— Не знаю, чем вам помочь. Все удаленные органы уничтожаются, а вот каким способом, сказать не могу. И потом. Вы уверены, что хотите об этом знать?
— Как это вы не знаете, это же ваша больница!
— Не знаю, я этим не занимаюсь и не интересовался, извините.
Странные люди, зачем им кишечник? Нет, я еще в свое время мог понять зятя, который просил ему отдать ампутированную ногу тещи. Ногу можно приспособить для дела, украсить интерьер. Хотя сам, наверное, предпочел бы тещин череп. Даже потом написал жалобу на сайте, что его даже не пустили на территорию больницы, забрать ногу. Видно, хорош был.
И задумался: а действительно, как уничтожаются у нас биологические отходы? В общем-то должна быть специальная печь. Такой печи в больнице нет, это точно. В лихие 90-е годы один из наших затейников — главных врачей пытался купить две. Фирменные, немецкие. Все было сделано, как положено, оформлено техзадание, проведен тендер. Смущала цена изделий, но разве в нашей стране принято экономить на здоровье населения? Но тут кто-то из недоброжелателей главного врача проявил интерес к предстоящей покупке, и оказалось: в заказанных печках конечно можно сжигать вырезанные потроха, но предназначены они вообще-то для сжигания трупов, и печи питерского крематория по сравнению с ними просто буржуйки для обогрева строительных вагончиков. Надо отдать должное, немцы хорошо разбираются в печах для крематория. Написали в комитет по здравоохранению, намекнули, что шурин главврача — директор кладбища, и нет ли в дальнейших планах одну из печей списать и приспособить для настоящего дела? Для которого она и предназначена. В общем, покупка сорвалась.
По идее, больнички, не имеющие печек, должны отправлять отход в крематорий. Но что странно, сжечь ящик с биологическими остатками в крематории стоит раза в два дороже, чем ящик аналогичного размера с обычным человеческим трупом. Не совсем понятно почему. Наверное, за счет того, что при сжигании отходов не будет приобретено дополнительных услуг: никто не закажет зала для прощания, траурной церемонии с распорядителем, никто не даст грузчикам денег на поминки.
Пока больничная котельная работала на угле, с утилизацией отходов проблем не возникало. Главное было, пока спит кочегар, успеть подсунуть пакеты в топку и присыпать углем. Обычно по ночам кочегар спал крепко. А с утра разводил огонь в топке, действуя после вчерашнего на автомате. Но если проснувшись, обнаруживал в печи чью-то ногу, начиналось шоу. Кочегар носился с ней по двору, кричал, что прямо сейчас этой ногой замочит санитара. А как выходят из положения сейчас, сказать трудно. Говорят, санитар морга прячет их в чужих трупах и даже может в чей-то живот зашить чью-то ампутированную ногу. Но ничего сказать не могу, сам не видал, а санитар секретами своего мастерства делиться не собирается.
Трудный наркоз
Никогда не могло присниться в самом страшном сне, что на старости лет придется работать с чудом советской технической мысли с дыхательным аппаратом под названием «Фаза-5». Следом за словом «Фаза» на аппарате стоит черточка, а за ней по идее должен быть номер модели, который давно стерся от времени. Принципы работы аппарата и почему он называется «Фазой», забыты еще в институтские времена. Понятно, что описание прибора потеряно примерно в те же годы. Искать в Интернете лень, и каждый раз борешься с желанием взять в руки отвертку. И посмотреть — а что там внутри? Больше всего интересует вопрос: почему аппарат создает в легких вентилируемого организма звук, напоминающий скрип напильника по фарфоровой тарелке? Но свои функции аппарат выполняет, раздувает легкие всем желающим пройти курс сверхбыстрой опиатной детоксикации, и бог с ним, пусть работает.
Все же любовь всей моей жизни — это дыхательный аппарат РО-6. Все наше поколение на нем выросло, работало и продолжает вспоминать с грустью. А кое-где продолжает работать и по сей день. Изделие сверхнадежное, созданное где-то в начале 60-х годов и до сих пор способное работать с любым клиентом до полной победы над его организмом. Причем всегда делая это молча, не подавая никаких звуков тревоги. Мех аппарата, в отличие от человеческих легких, не порвется никогда, и не помню случая, чтобы воздуходувка выходила из строя. Единственное относительно слабое место — клапаны выдоха, теоретически могли рваться прокладки, если кто-то сопротивлялся слишком упорно, но вырезать подходящую можно было из обычного кожаного ремня, что для технически грамотного советского человека пустяк. Высокая ремонтопригодность — главное условие живучести и единственное положительное качество советской техники. Буквы в названии аппарата обозначают «Респиратор объемный», потому что кроме минутного объема вентиляции и объема каждого вдоха никакие другие параметры на нем не регулировались. Это лишнее, зачем? А что обозначает цифра 6, это как было, так и осталось загадкой. Кроме всех достоинств изделие еще и многофункциональное. Помнится, я рассказывал, как один из списанных аппаратов служит у меня на даче верстаком. Видел, как его корпус использовался в качестве шкафчика. Поэтому расскажем о еще одном, несколько необычном употреблении аппарата РО-6.
Давно, лет наверное 15 назад, трудился у нас один доктор, врач-анестезиолог. Он, кстати, жив, даже работает до сих пор. Тогда еще молодой парень отличался небольшими странностями, но люди с опытом верили, что он себя еще покажет. И он себя показал и сейчас плотно состоит на учете у психиатра. В одно из дежурств, когда ему пришлось почти сутки безвылазно просидеть в оперблоке, в его голову пришла оригинальная идея. Испытывая острое желание опорожнить кишечник и не найдя для этого подходящего места (а туалета в оперблоке тогда не было, тамошний персонал исключительно женский, и он бегал по нужде на соседнее отделение гинекологии), парень решил использовать для этих целей аппарат РО-6, стоящий в качестве резервного, в одной из предоперационных. Стоял так, на всякий случай. Использовал он его творчески. Сняв заднюю крышку, а может, ее и не было, их часто снимали для простоты обслуживания и просто забывали ставить на место, достал дыхательный мех. Сделать это было не трудно, мех держится на трех болтах, и навалил кучу в него. Поставив мех на место, скрыл следы. И так бы аппарат простоял годы, и был
