В этом месте вспыхнуло световое кольцо, распространилось волной по всему кокону.
Вербов ожидал какой-то негативной реакции кокона, однако ничего не услышал и не почувствовал ни холода, ни тепла, ни квакающих звуков. Только глаза мазнуло жемчужным «северным сиянием».
В следующее мгновение он оказался внутри кокона, пронизанного световыми полотнищами. По сути, этот странный пузырь тоже походил на кочан капусты, только его листья представляли собой не слои перьев, а полупрозрачные, эфемерные, мерцающие, меняющие очертания и толщину вуали.
Из одной такой вуали вдруг вылезло чудовище – двухголовая «акула»!
Вербов невольно поднял ствол автомата.
Но «акула» не думала нападать. Проявившись в глубине вуали, как в объёмном экране, она уставилась на человека, открыла обе пасти, усеянные кинжаловидными зубами, и застыла.
Рядом, в соседнем «капустном листе», возникла ещё одна жуткая фигура – рогатая «водоросль» и тоже уставилась на водолазов слепыми бельмами «глаз».
Но и это оказалось ещё не всё: один за другим в глубинах вуалей-«листьев» стали возникать видения необыкновенных существ, представляющих гипертрофированно искажённых морских обитателей – скатов, осьминогов, медуз, кальмаров, гигантских раков, пока люди не оказались окружёнными безмолвно взирающей на них «толпой».
– Не стреляйте! – торопливо проговорил Шпачков.
Вербов очнулся, снял палец со спускового крючка. Он уже понял, что морские существа на самом деле являются лишь голографическими конструкциями и не способны напасть. Хотя тут же мелькнула мысль, что эти милые «мыльные пузыри» наверняка отражают формы реально существующих созданий.
– Командир… – прошептала Инга. – Надо представиться…
Вербов оглядел «толпу».
– Э… кто здесь главный?
Сборище зрителей не отреагировало на вопрос.
– Кто главный? – повысил голос Денис. Упёр взгляд в «акулу», наставил на неё ствол «Шептуна». – Ты?
Двухголовое чудовище передёрнулось, но вряд ли это движение можно было считать ответом.
Вербов перевёл взгляд на «водоросль».
– Ты?!
«Водоросль» не шевельнулась.
– Они нас не слышат, – сказал Шпачков.
– Тогда как с ними общаться?
– Надо подумать. Мы попали в некий «нервный узел» старогейского компьютера.
– Мозга.
– Не суть важно. Мы видим изображения его силовых эффекторов, которыми он управляет. Чтобы общаться с ним, надо подсоединиться к его браузеру… ну или к слуховым и визуальным рецепторам.
– Каким образом? Где эти рецепторы?
Шпачков повертел головой.
– Не уверен, но мне кажется, что каждый слой и есть рецептор… или канал связи с одним из старогеев.
– Вы же назвали этих «акул» эффекторами. А теперь говорите, что все они старогеи?
– Да нет же, вы не поняли. Старогеи – собирательное название коллективного организма. Теперь уже нет сомнений в том, что они – сообщества коралловых полипов, разбросанные по всем океанам. Мы проникли в один из их замков, может быть, в самый большой. Может быть, это «дворец» их «президента». Извините за моё буйное фантазирование.
– Да уж, Виктор Степанович, воображение у вас впечатляющее.
– Нам необходимо определить главный «нервный узел» этого «мозга» и попытаться сделать так, чтобы хозяин обратил на нас внимание.
– На нас и так обратили внимание.
– Пока что нас заметила охрана – как проникшие в организм вирусы, а надо, чтобы хозяин «замка» понял, что мы не вирусы, а посланцы человечества, если хотите, существа, обладающие интеллектом.
– Что вы предлагаете конкретно?
Шпачков не успел ответить.
Весь кокон и всё, что находилось внутри, содрогнулись от внешнего удара. Не очень громкого, но ощутимого, как удар кулаком по накрытой подушкой голове.
«Листья кочана» замигали вразнобой. Струи жгутиков-перьев смешались вокруг оцепеневших людей в «комариные тучи».
– Денис! – быстро проговорила Инга. – Это снаружи…
Вербов прислушался к шёпоту интуиции, и его озарило:
– Американцы! Начали стрелять!..
