Могаба узнал о возвращении Мургена и, подозревая, что тот виделся со мной, начал за ним охоту. За знаменосца вступились отрядные колдуны, отчего только прибавилось вражды.
Назревает мятеж. Если он вспыхнет, то это будет впервые за всю историю Отряда – в Анналах не упомянуто ни единого случая. Впрочем, может и не вспыхнуть – при таком массовом дезертирстве.
Нарайян с каждым часом все сильнее нервничал из-за отложенного Фестиваля, боялся, что я попытаюсь от него уклониться. Приходилось успокаивать:
– Еще уйма времени. У нас есть лошади. Мы поедем, как только управимся здесь.
Меня же волновало происходящее на юге. Я приказала разузнать, какое впечатление произвела весть о смерти Тенекрута. Пока что доходившие до нас сведения были крайне скупы.
Перед тем как мы с Рамом и Нарайяном отправились на север, ночью еще шестьсот человек из войска Могабы покинули Дежагор и перебрались к нам – кто вплавь, кто на плоту. Я распорядилась, чтобы их приняли как героев, и пообещала им хорошие должности в новых подразделениях.
У входа в мой лагерь их приветствовала голова Тенекрута. Разумеется, пустая – мозг был извлечен и уничтожен. В будущем она должна стать нашим тотемом взамен пропавшего знамени Отряда.
Шестьсот человек за одну ночь. Вот Могаба-то разъярится. Но верные ему люди вряд ли еще раз допустят подобное.
Я собрала командиров, всех, кого смогла.
– Нож, мне надо кое-что уладить на севере. Нарайян и Рам едут со мной. Хотелось бы получше узнать ситуацию на юге, но приходится довольствоваться тем, что есть. Сомневаюсь, что Длиннотень скоро очухается. Выставьте патрули, а сами сидите в глухой обороне. Я приеду через две недели. Самое большее через три, если загляну в Таглиос и сообщу о наших успехах. К нам примкнуло немало ветеранов, так что можете заняться переформировкой армии. Подумайте насчет тенеземцев, среди них есть желающие пополнить наши ряды. Эти люди могут пригодиться.
Нож кивнул. Он всегда был скуп на слова.
Лебедь смотрел на меня, и в его глазах читалось что-то вроде душевной страсти. Я подмигнула, как бы намекая, что его время еще придет. Зачем я это сделала? Никакого смысла сажать его на короткий поводок. Пусть остается с Радишей, я не возражаю.
Возможно, он мне просто нравился. Как-никак, лучший в этой шайке. Но снова наступать на грабли мне не хотелось. Как говорится, дай сердцу волю, попадешь в неволю. Так что лучше держать сердце под замком.
Едва мы выехали, настроение Нарайяна заметно поднялось. А вот мое – нет, но с его братством у меня были связаны кое-какие планы.
Тенекрут мертв, однако борьба только начинается. Предстоит сразиться с Длиннотенью и Ревуном и с войском, которое они соберут. И даже если на поле битвы мы одержим победу, нельзя забывать о Тенелове и его цитадели. Если верить слухам, она попрочнее моей Башни в Чарах и ее укрепляют каждый день.
Я не рвалась в бой. До сих пор мне везло, однако Таглиос к подобной войне не был готов.
Благодаря удачным операциям у меня появилась возможность увеличить и обучить мои легионы, без спешки провести разведку, подыскать способных командиров. Смогла я и попрактиковаться в магии, чтобы вернуть утраченные способности.
Самые неотложные задачи выполнены, и Таглиосу ничего пока не угрожает. Основа заложена, мой авторитет теперь неоспорим, и вряд ли в ближайшем будущем жрецы и Могаба доставят неприятности. Если действовать осторожно, можно сделать из душил проводников моей воли, обзавестись невидимой рукой, умерщвляющей любого, кто посмеет мне мешать.
Будущее рисуется в розовом свете. Самой большой занозой остается Копченый. Но и эту проблему можно решить…
В общем, все замечательно. Просто прекрасно. Если бы не сны и не тошнота. Они донимают меня все больше и больше.
Да еще дражайшая сестрица.
Надо быть сильной, Госпожа. В конце концов всегда побеждает воля. Так говаривал мой муж, считавший, что его воле подвластно все.
И он верил в это, пока я не убила его.
61
Костоправ на рысях въехал в расположение гарнизона чуть выше брода Ведна-Бота. Эта переправа популярностью не пользовалась, так как действовала считаные месяцы в году, и здесь через Майн переходили в основном местные жители.
Он спешился и вручил поводья воину, который застыл с разинутым ртом, узнав среди всадников Прабриндра Дра.
Князю, чтобы слезть с коня, понадобилась помощь. Это путешествие стало для него настоящей пыткой. К мольбам о привале Костоправ был глух. Ему-то что, для него верховая езда – дело привычное.
– Ну как можно выбрать такой образ жизни? – простонал князь.
Каким-то чудом у него сохранилось чувство юмора. Костоправ проворчал:
– Иногда приходится торопиться. Но не всегда так сильно.
– Я бы лучше стал фермером.
– Походи, разомнись.
– А мозоли? Только хуже будет.
– Мозоли я смажу. После того, как найдем здешнее начальство и поговорим с ним.
Солдат теперь держал обоих коней и таращился по-прежнему. Уже и другие узнали нежданных гостей. Новость ласточкой заметалась по лагерю, ныряя в палатки. Из единственного домика вышел офицер, на ходу запахивая одежду. Его глаза полезли из орбит, и он пал ниц перед князем.
– Встань! – буркнул Прабриндра. – Не до церемоний.
Офицер поднялся, бормоча приветствия.
– Обо мне забудь, – проворчал князь. – Вот он – главный, я просто за компанию. Ответь ему.
Офицер повернулся к Костоправу:
– Польщен честью, Освободитель. Мы считали тебя покойником.
– Я и был покойником. И мне нужно снова им стать на время. Мы с князем присоединяемся к твоему отряду. За нами пока не следят, но далекое злое око ведет напряженный поиск.
В том, что слежки нет, он был уверен, – в пути на глаза не попалось ни одной вороны.
– И когда соглядатаи доберутся сюда, они не должны отличить нас от твоих воинов.
– Так вы скрываетесь?
– Можно сказать и так.
Костоправ объяснил ситуацию. Правду частично скрыл, частично исказил, но ясно дал понять, что их с князем преследует могущественный враг, им необходимо тайно добраться до Дежагора и примкнуть к Госпоже, и возможно, от успешного сохранения инкогнито зависит судьба всего Таглиоса.
– В первую очередь позаботься о том, – сказал он офицеру, – чтобы никто из твоих людей не разговаривал с посторонними. Наше присутствие – запретная тема. У врагов повсюду уши. И глаза, которые не обязательно принадлежат человеку. Бродячая собака, птица, Тень – все они способны передавать информацию. Это необходимо довести до каждого. О нас – ни слова. Мы возьмем другие имена и станем рядовыми воинами.
– Я не совсем понимаю, Освободитель.
– Вряд ли это можно объяснить. Пусть доказательством того, о чем я тебе рассказал, послужит само наше появление здесь. Я возвратился с того света, я вырвался из плена, я хочу присоединиться к основной части войска. Одному мне не справиться, даже если изменю свою
