– Свадьба, день рождения, другое торжество? – стала перечислять секретарша.
– Не совсем… – Яна все еще не могла сформулировать вопрос.
– Может быть, похороны?
– Нет, предполагается несколько специфическая съемка.
– Понимаю, – Яне даже показалось, что она видит, как девушка кивает с двусмысленной улыбочкой, – тогда вам нужно подойти к нам и поговорить непосредственно с оператором.
– Конечно, – согласилась Яна, – Как я могу вас найти?
– Очень просто, – пояснила девушка. – Родильный дом номер три. Кажется, мы давали в объявлении…
– Да-да… – торопливо ответила Яна, – простите, я была невнимательна.
Она вспомнила не только показания официантки из «Золотого плато», но и видение больничного коридора, потом просторного холла и, наконец, детский плач, смазанный эхом приглушенных голосов.
– Многие хотят запечатлеть на память свою жену вместе с только что родившимся ребенком, – затараторила секретарша. – Мы арендуем здесь маленькую комнатку с телефоном, это очень удобно. У нас всегда дежурит кто-нибудь из операторов.
– Это замечательно, – ответила Милославская, подумав, что с таким же успехом они могли бы устроиться и на кладбище, поскольку помирают сейчас гораздо активнее, чем рождаются, – так я к вам подъеду?
– Будем вас ждать.
Милославская опустила трубку на аппарат и принялась собираться. Это не заняло много времени, потому что после возвращения из ресторана она даже не переоделась. Она позволила себе в спокойной обстановке выкурить сигарету, запивая ее кофе.
Видя, что хозяйка надевает сапоги и пальто, Джемма засуетилась, тычась своей огромной головой Яне в ногу.
– Не-ет, Джемма, – Милославская покачала головой, – я опять иду в больницу, более того – в родильный дом. К сожалению, с собаками туда нельзя.
Джемма сотрясла воздух лаем, тоскливо глядя на Милославскую преданным взглядом.
– Ну что с тобой делать? – улыбнулась Яна, и Джемма, сразу же уловив перемену в настроении хозяйки, завиляла тем, что у собак этой породы осталось от хвоста. – Только будешь ждать меня на улице, – предупредила Яна.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Недавно построенный, отделанный ценными породами камня, Третий роддом производил довольно величественное впечатление, своим видом напоминая скорее административное здание времен тоталитаризма, нежели больницу. Милославская, сопровождаемая Джеммой, неотступно следующей рядом, поднялась по широченной лестнице на высокий стилобат и направилась ко входу.
– Жди меня здесь, – приказала Яна и собака послушно села, глядя на хозяйку.
Огромные стеклянные двери распахнулись, пропуская ее внутрь. Холл от пола до потолка был отделан мрамором светло-розовых оттенков, сквозь большие окна лились потоки света, играя на никелированных деталях кожаных кресел и диванов, на которых сидели несколько новоявленных или будущих папаш с пластиковыми пакетами в руках. Маленькое объявление на противоположной от входа стене говорило, что прием передач еще не начался.
Взоры присутствующих тут же обратились на Милославскую. Не обращая на них ни малейшего внимания, она огляделась и заметила в правом дальнем углу холла едва заметную дверь с табличкой. Подойдя ближе, Яна поняла, что движется в нужном направлении; на табличке значилось: «Видеосервис». Она постучала в дверь и потянула на себя латунную ручку.
Помещение, как и сказала секретарша было действительно маленьким и первоначально было предназначено, скорее всего, под кладовую. Стол, за которым сидела шатенка лет двадцати с причудливым сооружением на голове, напоминавшим куст ананаса, стоял вплотную к аккуратному диванчику. Между диваном и стеной с трудом втиснулся двустворчатый шкаф, а прямо перед столом секретарши примостились два мягких стула на металлических ножках. На оставшемся свободным пространстве могли с трудом разместиться не более трех человек. Здесь даже не было окон и комнатка освещалась электрическим светом. Сидевший на диване парень с длинными русыми волосами настраивал небольшую видеокамеру и не обратил никакого внимания на Милославскую. Шатенка, поправив на пышной груди тонкую кофточку, с улыбкой посмотрела на Яну Борисовну.
