– У нас форс-мажор. – Здороваться Никита не стал, сразу же перешел к делу. – Мне срочно нужно в город.
– Что-то с Эльзой? – В голосе Никопольского послышалось волнение.
– С Эльзой все в порядке. – Ну, скажем, далеко не все и далеко не в порядке, но речь сейчас не о том. – Этой ночью мы подверглись странному нападению.
– Конкретизируйте.
– Птицы. На дом напали птицы. Почти пять десятков. Я сейчас как раз занят уборкой их трупов.
– Птицы? – Казалось, Никопольский не удивился. Еще одна странность в копилку странностей. – Только птицы?
– А вам мало? – Никита прижал телефон плечом, забросил в мусорный мешок последнее тельце. – Эти птички вели себя очень необычно. Ничего подобного я раньше не видел. Черт, да я даже не слышал о таком! – Он завязал мешок на узел. – У меня есть кое-какие опасения, нужно провести аутопсию.
– Птиц?
– Ну, мы с Эльзой пока еще, слава богу, живы. Так что да, птиц.
– Вы хотите, чтобы я организовал аутопсию ваших птиц? – Никопольский не иронизировал, Никопольский просчитывал варианты.
– Нет, я хочу, чтобы вы присмотрели за Эльзой, пока я съезжу в город и все решу. Если птички бешеные…
– Они не бешеные, господин Быстров.
– Мне бы вашу уверенность, господин Никопольский. Так вы приедете?
– Буду через полчаса. Как себя чувствует Эльза?
– У нее абстинентный синдром. Как думаете, как она должна себя чувствовать?
– Эльза очень необычная пациентка, и ваш рассказ – еще одно тому подтверждение. На кого нападали птицы?
– На нас… – Никита застыл с мешком в руке. – Хотя постойте, птицы рвались к Эльзе. Мы с Зеной просто пытались ее защитить и попали под раздачу.
– С Зеной?..
– Кошкой. Эльзину кошку зовут Зена.
– Давно?
– С сегодняшнего дня.
Необычный у них получался разговор. Вроде бы и серьезный, но в то же время какой-то сюрреалистичный. И главное, Никопольский не удивлялся!
– Ждите. Я скоро приеду. – И в трубке воцарилась тишина.
Ждать Никопольского Никита решил в доме, опасался, что Эльза может проснуться в его отсутствие.
Не проснулась. Только кошка Зена посмотрела на него своими зелеными глазищами, почти такими же зелеными, как у Эльзы, мурлыкнула уже как-то по-свойски, типа, не бойся, человек, все под контролем. Ну, а раз все под контролем, то можно выпить кофе. Потому что день его ждет долгий и волнительный, возможно, полный открытий чудных.
Никопольский приехал, как и обещал, ровно через полчаса. Его черный «Мерседес» почти бесшумно, крадучись вполз на участок. Вот только сразу в дом адвокат не пошел, обошел его по периметру, осмотрел окровавленные окна, внимательно изучил землю под ними.
– Нужно вызвать кого-нибудь из клининговой компании, – сказал, входя в кухню. – Грязно.
– Грязно – это не то слово, – согласился с ним Никита и протянул чашку свежесваренного кофе.
От кофе Никопольский не отказался, правда, перед тем как пригубить, внимательно обнюхал чашку.
– Пейте, он не отравлен.
– Привычка. – Никопольский сделал осторожный глоток. И где же милейший адвокат приобрел такие удивительные привычки? – Я уже осмотрел птиц. Не думаю, что это какая-то инфекция. Даже наверняка не инфекция.
– Вы сильны не только в юриспруденции, но еще и в эпидемиологии? – усмехнулся Никита.
– Не силен, но сведущ, если вы понимаете, о чем я.
Никита не понимал, но уточнять не стал. Не до того.
– Эльза вчера пыталась сбежать, – вместо этого сказал он. – Поэтому будьте с ней внимательны.
– Буду, – Никопольский кивнул.
– Я там зарядил шприц… Это на всякий случай, если вдруг ей станет совсем невмоготу.
– Сделаю, – Никопольский снова кивнул.
