— Помоги мне залезть на этот уступ, Володи. Мне нужно поговорить с ним.
— Это просто задница и дурак, этот тип, — прошипел друсниец. — Разговорами не помогать!
— И все же я попробую, — решил Аарон, и Володи помог ему подняться наверх. Со скалы, возвышавшейся над самой высокой точкой перевала, бессмертному открывался хороший вид на равнину и дорогу, по которой пришло сюда разбитое войско.
— С тобой даже смерть связываться не хочет, — приветствовал его бессмертный Акоатль, не удостоив Аарона и взглядом.
— У тебя есть план, правитель небес и всего того, что лежит под нимй?
— Что ж, хотя бы достаточно очевидно, что задумали наши враги, — пренебрежительным тоном заявил правитель Цапоте. — Эти крупные колесницы там, внизу, должны отрезать нам путь к вратам между мирами, пока основные силы будут брать штурмом перевал с севера. Они думают, что загнали нас в ловушку, но они ошибаются. Этот перевал станет могилой для демонов.
Услышав высокомерные слова цапотца, Володи закатил глаза, но ничего не сказал.
— И ты думаешь, что мы сможем удержать их на узком перевале? — спросил Аарон, стараясь, чтобы тон его звучал как можно более нейтрально, хотя этот план казался ему в высшей степени легкомысленным.
— С сотней моих воинов-ягуаров это было бы наверняка возможно, однако имеющиеся у нас в распоряжении войска не позволят нам остановить демонов. Нет, мы просто похороним их на этом перевале. Под снегом, льдом и обломками камня. Мы спустим лавину, как только все их войско будет на пути к перевалу.
— А наши отставшие? — Аарон был в ужасе. Они же похоронят и своих собственных людей.
— До рассвета я не ожидаю атаки. У тех, у кого есть силы идти, будет еще целая ночь для того, чтобы дойти сюда. А тот, кто не сумеет подняться к перевалу, того нам все равно не спасти. Смерть под лавиной все милосерднее, нежели гибель от Зеленых духов.
План был бесчеловечным и в то же время многообещающим. Аарон поглядел на север. Далеко на горизонте он увидел лагерь демонов. У них даже шатры были. Кроме того, он знал, что в эту ночь у них будут гореть костры. Их воины истощены не настолько сильно. А им уже нечего противопоставить серым великанам и смертоносным воинам с мечами.
— Я мог бы остаться со своими кушитами здесь, чтобы вызвать лавину.
Теперь Акоатль впервые посмотрел на него. Холодные глаза цапотца смотрели на него пренебрежительно.
— Об этом, конечно же, не может быть и речи. С одной стороны, тогда мне пришлось бы беспокоиться, что из-за отставших ты будешь медлить и упустишь момент. С другой стороны, ты жалок и тебе потребуется не один час, чтобы спуститься по склону. Мы же с воинами-орлами слетим на равнину. Нам потребуется самое большее сотня ударов сердца, чтобы нагнать вас. Вот так нужно избавляться от врагов.
— Надеюсь, что вскоре я увижу тебя на серебряном льве. Я с удовольствием поучился бы у тебя сражениям в воздухе.
Акоатль склонил голову набок и поглядел на него из-под своего орлиного шлема, напомнив Аарону обычного петуха.
— Это не одно и то же, — ответил он. — Я всегда летаю на собственных крыльях. А ты лучше бы оставался на земле. Ты можешь понадобиться в бою против больших колесниц.
— Верно, я встречусь с нашими врагами с мечом в руке, в то время как ты с безопасного расстояния спустишь на них лавину. Сколько у нас еще воинов, которые могут участвовать в сражении?
Акоатль скривился, словно собираясь растерзать его прямо сейчас. Его воины-орлы напряглись. Володи опустил руку на рукоять меча.
«Нужно держать себя в руках, — пристыженно подумал Аарон. — Мы не можем позволить себе драться между собой». Даже несмотря на то, что Акоатль даже не пытался вести себя вежливо, это не извиняло подобное поведение с его стороны. Он — как совершенно верно заметил Володи, — задница и дурак.
— Воинов для сражения на равнине здесь всего восемнадцать, — сдавленным голосом ответил Акоатль. Судя по всему, он тоже пришел к выводу, что открытая конфронтация может подождать до лучших времен.
— Восемнадцать? — это еще что такое? Они в отчаянном положении, но, не может же все быть настолько плохо!
— Мои воины-ягуары, вот и все, — он пренебрежительно хмыкнул. — Кроме того, есть еще человек двести, тех, кто в состоянии держать в руках оружие, но называть их воинами с учетом их состояния было бы слишком смело.
С Аарона было довольно. Против такого плана ему возразить было нечего. У них просто не было другого выхода. Впрочем, выносить Акоатля дольше необходимого не было никакой нужды. Он отвернулся. Гнев придал ему сил. Он встал на край утеса и поглядел на юг, на ледяную равнину, на которой ему предстояло сражаться завтра. Что не так с этими огромными колесницами? Нужно попытаться убить ездовых животных. Тогда завтра они сумеют победить. Кроме того, на их стороне будет сражаться серебряный лев. Они справятся!
Он поглядел на беглецов, с трудом поднявшихся к перевалу, и теперь ожидавших на отвесном склоне, глядя на равнину, на которую опускалась ночь. Оставалось лишь надеяться, что Зеленые духи не слишком сильно будут тревожить их! Сколько еще замерзнет всего в одном дне от спасения?
Неподалеку сидел мужчина с длинными черными волосами, поставив рядом с собой копье. Он был в числе тех немногих счастливчиков, у кого был меховой плащ. Он точно справится!
Герой и лев
Ночью Хорнбори почти не сомкнул глаз. Он то и дело принимался ходить взад-вперед по повозке, глядя на склоны гор. Когда же они придут? С рассветом? Или за час до него? Наконец он узнал ответ. День начался два часа назад, когда примерно в миле от саней начал строиться разбитый отряд детей человеческих. Он был почти в точности там, где предполагал его увидеть Хорнбори.
Полученный им приказ был странным. Солайн настоял на том, что нужно позволить уйти некоторым детям человеческим через звезду альвов, находившуюся где-то неподалеку. Не менее сотни. Почему не сделать победу полной? Конечно, ему-то было все равно. Он просто выполнит приказ. Вся ответственность будет лежать на Солайне. Тем не менее, он предпочел бы понимать, что происходит.
Все сани были повернуты кормой к детям человеческим. Вращающиеся копьеметы были повернуты назад. На санях рядом с расчетами карликов сидели по нескольку кобольдов с арбалетами. Брасс и его тролли заняли позицию между запряженными оленями санями, чтобы по его приказу перейти в контрнаступление или броситься на помощь саням, которые окажутся вовлечены в ближний бой.
Но по плану ближнего боя не должно было быть. В конце концов, именно поэтому они сидели на санях, обращенных кормой к детям человеческим. Его план был таков —