– Добрый день, хотите что-то заказать? – в ее глазах горел хищный интерес.
– Я вам звонила недавно, – пояснила Милославская.
– Да, да, – улыбка секретарши стала еще шире, обнажив ровные крупные зубы, – присаживайтесь, пожалуйста. Вы, наверное, хотели бы узнать наши расценки… Они у нас колеблются в довольно больших пределах и вам нужно будет договариваться непосредственно с оператором, как я уже говорила, только вы должны понимать, что на специфические съемки и расценки будут соответственные.
– И с кем же мне можно поговорить? – Яна посмотрела на блондина, который уже закончил заниматься с камерой.
– Нет, нет, – покачала головой шатенка, – Саша у нас только новорожденных снимает. Сейчас придет Коля Радзиевский, с ним все и обсудите. У вас есть несколько минут?
– Конечно, – кивнула Милославская и приготовилась ждать.
– Эллочка, – блондин поднялся с дивана и повесил камеру на шею, – ну, я пошел, – он поднял руку посмотрел на часы, – сейчас будут выносить.
Извинившись, он с трудом протиснулся между Милославской и шкафом и вышел в холл. Пока он занимался камерой, Яна исподволь поглядывала на него, пытаясь определить не знакомо ли ей это лицо. Выходило, что нет. Во-первых, этот выглядел несколько моложе, во-вторых, не носил очков и в-третьих, и это было самое главное – Яна не уловила в душе никакого трепета, что несомненно должно было произойти при виде «того самого» очкарика.
– Не могли бы вы все-таки, – начала Эллочка, – в двух словах объяснить, какого рода съемка вас интересует?
В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился мужчина. Милославская сразу же «узнала» его: неправильные черты лица, короткая стрижка, очки в тонкой металлической оправе, придававшие ему вид школяра. Правда, теперь вместо серого костюма на нем были черные джинсы и цветастый джемпер, выглядывавший из-под расстегнутой куртки.
Он поздоровался, кинул быстрый взгляд на Милославскую и устроился на диване.
– Ну что, Элла, – уставился он на секретаршу, – есть работенка?
– Кажется, да, – кивнула шатенка, – вот только я не успела еще выяснить, что, собственно, от нас требуется…
– Мне бы хотелось обсудить этот вопрос тет-а-тет, – сделав вид, что засмущалась, произнесла Яна.
– К сожалению, – Эллочка обнажила свои крупные зубы, – мне нужно принимать заказы.
– Ничего, – улыбнулась Яна, – мы можем поговорить в холле, правда, Николай? Ведь вас так зовут?
Радзиевский кивнул.
– А меня зовут Яна Борисовна, – представилась Милославская, обратившись к нему. – Давайте выйдем на минуточку.
Не ожидая согласия от оператора, она встала, открыла дверь и вышла в холл. Яна не сомневалась, что очкарик следует за ней. Она подошла к стеклянной стене, за которой сидела поджидавшая ее Джемма и остановилась, глядя на улицу.
– Я вас слушаю, – раздался у нее за спиной голос Радзиевского. – Что будем снимать?
– Ничего, – повернулась к нему Яна, – я просто хотела вас кое о чем спросить. Но, – тут же добавила она, заметив, как потускнели глаза Николая за стеклами очков, – вы даже ничего не снимая, могли бы неплохо заработать. Например, сто долларов…
– Вас интересует что-нибудь пикантное? – на лице очкарика появилась ехидная усмешка.
– Можно и так сказать, – задумчиво произнесла Милославская.
– Есть у меня кое-что, – ответил Радзиевский, – только…
– Нет, – перебила его Яна, – меня интересует нечто вполне определенное.
