Может, она ошибалась по поводу серьезности ущерба. Может, были и другие выжившие. Придется проверить вручную. Пепломот большой, но ничего не поделаешь.
– Джедао? – спросила она, потому что не могла перестать надеяться.
Никто не ответил.
Джедао спровоцировал атаку, убедив ее проявить свои математические способности в полную силу, и Командование Кел встревожилось, сообразив, что предоставило в распоряжение Джедао человека, который сможет помочь с полномасштабным календарным бунтом. Но он не ожидал, что Командование Кел рискнет двумя пепломотами и целым роем, чтобы его казнить. Теперь гептархи – гекзархи, исправила себя Черис – наконец-то спохватились, а Куджен ее бросил.
Черис мрачно улыбнулась. Она уже начала думать о себе как о Джедао.
Джедао попытался передать ей все, что мог. «Не совершай моих ошибок», – сказал он. Несколько слов и целая жизнь в воспоминаниях.
Он хотел, чтобы она продолжила эту игру за него. Или, быть может, она должна была решить, стоит ли игра свеч. Как жаль, что он не смог доверить ей больше…
Черис еще не закончила с осколками. Но она колебалась. Теперь, зная о Нирай Куджене, она лучше понимала, как работает его форма бессмертия.
Если она откажется от осколков, Джедао умрет по-настоящему, и его ужасная, начавшаяся с предательства война умрет вместе с ним. Если она проглотит последние, то сможет продолжить битву – но не исключено, что дальше воевать будет уже не Кел Черис.
Неужели он подталкивал ее к этому выбору? Она так не думала, но Джедао есть Джедао.
И всё же Черис знала: решение принято.
Два следующих осколка вошли в ее глаза, как пули.
Черис сидела за столом под открытым небом, снова и снова тасуя любимую колоду джен-цзай. Обычно у нее не было недостатка в соперниках – это ведь Академия Шуос, здесь всегда найдется тот, кто не поверит, что кадет-первокурсник и впрямь может быть так хорош, – но шло ежегодное соревнование по игровому дизайну, и всем было не до того.
Кто-то подошел сзади и поцеловал ее в макушку.
– Эй, привет, – раздался знакомый тенор: Вестенья Руо, ее первый друг в Академии, а время от времени – любовник. – Смею ли я надеяться, что наконец-то застал тебя врасплох? – Он обошел скамью и сел рядом. Как и Черис, Руо был в красной кадетской униформе. У них была теория, что первый гептарх Шуос, женщина, выбрала цвета фракции, чтобы ее людей было особенно легко убить на расстоянии.
Черис взглянула на Руо, изогнув бровь.
– Едва ли, – сказала она. – Ты вышел из-за вон того угла возле дерева гинкго, верно? Я увидел твое отражение в бутылочке с духами, с которой тот парень возился чуть раньше. Надо же, как повезло.
Руо легонько ударил ее в плечо.
– Ты всегда говоришь, что это удача. Даже на полигоне. Невозможно так метко стрелять благодаря одной лишь удаче!
– Не понимаю, почему ты придаешь этому такое большое значение, когда сам стреляешь лучше.
– Да, и я намерен убедиться, что так будет всегда, – с ухмылкой ответил Руо. – Но меня раздражает, что я не могу опередить твои рефлексы.
– Я вряд ли представляю для тебя угрозу, – терпеливо ответила Черис. На самом деле, когда они впервые встретились на какой-то вечеринке, Руо нарвался на драку с ней. Много синяков, никаких обид, хотя с той поры она узнала, что ввязываться в случайные драки ради поиска приключений – вполне в духе Руо. Она сама толком не понимала, как такое случилось, но вскоре они стали проводить вместе много времени, отчасти потому, что Руо придумывал потрясающие шалости – например, с бéлками и цветовой маркировкой, – но еще и ради того, чтобы не давать ему навлекать на свою голову слишком серьезные неприятности.
– Держу пари, ты говоришь это всем своим мишеням, – сказал Руо. Время от времени он пытался уговорить Черис подать заявку на специализацию «убийца» вместе с ним, но она всё еще не решилась. – Скажи-ка, а у этой твоей подружки разве еще не закончились занятия?
– У «этой подружки» есть имя, – заметила Лиров Йерен, которая как раз приблизилась к Руо сзади. Иногда его ситуационная осведомленность приводила Черис в отчаяние. Хотя Йерен могла ходить беззвучно, она не приложила особых усилий, чтобы подкрасться. – Привет, Джедао. Привет, Руо. – Йерен наклонилась, стараясь не пролить свой напиток, и ее кудри просчитаным движением упали вдоль лица. Она и Черис поцеловались.
– И тебе привет, – сказала Черис. Она развернула карты веером, лицевой стороной вверх, и Йерен рассмеялась.
– О, ты даже не притворяешься, что не мухлюешь, – сказал Руо. Черис собрала стрит из «роз».
– Только потому, что у меня нет настоящих цветов для тебя, Йерен, – сказала Черис. – Вот, приходится выкручиваться с унылым картонным заменителем.
Йерен бросила на нее косой взгляд.
– Я почти уверена, что этой строчки не было во «Введении в соблазнение», которое я прошла в прошлом году.
– Ненавижу этот курс, – сказала Черис. – Ну серьезно, все анданские бары, где мы практикуемся, задирают цены на выпивку, потому что, эге-гей, у Андан полным-полно бабла. Кое-кто мог бы учесть этот факт, назначая нам стипендию, но мне кажется, что так нас стимулируют мошенничать, чтобы сводить концы с концами.
– Не вижу, в чем проблема, – сухо заметил Руо. – Тебе здорово удается напрашиваться на угощение, особенно когда ты запускаешь программу «Я только что с фермы, и вы, цивилизованные горожане, меня смущаете».
– Это вопрос принципиальной важности, – возразила Черис. Кроме того, в строгом смысле слова это было сельскохозяйственное исследовательское учреждение, пусть даже ее мать в шутку называла себя «фермершей».
– Бедняжка, – сказала Йерен. – Хочешь утопить свои печали? – Она протянула Черис свой стакан.
– Теперь понял, о чем я? – спросил Руо.
Черис сделала глоток.
– Многовато меда, – сказала она. Всё еще не привыкла к местному пряному чаю. Там, откуда она родом, он не пользовался особой популярностью.
– Это чтобы скрыть вкус яда, – ответила Йерен очень серьезно.
– Отлично мыслишь. – Черис сделала еще глоток, побольше, и вернула стакан.
– Кстати, – сказала Йерен, –