– И пожалуйста, не нужно ее привязывать.
– А вот этого обещать не могу. Видите ли, в отличие от вас, я не отличаюсь атлетическим телосложением.
– Эльза тоже.
– Я сделаю все возможное, чтобы обезопасить Эльзу и от внешнего мира, и от нее самой.
Тут, наверное, стоило сказать спасибо, но Никита не стал, понимал, что Никопольскому плевать на его благодарность, он преследует свои, только ему ведомые цели. Пока цели эти у них с Никитой общие, но как только их пути разойдутся, адвокат даже не вспомнит, как его зовут.
– Постараюсь вернуться как можно быстрее, – сказал Никита, натягивая ветровку.
– Скажите, – Никопольский оставил чашку с недопитым кофе, – минувшей ночью вы видели только птиц?
И во взгляде его промелькнуло что-то такое… выжидательное.
– Да, – сказал Никита и вышел из кухни.
Первым делом он направился к Вовке Зимину, бывшему однокурснику, а ныне эпидемиологу. О своем визите договорился заранее по телефону, чтобы уж наверняка. Птичек Зимин потрошил прямо при нем, а пока потрошил, собирал анамнез. По недоверчивому взгляду поверх маски Никита понимал, что анамнез Зимину не внушает доверия. И если бы не мусорный мешок, полный мертвых птиц, то доверия не было бы вовсе никакого.
– Птицы могут быть переносчиками бешенства, это доказано экспериментально, но вот поведение их ты описываешь крайне нетипичное, – бубнил Зимин себе под нос. – И кровотечение… Никогда такого не видел. Ты погуляй пока, Никита, отдохни, а я тут сам.
Пока Зимин разбирался с птичками, Никита успел забрать с больничной стоянки свою машину, заскочить к шефу и в отдел кадров, а потом позвонил Ильюхе. Про ночные приключения рассказывать не стал, отчитался только по Эльзиному самочувствию. Отчет Ильюху удовлетворил.
– Хорошо, – пробубнил он в трубку. Похоже, Никита застал его за завтраком. – Если еще и в душ попросилась, то вообще замечательно. Значит, не все социальные потребности еще атрофировались, раз заботится о личной гигиене.
– Она еще и пол вымыла.
– А пол – это и вовсе феноменально! Социализируется наша девочка, Никитос. Я заеду сегодня после работы, посмотрю, что там да как, откорректирую лечение, а пока прости, пора бежать на пятиминутку.
Когда Никита вернулся в лабораторию, Вовка Зимин уже разоблачился, снял маску и перчатки и возился с электрическим чайником.
– Могу тебя успокоить – это не бешенство, – сказал он, разливая по чашкам кипяток. – И не орнитозная инфекция. Твои птички умерли совершенно здоровыми.
– Камень с сердца! – сказал Никита, хотя на самом деле облегчения не почувствовал. – Я понимаю, что ты не патологоанатом, но от чего все-таки здоровые птички сдохли, не подскажешь?
– От кровоизлияний. – Вовка придвинул к нему чашку с болтающимся в ней пакетиком заварки. – Говоря бытовым языком, у птичек внезапно полопались сосуды во всех мыслимых и немыслимых местах, оттого и кровотечения.
– И это не результат инфекции? – на всякий случай уточнил Никита.
– Это результат механической травмы. Ну, словно бы твои птички попали под воздействие ударной волны.
– Я там тоже был, – напомнил Никита. – И со мной все в порядке.
– Тогда не знаю. – Зимин пожал плечами. – Но мне до крайности любопытен этот случай. Если не возражаешь, я оставлю себе парочку экземпляров на опыты.
– Да хоть все! – великодушно разрешил Никита.
– Все не нужно. А вот от бутылки коньяка я бы не отказался. Так сказать, для успокоения расшатанных нервов.
– Будет тебе коньяк, – пообещал Никита. – А птичек я тебе все-таки оставлю всех, на всякий случай!
Уходил Никита под аккомпанемент возмущенных Вовкиных воплей, но голова его в тот момент была занята уже совсем другим.
Не то
