договаривай, – по-доброму прося, проговорил Руденко.
– Ну была у меня эта особа, – перейдя на полушепот, начала Жукова.
Руденко с Милославской сразу насторожились.
– Дом она свой продавала. Ну а там не без участия нотариуса…
– Дом? Продавала? – ахнула Яна.
Жуков удивленно посмотрела на гадалку, но та не переменила выражения лица.
В этот миг дверь приоткрылась, и в проем просунулось чье-то красное лицо.
– Сколько можно? – загудел человек. – Вы думаете принимать по очереди или нет?
– Подождите! – резко повысив голос, протянула Ольга Юрьевна.
– Ну и что там с этим домом? – спросил Семен Семеныч, как только дверь злобно захлопнулась.
– Да ничего особенного. Насколько я знаю, продан, – Жукова пожала плечами.
– Продан? – Яна привстала.
– Да… – Ольга Юрьевна была очень удивлена такой реакции со стороны гадалки и ничего понять не могла, а потому с какой-то опаской стала поглядывать на Руденко.
Три Семерки сделал ей убеждающий знак рукой, мол, в порядке все, а Милославской сухо сказал:
– Идемте, Яна Борисовна. Расследование не терпит отлагательства.
– Подожди, Семен Семеныч, – решительно произнесла гадалка. – А вы не могли бы дать нам данные покупателей дома? – обратилась она к нотариусу.
Жукова округлила глаза, очевидно считая слишком дерзким такое смелое обращение к ней постороннего человека.
– Это… знаете ли, незаконно, – сумбурно проговорила она и покосилась на Руденко.
Семен Семеныч нервно кашлянул, а потом, проведя рукой по усам, проговорил:
– Ольга Юрьевна, дорогая, это – Яна Борисовна Милославская – моя правая рука во многих делах. Заверяю, на нее можно положиться. Это человек чести. Никогда в своих расследованиях она не поступается с совестью.
Яна благодарно взглянула на своего приятеля.
– А я, Семен Семеныч, по-твоему, должна с ней поступиться? – сняв очки, протянула Жукова.
– Нет, – ответила за Руденко Яна. – Я веду дело по просьбе сына Синявской. Дело в том, что Ольга Сергеевна пропала.
Жукова удивленно подняла брови.
– Вокруг ее исчезновения образовался целый клубок, – продолжала Милославкая, – Его сложно будет распутать без вашей помощи. Мы, конечно, можем, – гадалка вопросительно глянула на Три Семерки, – добиться соответствующего разрешения на получение информации от вас, но это, сами понимаете, время…
– Так бы сразу и сказали, – вздыхая, произнесла Ольга Юрьевна, прервав гадалку.
– Знал я, черт возьми, Ольга, что ты хорошая баба! – горячо воскликнул Руденко.
– Ну-ну, – строгим жестом, но с ласковостью в глазах остановила его нотариус, – товарищ капитан, прошу не выражаться, я как-никак на рабочем месте.
Ольга Юрьевна достала вновь какую-то папку и отыскала в ней данные о покупателях дома Синявской. Она позволила Милославской переписать их, а потом спрятала папку обратно.
В дверь снова заглянуло гневное лицо, человек требовал, чтобы его приняли. Жукова вопросительно кивнула своим гостям. Гадалка машинально поднялась и, словно ведомая гипнотической силой, пошла за двинувшемуся к выходу приятелем, глядя в одну точку перед собой. Руденко немногословно попрощался с Ольгой Юрьевной и виновато произнес, пожав плечами:
– Твой должник…
