– И в чем именно заключается ваша миссия?
Солгать было так естественно, просто. Ее этому обучили. Но Яэль также прошла подготовку по пониманию ситуаций, и она могла почувствовать напряжение в этой комнате на вкус – годы войны и партизанской борьбы, которые грузом давили на плечи товарища командира Ветрова, злоба к Рейху в его глазах. (Яэль узнала их, потому что они были и у нее). Она знала, что только правда убедила бы этого человека. Только у правды был шанс освободить ее.
– Третий рейх гниет изнутри. Люди несчастны от Нового порядка, даже некоторые в ближайшем окружении фюрера. Сопротивление растет под носом у Гестапо. Мы достаточно сильны, чтобы изменить это сейчас. Каждая ячейка в каждом городе ждет сигнала восстать и уничтожить Новый порядок.
– Моя миссия заключается в том, чтобы дать этот сигнал. Моя миссия заключается в том, чтобы убить фюрера на Балу Победителя. Чтобы это увидел весь мир. – Масштабность слов Яэль заполнила комнату, вдавливаясь в каждый угол.
На этот раз Ветров выглядел удивленным:
– Вы? Вы собираетесь убить фюрера?
– Только если я выиграю Гонку Оси, что будет невозможно, если вы похитите всех ее участников, – резко сказала Яэль. – Вы должны освободить нас.
– Это будет трудно, – сказал ей командир, засовывая фотографию своей жены обратно внутрь выцветшего мундира. – Мои приказы пришли непосредственно из Новосибирска. Мы должны захватить участников Гонки Оси и использовать их в качестве политического рычага для возвращения нашей территории на западе.
– Рычага? – Яэль не могла поверить, что у нее вылетело это слово. – Как Новосибирск ожидает держать гонщиков в заложниках, не вызвав гнева Гитлера на свою голову?
Ветров пожал плечами.
– Как вы и сказали: Третий рейх гниет, на грани распада. Нас… предупредили, что путч на горизонте. Мы просто пытаемся вернуть земли, которые они забрали, прежде чем воцарится анархия.
– Но… это не сработает. Рейх не развалится, пока я не подам сигнал. А это может произойти только если вы позволите нам уйти.
Командир нахмурился.
– Если я выпущу вас, это может быть расценено как измена.
Измена. Лицом к лицу с расстрельным взводом и кончиками их стволов. Какой командир будет так рисковать?
– Это все большое недоразумение, – сказала Яэль. – Эрвин Райнигер. Он мой командир, и я знаю, что он поддерживает контакт с Новосибирском. Именно он предупредил вас о путче. Если вы радируете им и объясните ситуацию…
Товарищ командующий Ветров медленно встал.
– Я отправлю радио в Новосибирск. Но даже тогда я не могу гарантировать вашу свободу. Кроме того, я бы предпочел, чтобы вы прекратили имитировать мою жену, мисс В… – офицер перебил сам себя, подавив ее псевдоним. – Как именно Вас зовут?
Яэль растаяла обратно в черты лица Адель. Волосы, в которые проникла зима, и глаза, которые подходили, как хорошо сидящая перчатка.
– Если они спросят, можете сказать им, что меня зовут Волчица. – Она знала, что ее кодовое имя чего-то стоило. Единственное, которое Райнигер сообщил бы Советам, если он вообще что-то рассказал.
– Волчица. – Офицер повторил его так, что даже Яэль с ее безупречным русским, не смогла имитировать. В том же ломком ритме, который обычно использовала ее старая подруга, так любившая свой родной язык. – Самка волка. Интересный выбор.
– Я не выбирала его, – сказала она ему. – Оно выбрало меня.
Яэль час просидела у дальней стены импровизированного кабинета товарища командира Ветрова. Наблюдая, как полуденное солнце проходит через окно, за трещинами забытых зданий. Подсчитывая грузовики и людей, и оружие, проходящих мимо окна. (Три грузовика. Двадцать три человека. Слишком много оружия.)
Охранник стоял напротив Яэль. Было ясно, что он, скрестивший ноги на грязном полу и сцепивший руки в замок, не думал о ней, как об угрозе. Он выглядел расслабленным: плечи наклонены, винтовка лежала рядом с ним. Одолеть его было достаточно легко – сбить его с ног, бессознательного связать, использовать нож, по-прежнему спрятанный в ее сапоге, чтобы разорвать веревки.
Она предположила, что может даже сбежать из лагеря. Если она снимет с него форму, использует ее с немного увеличенным ростом, короткими волосами, и надвинет низко на глаза кепку.
Но это ничему не поможет. Совсем нет. Ей необходимо выиграть Гонку Оси, и для этого ей нужны остальные гонщики. Она никак не смогла бы тайно вывести двенадцать гонщиков из-под носа у вооруженного отряда за оставшийся час.
Длинная тень выросла в дверях, материализовалась в краснолицего товарища командира Ветрова. Яэль встала, ее легкие наполнились воздухом, как наполненный горячим воздухом воздушный шар, пока советский офицер возвращался к своему столу.
– Я говорил с моим командованием. Они не знают ни о каких сообщениях от Эрвина Райнигера, не знают и имени Волчица.
Яэль почувствовала, как воздух утекает из легких. Вниз, вниз, вниз к земле.
– Они приказали мне вернуть вас в Новосибирск, – продолжал офицер. – Так они смогут проверить вашу историю.
В Новосибирск? Это тысячи километров в неправильном направлении. Это будет означать конец ее гонки. Провал ее миссии.
Не сейчас. Она зашла так далеко, сражалась со столь многим…
Командира глаза метнулись к охраннику:
– Алексей, возвращайся на свой пост в доме заключенных. Оставь девушку. Я присмотрю за ней.
Когда охранник поклонился, оставил их наедине, советский офицер вздохнул. Это был звук, который прижал его в кресло у стола.
– Мы бесполезны для вас как рычаг. – Яэль пыталась не прокричать это. – Если я вернусь в Новосибирск, Сопротивление не ударит. Рейх будет сильным, как никогда, и как только вы начнете угрожать жизни их ценной молодежи, они вторгнутся. Сотрут Новосибирск с лица земли. Вы должны дать нам уйти, это в интересах всех.
– Дело в том, Волчица, что я вам верю. Я верю вам, но мои руки связаны. – Произнеся это, он кивнул на руки Яэль, связанные веревкой. – Если я позволю вам уйти, то поплачусь жизнями своих людей и своей.
Яэль думала, что ее дыханию настанет конец. Что ее внутренности могут прекратить падение. Но они казались бездонными.
Советский офицер положил руку на стол. Она опустилась сильнее, чем должна была: с тяжелым ударом по покосившимся бумагам. Когда пальцы Ветрова отодвинулись, Яэль увидела причину. Ее «Вальтер П-38» лежал на карте – поверх координат и красных отметок, и стран, которые давно потеряли свои названия.
Костяшками пальцев Ветров толкнул пистолет вперед. Над границами. Обратно туда, где стояла Яэль.
– Но – если вы сами сбежите – это совсем другое дело.
Глава 23
Сейчас. 25 марта 1956
– Тебя не было достаточно долго. – Голос Луки первым приветствовал Яэль, когда ее втолкнули обратно в комнату с гонщиками. Даже со связанными за спиной руками юноша выглядел расслабленно, подобным льву. – Сигарет нет?
Яэль боролась с желанием закатить глаза, пока перешагивала через вытянутые ноги Луки. Нет, у нее не
