Когда я отошла от Гладдика и зашагала обратно к Тайрусу, который наблюдал за мной своими ясными умными глазами среди толпы врагов, то почувствовала, как меня пробирает дрожь. Внезапно на ум пришло воспоминание. Когда Пасус обговаривал нашу свадьбу в Великой Гелиосфере, Фустиан упомянул ски петр.
И сенатор долго и пристально разглядывал Тай руса.
Прикидывал, как скоро достигнет цели. Когда я стану безразлична императору. Собирался ли Пасус убить меня в тот день, когда Тайрус меня разлюбит? Или надеялся, что император сам пожелает избавиться от опостылевшей жены?
Я подошла к Тайрусу. Он взял меня за руку и одарил мягким взглядом.
Еще не поздно.
– Ты ему не сказала, – предупреждающе проговорил он.
Ему было плевать, что Гладдик умрет. Гладдик, который ничего нам не сделал. И дело было не только в том, что сложившаяся ситуация бесила Тайруса. Я прогнала тревожную мысль.
– Я отослала его горевать в уединении. Никому не нужны его слезы.
Лицо Тайруса потемнело.
«Да, я знаю, что ты сделал с его отцом».
– У меня были веские причины, – сказал он.
– Я знаю.
Я не стала опускаться до лицемерия и обвинять его в убийстве. Мы словно поменялись местами. Он был сам на себя не похож. И теперь я знала причину.
Мы с Тайрусом первым же указом запретили бои животных. Конечно же, Пасус решил отметить нашу свадьбу восстановлением обычая. На арену выпустили тварей для разогрева. Толпа оживилась, готовясь к кровавой жертве, ради которой все и собрались. Первую пару составляли старая мантикора Рандевальда и гибрид, напоминающий медведя.
Последнего явно ошеломила внезапная свобода. Мантикору же нет; она издала оглушительный визг и ринулась вперед. Пролилась первая кровь; толпа заревела.
Я воспользовалась моментом, наклонилась и принялась целовать Тайруса в шею. Любой свидетель решил бы, что меня вдруг ни к месту потянуло на нежности.
А я рассказала императору о веналоксе.
Тайрус никак не отреагировал на новость. Поначалу я даже решила, что он меня не понял, но потом заметила сплетенные вместе пальцы. У него тряслись руки.
– Вот в чем дело. Вот почему я почувствовал… – он не договорил.
Медведь пал, но достойного боя не вышло. Послышались стоны разочарования. Мантикора слизала кровь с губ, а на арену выбежало новое чудище: занятная помесь льва с акулой. Зрители лихорадочно принялись делать ставки.
– Видишь, почему я не согласилась, – тихо произнесла я, – когда ты заявил, что не желаешь использовать Ката и Живодера.
– Ты считаешь… я должен больше переживать.
Я кивнула.
Лев почуял кровь и мгновенно подобрался. Когда мантикора кинулась на него, он был готов, и эта схватка вышла более жестокой. Мантикора все же сразила его ударом отравленного хвоста – жульнический прием, изобретенный самим Рандевальдом. Гранды недовольно заворчали, мол, этот парализующий яд вечно портит зрелище.
Нас накрыла тень: это Пасус подошел со своей не менее ядовитой, чем хвост мантикоры, улыбкой.
– Ваше величество. Немезида. Надеюсь, вы хорошо выспались. Прошлой ночью было множество разочарованных людей.
Тайрус вытянул руки на спинках наших кресел, даже не скрывая своего отвращения к сенатору.
– Полагаю, вам пришлось вернуть деньги за би леты.
– Какого же низкого вы обо мне мнения, – выбранил его Пасус. – Я не посмел бы наживаться на столь священном мероприятии. Мне платили исключительно по доброй воле и услуги ради. – Он положил скипетр на пьедестал.
– Не уходите далеко, – тихо сказал Тайрус. – Нам надо обсудить предстоящий бой.
