Хладнокровие демона развеялось как дым. Оскалив зубы, он припал к полу и яростно зашипел. Черты его менялись на глазах, утонченно-прекрасный эльф уступал место уродливой, пышущей злобой твари – будто то, что бурлило под очаровательной маской, сейчас прорывалось наружу.
– Прочь отсюда, дух! – визгливо завопил демон. – Он мой, и ты его у меня не отнимешь!
Винн шагнула к нему… нет, заскользила. Мантия обратилась в прозрачный, трепещущий серебром покров, ореол ее силы сиял все ярче и ярче.
– Ты его уже лишился, – промолвила Винн.
Рука ее ухватила демона за горло и легко оторвала от пола. Тот извивался всем телом, безуспешно царапая руку Винн, а затем истошно завизжал. По лицу и телу его побежали трещины, и из них хлынул яркий белый свет. Демон корчился, охваченный этим сиянием, и наконец растворился в нем без следа.
И тогда Адриан услышала музыку.
Она звучала повсюду. Она пробуждала ликование и в то же время страх. В мгновение ока волна музыки подхватила Адриан и вместе с ней взмыла высоко в небеса, прочь от ложной башни, огня, предсмертных криков Усмиренных. Неземное великолепие этой музыки неуклонно росло и в конце концов стало настолько нестерпимым, что Адриан отчаянно захотелось закричать: «Умолкни!»
А потом она проснулась.
Глава 13
Мир обретал ясность мучительно медленно, и Рис не сразу осознал, что лежит на полу лаборатории. Другие были рядом – кто лежал, кто уже поднялся на ноги, но у всех был одинаково одурманенный вид. Словно спа`ла пелена тумана, застилавшая разум, но при этом казалось, будто все, что их сейчас окружает, – сон, а явью был мир, который они только что покинули.
Воздух трепетал, предельно насыщенный магией. Завеса была разорвана, словно бросили нараспашку невидимое окно и сейчас в него задувал недобрый ветер. Риса пробрала запоздалая дрожь, и отчаянно захотелось почесаться всюду, где зудела кожа от соприкосновения с магией.
Он огляделся. В лаборатории все осталось как прежде – тот же затхлый воздух, та же давящая темнота. Лишь одно претерпело изменения – демон. Уродливый одержимый исчез, а на его месте сидел старый эльф с длинными белоснежно-седыми волосами. Лицо его было мертвенно-бледно, изодранная мантия потемнела, пропитавшись пóтом, а руки стискивали подлокотники кресла с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
– Это… не сон? – спросил он, хрипло и сорванно дыша.
Все взоры тотчас обратились к нему, словно звук этого голоса развеял в прах неестественное спокойствие. Винн, поднявшись на колени, подползла ближе к связующему кругу, но остановилась за его пределами.
– Фарамонд? – еле слышно, с тревогой прошептала она. – Это… ты?
Эльф потрясенно воззрился на нее. Прозрачно-голубые глаза его налились слезами, он задрожал всем телом… и вдруг разразился резким смехом. Вскочив на ноги, он проворно оглядел все углы комнаты и при этом бестолково ухмылялся, хотя по лицу его текли слезы.
– Это я! – закричал он. – Я! В самом деле – я!
Ликующе гикнув, Фарамонд бросился к опешившей Винн и рывком поднял ее на ноги. Крепко сжав ее руки, он несколько раз открывал и закрывал рот, будто никак не мог подобрать подходящих слов. Наконец эльф заключил Винн в крепкие объятия.
– Спасибо тебе, спасибо! – всхлипывал он. – Даже не знаю, какими словами выразить свою благодарность…
Рис поднялся, поморщился от ноющей боли во всем теле. Невозможно было определить, как долго они тут пролежали. В Тени время течет иначе, чем в реальном мире. Они могли пробыть тут день, пару часов и даже несколько минут… хотя Рису казалось, что целую вечность. Счастье еще, что, прежде чем приступить к ритуалу, они перебили всех прочих демонов. В противном случае все они, скорее всего, были бы сейчас мертвы. И застряли бы в Тени навечно, не ведая, отчего никак не могут покинуть царство снов, пока вообще не забыли бы, чего ради нужно его покидать.
Он увидел неподалеку Шейлу, озабоченно хмурившую каменное лицо. Рядом с ней растирала затекшие плечи Адриан. Держалась она на удивление тихо и при этом не сводила подозрительного взгляда с Винн. Рис мог только гадать, что творилось в ее голове. Может, после того, как они расстались, с Винн что-то произошло? Между тем Евангелина как раз поднималась на ноги. Рис сообразил, что она задумала, еще до того, как храмовница обнажила меч.
– Отойди от него, – приказала она Винн. Клинок был направлен не на старую чародейку, а на Фарамонда.
Эльф уставился на Евангелину, и ликование сменилось на его лице безмерным ужасом.
– Что ты делаешь? – пролепетал он.
И попятился, в спешке едва не споткнувшись, но храмовница неумолимо наступала на него. Меч в ее руке не дрогнул.
– Думаю, и так ясно, что я делаю.
Винн решительно встала между ними, словно не замечая, что острие меча едва не уперлось ей в грудь.
– Я не позволю тебе убить его, – твердо проговорила она.
Рядом с ней угрожающе высилась Шейла – совсем как в той сцене, которая произошла между ними в Тени.
– Вот как? – Евангелина даже не глянула на голема, взгляд ее был по-прежнему устремлен на Фарамонда. – Можешь ты быть уверена, что он больше не во власти демона? Внешне он изменился, но ты же знаешь, что это ничего не значит. Возможно, он пытается нас обмануть.
– Это не обман. – Винн указала на связующий круг: начертанные кровью руны стерлись. Жест ее был недвусмысленно ясен: Фарамонд вышел за пределы круга по собственному желанию.
Евангелина впилась взглядом в руны, медленно осознавая истину, и наконец неохотно опустила меч. Однако не спешила убирать его в ножны.
– Что ж, хорошо, – сказала она. И, секунду поколебавшись, обратилась к Фарамонду: – И все же тебе придется ответить.
– За что? – неподдельно изумился эльф.
– Твои поступки привели к гибели ни в чем не повинных обитателей этой крепости.
Эти слова поразили Фарамонда как удар молнии. Он отшатнулся, не сводя с Евангелины округлившихся глаз… а когда Винн, охваченная беспокойством, шагнула к нему, эльф попятился и от нее.
– Неужели… – начал он и осекся на полуслове, разом осознав ужасную правду. И вдруг молнией метнулся к выходу из лаборатории.
– Стой! – крикнула Евангелина.
Бросив на Винн обвиняющий взгляд, она устремилась в погоню. Остальные поспешили за ней.
Далеко Фарамонд не убежал. Не дальше бывших казарм, примыкавших к лаборатории. Старый эльф упал на колени, вне себя от ужаса. Здесь все так же валялись повсюду обугленные трупы, к омерзительному запаху горелого мяса примешивалась тошнотворная вонь разложения. В дымном воздухе почти невозможно было различить подробности, чему Рис был искренне рад – его и так выворачивало наизнанку.
– Я не хотел… – Фарамонд помотал головой, совершенно раздавленный, и сделал глубокий судорожный вдох. – Я думал, что защитил их от…
– Ты запечатал двери, – напомнила Евангелина.
– Только из предосторожности! – живо возразил он. – Так
