адресу. Ей предстояло знакомство с неким Федотовым Александром Ярославовичем.
Гадалка мысленно пыталась его себе представить и настраивалась на плодотворную беседу, создавая вокруг себя, как она любила иногда выражаться, положительную ауру. Ей очень хотелось, чтобы Федотов сразу почувствовал эту ауру и стал расположенным к разговору.
Остановившись на подъездной площадке против металлической, не крашенной еще двери, она собралась духом и нажала на звонок. В ответ сразу послышались легкие торопливые шаги. Дверь распахнулась, и на Яну устремился полный удивления взгляд молодой высокой женщины, немного взлохмаченной и, очевидно, уставшей от домашних дел.
– Александр дома? – приветливо улыбаясь, спросила Милославская.
– Нет, – тоже сразу улыбнувшись, ответила хозяйка.
– Простите, а вы…
– Марина, – представилась Федотова.
– Марина, – обрадованно проговорила дальше гадалка, – а могу ли я с вами поговорить?
Марина удивленно приподняла брови.
– Насчет купленного на имя Александра дома, – поспешила пояснить Яна.
Федотова удивилась еще больше и глянула на гостью даже с некоторой опаской.
– Я от сына бывшей хозяйки дома, Виктора Синявского. Он приехал с Севера и ничего не знал о том, что дом продан. Честно говоря, он намеревается жить в доме матери, – осторожно слукавила Милославская.
– Как это? – ахнула Марина. – Как это он собирается? Мы деньги за дом заплатили! Все до копеечки! Он что несовершеннолетний что ли? – с ужасом вдруг заключила она.
– Нет, – успокоила ее гадалка, – он уже вполне и даже очень взрослый, но шокирован ужасно просто. Не верит, что мать могла такое сделать без его согласия и не посоветовавшись даже.
– Войдите, – сказала Марина, которая за эти минуты заметно помрачнела.
Милославская вошла. Федотова пригласила ее на кухню.
– Давайте мыслить логично, – начала она, постукивая ребром ладони о стол.
– Давайте, – ответила Яна, для которой такая решительная серьезность была хорошим знаком.
– У меня все документы на руках. Как же этот Виктор может претендовать на дом, а?
– Он сам в сильном замешательстве. Через милицию, – Яна решила, что так будет сказать лучше, – он узнал, что дом продан. В доме же все по-старому, без перемен. Как он должен был поступить? Чертовщина ведь какая-то.
– Ну а мать его, что, не могла все объяснить что ли? – с негодованием произнесла Марина.
– Дело в том, что мы по сей день не знаем, где она. Женщина просто пропала.
– Ничего себе! – в ужасе прошептала Федотова.
– Но мы-то тут причем? Почему мы должны страдать? Дом наш!
Наш! Мы его ку-пи-ли! – скороговоркой проговорила она тут же, как бы опомнившись.
– Успокойтесь, Марина, – тихо сказала Милославская, дотронувшись до руки хозяйки.
– Виктор, думаю, не станет претендовать на дом, узнав теперь, что он и на самом деле продан. Ему просто надо было все узнать.
– Что же тут узнавать? – всхлипнув, заговорила Федотова.
Она вдруг скрылась в соседней комнате и вернулась оттуда с какими-то ключами.
– Вот ключи, – пояснила она. – Та женщина, кажется, Ольга Сергеевна, нам их передала. Это ключи от ее дома. Замок мы еще не успели сменить. Да и подождать надо, когда она мебель свою вывезет. Так у нас договорено было.
– Вот оно что, – теперь поняв, почему, в доме Ольги Сергеевны все было без перемен, протянула Милославская, закивав головой.
Она верила Федотовой и не сомневалась ни в одном ее слове. В этой женщине все было просто, легко и естественно, и она сразу располагала к себе, да и лгать, казалось, совсем не умела.
– Скажите, – задумчиво проговорила гадалка, – а как вела себя во время процедуры продажи Синявская?
