— А если придумают какую-то хитрость? — не сдавался Львиноголовый.
— Да как они могут победить? Наш флот сильнее. Если этого окажется недостаточно, мы пошлем к ним Клыка. А если он тоже не справится, мы рискнем и появимся на поле боя сами. Либо чтобы посмотреть, как гибнут небесные змеи, либо, если потребуется, чтобы нанести им смертельный удар.
Слова Ишты задели Длиннорукого. Пока остальные его братья и сестры раздраженно ворчали по поводу того, что придется рисковать жизнью, он вышел в колонну света.
— Клык неподражаем! Вы его не видели. В мире нет ничего, что могло бы сравниться с ним. Он с легкостью разорвет небесного змея. Я готов отвечать за это своей жизнью.
— Жизнью, которую сразу заберут небесные змеи, если ты ошибаешься! — усмехнулся Львиноголовый.
Длиннорукий почувствовал, как кровь прилила к голове.
— Пойдем со мной, посмотришь на него. Тогда перестанешь болтать ерунду. Я приглашаю всех посмотреть на Клыка. Он неподражаем! Я не преувеличиваю.
Некоторые братья и сестры вышли к нему на свет. Им было любопытно.
— Прежде чем мы распустим собрание, я должен вас предупредить, — повелительным тоном произнес Пернатый. — Как бы ни происходила битва, она будет вершиться над Золотым городом и на его улицах. Если здесь есть какие-то дети человеческие, которые важны для вас в будущем, вам стоит подумать о том, чтобы вернуть их на Дайю. Город и его жители пострадают. Но действуйте обдуманно! Не отводите слишком много придворных. Мы не имеем права оповещать о своих планах вражеских шпионов, эвакуируя целые дворцы и торговые конторы. Уводите только тех, кого действительно нельзя заменить.
Длиннорукий едва сдержался, чтобы ничего не сказать. Он не был другом детей человеческих. Он ничего не испытывал по отношению к ним и никогда не старался быть одним из их богов. Впрочем, цинизм Пернатого и Ишты был достоин презрения. «Город и его жители пострадают» — это даже приблизительно не соответствовало тому, что произойдет, когда поднимется Клык. И эти двое прекрасно об этом знали.
Сон богини
Она чувствовала свое сердце. Недостающую половинку. Оно было близко! Нангог осознавала, что спит. Но это был сон на грани пробуждения. Один из тех снов, ходом которых можно управлять. Богиня была уверена, что сердце действительно совсем рядом. Дети альвов униженно принесли ей то, что забрали у нее. Но девантары этого никогда не сделают. Она не понимала, почему они поступили столь необдуманно, вернув в Нангог вторую половину ее сердца. Оно было здесь целиком, а не просто крохотные осколки, как прежде.
Она начала собирать вокруг себя детей. Тех, кто пришел с радостью, и тех, волю которых пришлось сломить. Ее сила росла. То, что девантары принесли осколки ее сердца в ее мир, сместило точку равновесия. Она была уже не полностью парализована, как раньше. Она начала действовать. Ее сон… Она знала, что некоторые сны становятся реальностью.
Зеленых духов больше не было. Они облеклись в плоть, и она призвала к себе их всех. Они собрались в просторных пещерах в сердце полого мира. Цеплялись за скалы, верили ее обещаниям о том, что скоро этот кошмар закончится. Близился час пробуждения. Нужно было лишь найти недостающую половину сердца. И оно было здесь! Она это чувствовала.
Если бы ее сын был жив! Он бы принес ей его. Она долгое время не могла оправиться от его смерти. Убийцы поплатятся за это, как только ее сердце снова станет целым. Потерянные осколки в головах летающих существ не играли роли. Большой кусок, который принесли девантары, — вот что нужно найти!
Богиня вытянула щупальца. Зеленые кристаллы. Они росли из ее затылка десятками тысяч. Эта паутина простиралась во все уголки мира. Нужно, чтобы их стало больше… Она собирала силу. Прогоняла новые кристаллы сквозь скалы. В ту местность, которую дети человеческие называли Устьем мира. Массивные, толстые кристаллы прорастали сквозь камни. Это длилось мучительно долго и должно было занять еще несколько дней.
Но что такое дни? Ее плен длился эпоху. Нужно набраться терпения. Нужно совершенно точно узнать, где хранится ее сердце. Кажется, оно заключено в металл. Но это не остановит ее детей. Как только удастся найти потайное место, она спустит свое войско с цепи. Они висели в скалах густыми гроздьями. И все они снова стали послушными, им не терпелось доказать ей свою преданность.
Она чувствовала, как растут кристаллы. Много. Уже недолго…
Забота о потомстве
Нандалее почувствовала его приход.
— Элеборн, забери детей и уходи вместе с ними. И позаботься, чтобы они не выглядывали в окна.
— А что случилось-то, мама? — спросила Эмерелль.
Эльфийка не ответила.
Она чувствовала охватившую Перворожденного всепоглощающую подавленность. А потом он оказался на площадке у ворот крепости. Должно быть, он выбрал трудный путь сквозь скалы. Вероятно, чтобы еще раз привести в порядок мысли перед разговором с ней.
Костыль Элеборна стучал по камням. Бежавшие рядом с ним дети скрылись за дверями дворца, когда на двор упала тень. Темнота, всегда окружавшая Перворожденного.
Нандалее стало зябко. Сегодня что-то было иначе.
Из туннеля ворот вышла высокая, стройная фигура.
— Настало время, когда изменится все, госпожа моя, — произнес он, не тратя времени на обычную вежливость. — Очень важно, чтобы вы сделали именно то, что я вам скажу, хотя я прекрасно осознаю, что это категорически противоречит вашему естеству.
— А что изменится?
— Нодон и бóльшая часть моих драконников в течение ближайшего часа покинут крепость, и я тоже не останусь в саду Ядэ надолго. Я хочу, чтобы вы отвели детей в пирамиду. Там они будут в безопасности от многих врагов.
— Каких врагов?
Он раздраженно махнул рукой, словно намереваясь стереть ее слова.
— Вы же знаете, что Золотой хочет забрать Эмерелль и Мелиандера. — Он щелкнул пальцами в воздухе, и на его ладони внезапно появились оба кольца. — Я выяснил, какую цель преследовал мой брат своим подарком. Всякий раз, когда дети надевают кольца, он с точностью до десяти шагов знает их местонахождение. А если кольца на долгое время перестанут двигаться, он поймет, что дети сняли их, и, возможно, поспешит претворить свои планы в жизнь. Вы видите, это очень коварный подарок. Тем не менее я советовал бы вам дать детям кольца. По крайней мере, на первое время. Тогда мой брат подумает, что его хитрость осталась незамеченной.
— Вы думаете, он придет сюда? — Она знала, что однажды это произойдет, но чтобы настолько быстро… — Но ведь, когда дети спят, они тоже не двигаются.
— Вы хотите убедить меня, что они совершенно неподвижно лежат в кроватках во время сна? Вы забыли, что иногда у меня была приятная возможность посторожить их сон?
