– Вот так-то лучше, – сказал он. – А то уже мерещится всякое.
Ну хоть на что-то старик наконец сгодился.
– Ага, – сказал Ворон.
Они приступили к поискам. Места под светящимся шаром было мало, и я, чтобы не путаться под ногами, отошел к груде мусора. Посижу, подожду. Мимо безмятежно прошествовала жирная крыса, не почтив надлежащим благоговейным реверансом представителя превосходящего вида.
Я бросил в нее куском кирпича.
Крыса остановилась и оглянулась на меня, ало блеснули глазки. Ах ты, шмакодявка наглая! Я швырнул другой обломок, на этот раз со всей силы.
А крыса кинулась на меня.
«Бешеная!» – струхнул я и полез на кучу. По пути схватил кусок доски, чтобы отбиваться. Груда осыпалась, я съехал, брыкаясь и матерясь. Крыса шмыгнула прочь, скрылась с глаз. Ей теперь есть чем похвастаться перед приятелями.
Ворон от души поржал, наблюдая за моими приключениями:
– Славься, могучий охотник, гроза крысиного рода!
– Отвянь!
Я перевернулся на спину и заметил этак с квадратный фут истрепанного холста среди мусора. Моментально созрел коварный план. Я встал, отряхнулся и снова сел. Ворон и Боманц опять занялись разглядыванием и обнюхиванием. Я прикопал находку, уже догадавшись, что это чей-то заплечный мешок. Может быть, того самого злодея. Видать, ему ничего другого не оставалось, как заныкать здесь свою ношу и улизнуть от солдат через щель в стене.
– Что там у тебя?! – вскричал Ворон.
Боманц ничего не сказал, но у него зажглись азартом поросячьи глазки.
Оба спутника подскочили ко мне. Ворон хотел тут же развязать мешок, но Боманц возразил:
– Здесь не стоит, вдруг кто-нибудь сунется.
Ворон предложил залезть в дом, через который смылся убийца. Мысль неплохая, вот только кто-то догадался заколотить пролом досками изнутри.
– Давайте отнесем в храм, – проворчал Ворон.
На выходе из переулка нас ждали солдаты. Их была дюжина, готовых к любым неприятностям. Хорошо, что наш ручной колдун своевременно их учуял, иначе бы мы влипли.
Мы отошли назад, чтобы посоветоваться. Боманц высказал предположение, что перекрыты все выходы из лабиринта переулков. Очень скоро сюда явятся солдаты. Вывести-то он нас сможет, но понадобится такое мощное шумовое и дымовое прикрытие, что Изгой обязательно всполошится.
– Значит, по крышам, – заключил Ворон.
Ага, как будто это так легко и просто.
– Отличная идея, но я староват, шестую сотню скоро разменяю. К тому же я колдун, а не обезьяна.
– Ящик, отдай ему мешок. Собственную задницу он как-нибудь спасет и благополучно доставит нашу добычу к мамочке. А мы поиграем с солдатами в кошки-мышки.
– Да что ты говоришь? А, ну да, конечно, ты же у нас парень со стилем.
– Ладно, вам – кошки-мышки, мне – мешок. – Боманц продел руки в лямки и согнулся под тяжестью в три погибели. – Сдуру не рискуй, – тихо посоветовал мне колдун. – Она хочет, чтобы ты вернулся.
По хребту побежали мурашки, в голову полезли мысли о том, какой же я безмозглый дурак, что позволил себя сюда затащить. Картофелеводство еще никогда не казалось мне таким привлекательным занятием.
Не знаю, слышал ли Ворон Боманца. Если и слышал, то не подал виду.
Мы нашли путь по крышам: сплошь крутые скаты, карнизы, дымоходы, сланец, медь, солома и дранка. Как будто строители задались целью все дома построить из совершенно разных материалов. Мы и спотыкались, и шлепались, и стереглись изо всех сил, чтобы не сорваться и не сломать ногу или шею, но на каждом шагу находили, на чем поскользнуться или обо что споткнуться.
