Глядя прямо на нас с Эльсой, командир наемников ответил, словно снизошел:
— Три бабы: гиена-альбинос, светловолосый сервал и рыжий каракал. Каракала желательно привезти живой, остальных — как получится. И мужчина… светлый и чешуйчатый.
— Смею вас огорчить, ата, — насмешливо начал Дин, — но среди нас только одна рыжая женщина. Ама Хвеся — супруга ата Мирона. Сомнительно, чтобы она успела стать врагом целого княжества по молодости лет.
Лисичка нырнула под руку к мужу и втиснулась ему под мышку — не оторвать.
Командир наемников смерил Дина злобным взглядом и процедил:
— Вы, правда, считаете, что дурацкие кепки и мужская одежда могут укрыть от меня двух беглянок?
— Вы говорите какими-то загадками, ата. Непонятно. — Дин улыбнулся так криво, что любой бы поморщился от обиды, что уж говорить про черного наемника.
Тот спешился — судя по вспыхнувшему желтым пламенем взгляду Шая, допустив смертельную ошибку, — и направился к нам. Мы с подругой замерли, в страхе глядя на приближающегося командира черных. Он на мгновение навис над нами — а затем резко сдернул кепки, заставив жалко пискнуть.
— Сервал и каракал — беглянки, которых мы ищем, — с мрачным удовлетворением выплюнул главарь наемников, нагло отбросив наши кепки в сторону.
— Ата, вы ошибаетесь, — по-прежнему насмешливо настаивал Дин, подходя к нам вплотную, оттесняя чужака, за спиной которого возник Шай с жутковатой улыбкой и светящимися звериными глазами.
— Хватит молоть чепуху. Раз эти две здесь, значит, их подельница-гиена и советник тоже спрятались. Обыскать обоз! — приказал командир.
Наемники слезли с коней и направились к телегам с оружием наготове.
А Дин как ни в чем не бывало продолжал гнуть свое:
— Вы сказали, что ищете трех женщин и мужчину, но если вы немного напряжетесь и принюхаетесь, то поймете, что эти две лу к вашим беглянкам не имеют отношения. Мало ли на Зеленой стороне разных кошек? Из гиен у нас только двое мужиков, а чешучайтых, видимо, чем-то больных, отродясь не бывало.
— Я смотрю, любезный, вы упорно нарываетесь на показательную порку?! — злобно процедил командир наемников, краем глаза наблюдая, как его воины черной сворой устремляются к телегам. — Так светлейший разрешил нам показать южанам, что с северянами вам не тягаться. И если князь захочет, ваши кланы, как и местные, будут лизать его лапы и платить дань!
— Ты в этом так уверен, любезный? — шепотом спросил Шай, нависая над зарвавшимся княжеским приспешником.
Главарь вздрогнул, хватаясь за оружие и пытаясь повернуться. Наемники тотчас ринулись с ножами на нашу охрану, как если бы заранее сговорились. Не вести разговоры и обыскивать, а под этим предлогом напасть и поубивать всех! Обоз-то большой, богатый — хорошая плата за службу князю. А девок потом отдать князю — приказ выполнили.
Время, как уже было не единожды, словно замедлилось. И пока разгоралась битва, Дин рыкнул нам с Эльсой, подтолкнув в спины:
— Под котлы, живо!
В таких случаях я привыкла повиноваться беспрекословно, Эльса тоже не противилась, коль запахло жареным.
Сидела я, скрючившись, под котлом, прислушиваясь к шуму и скрежету снаружи, и точно от страха у меня в голове помутилось. Потому что подумала: придется потом отмываться не от дерьма, а от каши, остатки которой попали за шиворот, сползали по щеке. Облизала пальцы, после того как стерла кашу с лица. Вкусно, однако! Поскребла когтем черпак, доела кашу и оттуда. Тут по моей «крыше» что-то вжикнуло, напомнив свистом стрелу…
Я чуть-чуть приподняла котел, а там жуть жуткая — кровавое побоище. Клочья одежды валяются на земле: времени раздеться, конечно же, ни у своих, ни у чужих не было. Частью южане бьются в полном обороте, а частью напоминают душников, полузверей, используя луки, кинжалы, кистени и прочее, и немаловажное оружие — звериную силу.
В лицо мне полетели камешки и пыль — перед носом мелькнули тигриные лапищи, оттолкнувшиеся от земли в стремительном прыжке. Дин воевал в полной звериной ипостаси и мощной когтистой лапой рвал вероломных наемников до самых потрохов. Это было настолько чудовищно, что меня нещадно затошнило. А огромный полосатый красавец-тигр в кровавом запале раскидывал в стороны поверженных врагов с вывернутыми наружу внутренностями и рычал так, что кровь стыла в жилах.
Из-под соседнего котла на меня зыркнула Эльса — глазищи испуганные, круглые, поди у меня такие же. Затем схватила стрелу, упавшую рядом с ней, и ловко пырнула ею в лапу наемника волка, хотевшего со спины напасть на ее Шая, тоже бившегося в облике огромного двухцветного зверюги и уже свернувшего шею чересчур прыткому главарю. Его голова, лежавшая рядом с телом, смотрела на меня страшными мертвыми глазами.
Поймав себя на том, что позорно пищала, подобно слепому, беспомощному котеночку, в последний момент успела убрать пальцы из-под края котла и отдернуть голову — сверху на него что-то рухнуло и зарычало, потом перекатилось и упало рядом, яростно завывая и шипя. Злобные коты! Я рискнула выглянуть снова и на миг опешила: двое гепардов рвут нашего Глена-леопарда; один — душит, второй — полосует когтями окровавленную золотисто-пятнистую шкуру. Я откинула котел — и врезала черпаком душителю по голове. «Оружие», по счастью, оказалось крепким, недаром медвежьим.
Этой подмоги Глену хватило, чтобы перекинуть через себя оглоушенного гепарда и разорвать горло и ему, и второму. Не успела я опомниться, рядом возник тигр, весь в крови, с оскаленной жуткой мордой, злобно рыкнул и огромной лапой затолкал меня под котел. Но разве я могла хотя бы не выглянуть в щель? Мелькали лапы тигра, леопарда и десяток других… И тут до самых печенок продрал слаженный торжествующий вой гиен, похожий на смех спятившего оборотня. Дашек и Мишек — знакомые голоса. Ох и воют! Затем раздался рев Наума и чужой медвежий.
Я решила, что хуже быть не может, но по днищу моего котла проскрежетали чьи-то когти, затем мое укрытие подвинули с целым пластом земли. Видимо, опять кто-то упирался лапой. Мои мысли скакали с одного на другое: как же случилось, что жизнь
