Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни

меня убьет!” – все чаще слышу я от окружающих. Не знаю, хорошо ли ловить людей на подобных восклицаниях. Во всяком случае, я в свое время напомню кое-кому об этом. Слухи о возможном закрытии домов опеки стали темой всех разговоров.

Согласно данным консалтинговой фирмы “Беренсхот”, в домах опеки в ближайшие годы будут сокращены восемьсот семьдесят мест. Ужесточение условий доступа приведет к сокращению числа новых подопечных. Пенсионерам придется жить у себя дома до последней возможности, а потом они сразу попадут в дома ухода. Вот и вся идея, которая за этим стоит.

Между тем старики в домах опеки, разумеется, вымрут. Поэтому не нужно быть математическим гением, чтобы подсчитать, что там довольно скоро образуются вакантные места. А администраторы не станут ждать, пока умрет последний жилец, закроют дома и переселят оставшийся контингент. И некоторые потенциальные жертвы уверяют, что это их убьет. А иные даже убеждены, что их вынудят снова жить самостоятельно. Что еще хуже! Переселения очень боятся. Господин Баккер, чтобы освежить дискуссию, предпочитает говорить о депортации. Но при этом очевидно, что большинство жильцов, обосновавшись в новых, более просторных комнатах, никуда больше уезжать не намерены.

Меня лично не колышет, останусь ли я в этом доме или перееду в соседний, за несколько километров. Если мои друзья переедут вместе со мной и если во время переселения нам предложат небольшое путешествие по Рейну.

вторник 18 июня

Простите, что начинаю с погоды, но вчера был такой прекрасный летний день. Не слишком жарко и не слишком холодно. Днем я сидел в сквере с газеткой и книжкой. Сначала мне составила компанию Эфье, а когда она через час ушла – Эверт. Около четырех (время коктейля) он приковылял со своими новыми ходунками, в сумке коих торчали два термоса: один с виски, другой с белым вином. Из внутреннего кармана он извлек два стаканчика, аккуратно завернутые в туалетную бумагу.

– Я пью меньше, – сказал он. – Нет, серьезно.

И пока я понимающе кивал, он добавил, что пьет все более дорогие напитки. То есть все более вкусные. Что показалось мне вполне резонным соображением. И он захватил с собой действительно превосходное белое вино, хотя и отдававшее немного термосом. Так что мы с ним сидели на скамейке в сквере, как два шикарных бомжа, пока не порозовели от выпивки. После чего, нетвердо держась на ногах, побрели домой. Ходунки мы везли между собой, каждый вцепившись в них одной рукой. Эдвард заметил сегодня утром, что это зрелище, наблюдаемое с балкона, произвело на него сильное впечатление.

Может, ходунки с парным управлением станут хитом продаж.

Добравшись до скамейки у подъезда, я заснул и проснулся только около одиннадцати. Одна из медсестер как раз выглянула за дверь, потому что я не явился к ужину. Проверила, жив ли я, убедилась, что жив, а будить не стала. К чему напрасный труд.

среда 19 июня

В жаркую погоду среди престарелых наблюдается повышенная смертность. Прогноз Пита Паулсма на сегодня – 33 градуса. Я все же надеюсь дожить до вечера.

Заходил недавно в контору к Ане, чтобы узнать, не напала ли дирекция на наш след. Директриса отбыла на какой-то конгресс по реформированию опеки, так что мы были в конторе одни. Получен внутриведомственный циркуляр: администрация хочет выяснить, откуда поступил запрос на открытый доступ к уставам и регламентам. Директриса информировала администрацию, что за этим, вероятно, стоит “небольшая, но активная группка недовольных жильцов”. Это мы.

Административный совет напуган угрозой судебного иска и выясняет, от кого она исходит. Тот факт, что в последнее время руководители учреждений опеки снова попали в поле зрения газет, играет нам на руку: они смертельно боятся негативной огласки. Циркуляр, полученный Стелваген, означает: делайте, что хотите, но дальнейшую эскалацию недовольства нужно предотвратить. Стелваген обещала в ближайшее время связаться с адвокатом, направившим запрос в администрацию.

Потом я посоветовался с Эфье, что нам делать с полученной от Ани информацией. Мы решили не раскрывать наш источник ни адвокату, ни другим членам клуба, чтобы не обременять их опасными знаниями. Не хотим, чтобы нашу Аню Аппелбоом называли в одном ряду с Джулианом Ассанжем, Эдвардом Сноуденом и Брэдли Мэннингом. Должен признаться, я немного боюсь за нее.

четверг 20 июня

Вчера обокрали госпожу ван Гелдер. Она с воплями бежала по коридору и жаловалась каждому встречному, что, пока она внизу пила чай, кто-то забрал из тумбочки ее часы. А это был свадебный подарок ее мужа. Такое никого не оставляет равнодушным.

Должно быть, у вора был ключ, потому что ван Гелдер всегда держит дверь на замке.

Уходя, жильцы должны запирать свои комнаты. Это обязательное требование введено с тех пор, как один чокнутый старик забрел в чужую комнату и улегся на чужую кровать. Немного позже вернулась законная хозяйка комнаты. Откинув одеяло, она была так потрясена, что грохнулась на пол и сломала запястье.

Касательно пропавших часов высказывались смутные, как бы случайные подозрения по адресу разных уборщиц и санитаров. Общее мнение: дело ясное, что дело темное. И: “Конечно, это был мужчина, женщины так не поступают”. Какой смысл читать курс элементарной логики людям старше семидесяти? Во всяком случае, атмосфера в доме не улучшилась.

Директриса пребывает в мрачном настроении. Надежный источник сообщил, что ее тревожат не столько пропавшие часы, сколько репутация дома.

пятница 21 июня

Наконец-то лето! Хотя какое-то слегка осеннее.

– Самоубийственная погода, – трижды провозгласил за чашкой кофе вечно недовольный Баккер.

После третьего раза Эверт не выдержал:

– Могу даже проводить тебя на крышу.

И предложил еще присмотреть за портмоне Баккера.

Число самоубийств среди стариков в последние годы сильно возросло, сообщает статистика.

Здесь, в доме, не сообщают о причинах смерти жильцов. И выходит, что никаких самоубийств нет. Со статистической точки зрения в последние годы должны были произойти несколько самоубийств. Но считается, что дурные примеры заразительны и информация о них нарушает спокойствие людей.

Вчера на приеме у доктора я поразился, увидев в зеркале собственную неприкрытую наготу.

Все-таки человек – довольно нелепое и некрасивое животное. За некоторыми исключениями люди в одежде красивее, чем без одежды. Только дети – просто красивы. Чем мы старше, тем больше на нас одежды. И тем она просторнее.

Дефиле здешних грушевидных дам, шествующих в тесных легинсах по понедельникам в гимнастический зал – зрелище очень грустное.

Между прочим, принимая во внимание все мои недуги, доктор оценил мое физическое состояние скорее позитивно. Но недержание уже неизлечимо:

– Так как же горю пособить?

– Извольте памперсы купить.

Я вам давно хотел сказать:

Подгузников не избежать.

Рифма несколько ослабила этот удар.

суббота 22 июня

Часы госпожи ван Гелдер нашлись. Уборщица обнаружила их среди мокрого белья, вынутого из стиральной машины. Они стали очень чистыми, но перестали ходить. Ван Гелдер подозревает, что вор чего-то испугался, но не захотел бросать часы,