Если загремлю и разобью башку, то лучше уж сразу насмерть.
Какое-то время наше путешествие по крышам выглядело совершенно бесполезным занятием. Едва где-то проглядывал безопасный спуск, оказывалось, что внизу топчутся военные. Но когда я спросил Ворона о том, как он относится к голубям, ведь мы, похоже, остаток жизни проведем на этих крышах, – с той стороны, где мы расстались с колдуном, донесся торжествующий вопль, и все солдаты, маячившие у нас на виду, ринулись туда.
– Наш старый пень выделывается, – сообразил я. – Кого-то в жабу превратил?
– А тебе бы, Ящик, все брюзжать. – Ворон, в отличие от меня, пребывал в отменном расположении духа.
– Это я-то брюзжу? Видят боги, у меня никогда не бывает мрачных мыслей. Да и с чего ты взял?
– Так видно же. Вон там спрыгнем.
«Вон там» предстояло лететь два этажа и приземляться на грубую мостовую.
– Издеваешься?
– Нет.
– Тогда ты первый. А я упаду на тебя.
– Охота препираться? Вперед.
– Нет уж, спасибо. Я лучше поищу, где можно слезть.
Похоже, я его слегка достал своим упрямством. Он нехорошо посмотрел на меня и сказал:
– Ладно, как хочешь. Но я не собираюсь торчать внизу, так что догоняй.
Он съехал на край ската, свесился, сгруппировался, отцепился.
Само собой, он так сделал, чтобы меня посрамить. Ну а что вывихнул лодыжку, так нечего было выдрючиваться.
Когда прекратились шипение и брань, я сказал:
– Подожди, я через минуту приду.
Да какое там – через минуту!
Я пересек пару крыш и нашел спуск на улицу, параллельную той, где оставил Ворона. Подтянув штаны, направился к ближайшему перекрестку. Обогнул угол – и наткнулся на целую толпу людей в сером.
Командовавший ими сержант заржал:
– Вот это да! Аж вприпрыжку бежит, так ему в армию не терпится.
Что греха таить, смекалка меня подвела. Я просто стоял с отвисшей челюстью и таращился добрые пять секунд. А когда наконец сообразил, что надо делать ноги, было уже поздно, меня обступили пятеро. Они помахивали дубинками и грозно скалились. Эти парни были настроены по-деловому.
– Составь компанию нашим рекрутам, воин, – изрек сержант.
Я окинул взглядом десяток растерянных, напуганных парней. Похоже, для большинства из них вербовка оказалась крайне неприятным сюрпризом.
– Как это понимать?
Сержант хохотнул:
– Ты зачислен в бригаду самообороны Весла. Второй полк, второй батальон.
– Еще чего!
– Хочешь поспорить с нами?
Я взглянул на его приятелей, те были начеку. А на помощь остальных рекрутов рассчитывать не приходилось.
– Хочу, но не спешу. Позже потолкуем, с глазу на глаз.
Я изо всех сил постарался изобразить ухмылку Ворона, означавшую: «Пальцы твоих ног сгодятся мне на ожерелье». И сержант меня понял, но не дал волю злобе, а лишь сказал:
– В строй. И не держи на нас зуб, нам все это нравится не больше, чем тебе.
Вот так я вернулся на военную службу.
55
Ворон подождал, встревожился и пошел хромаючи искать приятеля. А того и след простыл, как будто Ящик шагнул за край земли.
Что ж, можно потратить часы на бесплодные поиски, ежеминутно подвергаясь риску, а можно пойти к своим и доверить дело тем, кому оно по плечу: Молчуну и Боманцу.
Жжение в лодыжке пробудило старую боль в бедре, так что Ворон припадал на обе ноги и передвигался со скоростью восьмидесятилетнего артритика. Тут уже не до подвигов.
Он добрался до храма, поднялся на колокольню. Если что ему и препятствовало, то лишь собственная немощь. Сверху за Вороном наблюдали, Боманц защищал его покровом избирательной слепоты.
Не дожидаясь, когда Ворон