Гадалка вспомнила удивление Виктора и его слова о том, что мать спятила, и в ее сознании возникла мысль о том, что.
Ольга Сергеевна, возможно, на тот момент и в самом деле была недееспособна, и ее исчезновение тоже могло быть связано с этим.
– Нормально вела, – ответила Марина.
– Вам ничто не показалось странным? Она не нервничала? Вела себя адекватно?
– Да что вы все копаете? Не отступимся мы от дома!
Нормальная она была, нор-маль-на-я!
Марина снова разволновалась, разгорячилась, и Яна поспешила попрощаться с ней, предварительно попытавшись успокоить ее насчет притязаний Виктора. Правда, гадалка сказала, что не может гарантировать, что это последний разговор Федотовых относительно интриги вокруг купленного ими дома. Марина в ответ только хлопала глазами, полными слез.
– Виктор! Наконец-то! – с облегчением воскликнула гадалка.
– А я уж думала, что вы не послушались моего совета и поселились в какой-нибудь другой гостинице. Что так долго к трубке не подходили?
– Номер достался на самом верхнем этаже, и телефон в нем не работает, а вы еще это место расхваливали… Пришлось спускаться вниз, к портье, – мрачно ответил Синявский.
– Ну ладно, – произнесла Милославская, сразу почувствовав настроение своего клиента, – не буду тянуть время понапрасну. Познакомилась я с покупателями дома.
– Да? – возбужденно произнес Виктор, готовый, казалось, в тот же миг растерзать ни в чем неповинных Федотовых.
– Да. Напрасно вы так сердито о них. Если вокруг исчезновения вашей матери и есть какая-то афера, то эти люди вряд ли как-то в ней замешаны. Это самые обыкновенные покупатели. Узнав о пропаже Ольги Сергеевны, они были шокированы не меньше, чем вы, когда вам открылась продажа дома.
Синявский промолчал в ответ, и Яна пересказала ему весь разговор с Федотовой.
– Боже мой! Гордиев узел какой-то! М-м-м-м, – болезненно промычал Виктор.
– Ничего, распутаем, – хотела обнадежить его гадалка.
Ответа на утешение не последовало, и Яна решила сама поскорее завершить этот разговор.
– Возьмите себя в руки, – строго произнесла она. – Я буду продолжать работать дальше, а с вами созвонюсь. Уверяю, следующие вести вас порадуют.
Милославская повесила трубку и, закрыв глаза, тяжело вздохнула.
ГЛАВА 10
Утро встретило Милославскую ласковыми лучами солнца, играющими невесомыми пылинками, запутавшимися в лучах, как в паутине, и свежим ветром, налетающим как-то внезапно и исчезающим так же незаметно.
Прохладный воздух, врываясь в открытую форточку, нещадно теребил полупрозрачный тюль и заставлял гадалку ежиться под тонкой шелковой простыней.
Яна посмотрела на часы. Было еще очень рано, но спать, однако, нисколько не хотелось. Джемма тихонько дремала у постели хозяйки, и, как только Милославская давала о себе знать легким шевелением, приоткрывала один глаз и настороженно приподнимала ухо.
Гадалка потянулась, издав громкое «Уа» и снова съежилась. Понимая, что нет никакого удовольствия валяться в постели, когда мурашки по всему телу бегают, она потянулась одной рукой за пледом и торопливо натянула его на себя, закрыв глаза в ожидании наступающего тепла.
Тепло не принесло с собой привычной дремоты, и Яна просто лежала, перебирая в голове события минувшего дня. Заключив в итоге, что ничего утешительного они ей не принесли, гадалка невольно поморщилась. Она еще раз глянула на часы, а потом потянулась к креслу за сумочкой, в которой лежали карты.
Колода, казалось, так и притягивала к себе, и у Яны возникло какое-то странное внутреннее чувство, подсказывающее ей, что планируемый сеанс гадания должен быть особенно успешным.