Пасус вопросительно посмотрел на него. Затем заявил:
– Я всегда рядом.
Губы Тайруса растянулись в улыбке. Пасус занял место прямо перед нами.
Я посмотрела на арену. Одни боты убирали кровь и останки гибрида льва, другие ударами тока усмиряли мантикору, чтобы загнать ее в клетку и увезти прочь.
Выехал экран со ставками на поединок между дьяболиками, но ни я, ни Тайрус не приняли участия в пари. Пасус же поставил на победу Ката.
А потом глушитель выключили. Я мгновенно почувствовала это, потому что мускулы вдруг напряглись, будто очнулись от спячки. Сам мир показался мне ярче.
Я размяла плечи, и губы Тайруса дрогнули.
– Посмотрим, – сказал он и протянул мне руку.
Я ухватилась за его ладонь, мы поставили локти на ручки кресел, и он попытался меня побороть. Несколько секунд я поддавалась, а потом резко уложила его руку. Он ухмыльнулся, я тоже.
Силы вернулись.
– Помощь нужна? – кивнула я на Пасуса.
– О нет, я сам, – поклялся Тайрус. Зловещее предвкушение вспыхнуло в его глазах. Он убьет Пасуса лично. – Дело не в веналоксе. Я хочу, чтобы он умер.
– Нет. Веналокс тут ни при чем.
Надеюсь, в суматохе я сумею это увидеть.
Толпа радостно заорала: пару дьяболиков подняли на арену. Они были совершенно голые, благодаря чему все видели их мускулистые тела. Вместе с ними подняли и стойку с оружием. Живодер и Кат не обращали внимания на шум, словно были не человекоподобными существами, а высшими созданиями.
– Пора. – Тайрус предложил мне свободную руку. – Любимая?
Я вложила свою ладонь в его, и мы отправились на свое жертвоприношение.
Вот только не то, которого ожидала толпа. Сейчас они радостно кричали.
А скоро завопят от ужаса.
Глава 33
Платформа плавно облетела арену, чтобы все присутствующие могли полюбоваться на императора и его невесту. Мы остановились в центре и посмотрели друг на друга. Больше ничто не имело значения.
Не сводя с меня глаз, Тайрус заговорил – так, чтобы дьяболики внизу слышали каждое слово:
– Вас не принесут в жертву. Не убивайте друг друга.
Я подхватила:
– Кат, Живодер, силовое поле вокруг арены всего десять метров высотой. Оно начинается тридцатью градусами правее тебя, Живодер. Если не хотите убивать друг друга, дождитесь третьего удара. Можете резать толпу, если пожелаете. Тогда сумеете убежать.
Оба дьяболика с подозрением уставились на нас.
– Почему вы нас спасаете? – спросил Кат. – Хотите завоевать нашу благосклонность?
Мне было плевать на их благосклонность. Я знала, что они убьют Тайруса при первой же возможности, поэтому было крайне важно, чтобы оба дьяболика сегодня погибли. Я повторила их слова для Тайруса, который не обладал нашим слухом.
Его ответ застал меня врасплох.
– Да. Я хочу благосклонности. Но не для себя. Я не дурак. Для Немезиды, которая ничего дурного вам не сделала. Смотрите на нее. Когда корабль начнет трястись, делайте все, как она. Держитесь за что-ни-будь.
Я невольно крепче сжала его руку. Тайрус поморщился. Я запоздало вспомнила, что теперь сильнее, чем прежде.
Но я его не поняла. Почему он это сказал? Что он делал?
Да, нам нужны дьяболики, но не после того, как все закончится. Если они выживут… мне придется с ними сражаться! Мы пообещали им побег, но я не собиралась брать их с собой. Они убьют Тайруса.
О чем он только думал?
Тайрус повернулся к толпе и поднял руки. В огромном зале повисла гробовая тишина. Его светлые глаза обвели ряды тех, кто смотрел на нас: вельмож империи и