Глава 31
На грани апокалипсиса
Ветер дул с юга, но холодный, и на палубе авианосца было неуютно. Прогулявшись в компании старшего палубного офицера до носа-волнореза и обратно, капитан Хан Боло, потирая покрасневший нос ладонью, забежал в пирамиду надстроек по правому борту и поднялся на ходовой мостик. Штурман поднёс капитану пластиковый стаканчик с горячим кофе.
– Сообщение из Пентагона, сэр.
Боло хлебнул, обжёгся, чертыхнулся, в сердцах бросил стаканчик на пол.
Выскочившая из-под панели черепашка робота-уборщика бросилась вытирать пол и упрятала стаканчик в свой горб.
– Что там ещё?
– Запрашивают обстановку, сэр.
– Я же докладывал два часа назад.
Штурман виновато развёл руками.
– Сам секдеф требует.
Хан Боло озадаченно подвигал бровями.
– Ладно, сейчас поднимусь в рубку.
С палубы закричали.
Офицеры в стеклянном пузыре мостика пришли в волнение.
– Капитан, субмарина! – подскочил старпом.
Хан Боло наклонился к прозрачной наклонной плите кольца обзора, вглядываясь в свинцово-серую поверхность океана по правому борту, куда кинулась команда палубного обслуживания.
В пяти кабельтовых из воды вынырнула сплюснутая рубка подводной лодки. За ней всплыла и субмарина.
– «Техас», сэр! – доложил старпом.
– Связь!
Капитану подали дугу наушников.
– Господин адмирал, Барк говорит, – послышался голос капитана «Техаса». – На нас напала морская тварь, но…
– Помедленнее, Эрни! – выдохнул Боло.
– В десяти милях отсюда на глубине двух тысяч футов на нас напало гигантское существо, похожее на кальмара.
– Вы уверены? Это не русские?
– Русская субмарина помогла нам отбиться, включив свой комплекс РЭБ. Кальмар после этого скрылся в неизвестном направлении.
Хан Боло смахнул со лба бисеринки холодного пота.
– Вы уверены, что именно так и было, Эрни?
– Так точно, сэр, – честно сознался Барк. – Это была русская субмарина «Грозный», я разговаривал с её капитаном. Если бы не они…
– Понял, ждите. – Боло бросил наушник штурману, поспешил в радиорубку.
В помещении рубки, напоминавшей пост управления космическим кораблём, его усадили перед экраном блокчейн-связи. Операторы уже нашли спутник, создали канал связи авианосца с Пентагоном, минуя промежуточные линии американских военных баз.
– «Форд» слушает, – доложил Боло дежурному офицеру министерства обороны.
– Минуту, – ответили ему.
Боло вспотел снова. Обычно он получал указания от главкома Южного ВМФ Фенхеля, прямая же связь с министром обороны несла явно угрожающий оттенок. Вполне возможно, Фенхель был недоволен командующим эскадрой и мог нажаловаться министру, славившемуся своим темпераментом и взрывным характером.
Но речь зашла не о жалобах и оценках действий капитана авианосца. И заговорил с ним не замминистра Элиот Фиксдер и не сенатор по безопасности Хейгел, а сам Джеймс Уилсон:
– Адмирал, мы получили разведданные, утверждающие, что русские в вашем квадрате обнаружили на дне океана базу неизвестной принадлежности. Предполагается, база построена пришельцами. У вас есть что добавить?
– Только что всплыла субмарина «Техас». – Боло рассказал о встрече подлодки Барка с «кальмаром» и с русской подлодкой «Грозный». – Если верить Барку, русская субмарина помогла нашим парням отбиться от чудовища.
– Никому верить нельзя! – категоричным тоном отрезал Уилсон. – Разве что мне! Русские просто не хотят никого подпускать к найденному артефакту, поэтому и сделали вид, что отгоняют чудовище. Кстати, ещё неизвестно, существует ли оно на самом деле.
– Я лично наблюдал его всплытие два дня назад. И моряки…
– Слушайте приказ, адмирал! Оцепите квадрат, в котором произошло боестолкновение «Техаса» с монстром, и в рамках учений забросайте его глубинными бомбами!
У Боло перехватило дыхание.
– Прошу прощения, господин министр… но предположительно в этом же квадрате пропала наша субмарина «Канзас»!
– Речь идёт о более серьёзных вещах, адмирал! Гибель «Канзаса» легко списать на атаку русских. На кону глобальное превосходство в результате овладения новыми технологиями! Если это
